Саймон Браун - Государь Страница 60

– Понимаю, – тихо произнес Эдейтор. – А что насчет Аривы? Какие у вас чувства к ней? Или к любому из других ваших друзей?

– Вы имеете в виду, к вам? – улыбнулся Олио.

Эдейтор покраснел.

– Как только я увидел вас обоих, то сразу понял, что вы мне небезразличны.

Эдейтор покраснел еще гуще.

– Тогда, возможно, то же самое произойдет и с Линаном.

– Возможно, – коротко отозвался Олио. – Об этом я пока не желаю размышлять. Не могу себе представить, что мы снова увидимся друг с другом.

– Его армия может добраться до Кендры.

– Никакая вражеская армия никогда не добиралась до Кендры.

«Это не значит, что теперь этого не случится впервые», – подумал Эдейтор, но не стал высказывать эту мысль.

Прочтя протокол первого заседания комитета Великой Армии, Арива побелела от ярости. Прочитывая каждую страницу, она комкала ее в кулаке и бросала на пол. Харнан Бересард подбирал каждый комок и снова расправлял его, негромко цокая сквозь зубы. Неужели только секретари понимают, сколь важна всякая копия каждого документа?

Прочтя последний лист, королева помахала им перед носом Оркида Грейвспира.

– А вы что там делали, когда Деджанус замышлял уничтожить мое королевство изнутри? – потребовала ответа она.

Оркид вздохнул и развел руками.

– Не думаю, что делу можно помочь, преувеличивая…

– Инфляция! – закричала она на него. – Набор рекрутов! Военные трибуналы!

– Понимаю, это кажется ужасным…

– Ужасным! – Она скомкала последний лист и бросила его через плечо. Харнан метнулся достаточно быстро, чтобы поймать его, не дав коснуться пола. – Да это катастрофа! Кто позволил ему возглавить комитет?

– Он сам взял на себя руководство. В конце концов, он ведь командующий Великой Армии.

– Да, ко-ман-ду-ю-щий! – отчеканила Арива, на каждом слоге тыча Оркида пальцем в грудь. – Но отнюдь не диктатор!

– Это ведь были только рекомендации, – возразил Оркид.

– Рекомендации для уничтожения Гренды-Лир. Если я заставлю провинциальных правителей провести набор рекрутов, их тут же свергнут, а их народ откроет ворота своих столиц для Линана и его четтов – только заходи. Вас же пятеро в комитете, а не один Деджанус. Почему вы не взяли председательство на себя?

– Ему было трудно противостоять в тот миг. В конце концов, он ведь как-никак командующий…

– Если вы мне еще хоть раз напомните о том, что Деджанус командующий Великой Армией, я вам двину по носу!

Оркид отступил на шаг. И даже Харнан Бересард отодвинулся. Да и сама Арива казалась удивленной своей угрозой.

– Простите, – извинилась она, качая головой. – Просто мне не верится, что вы допустили, чтобы это сошло Деджанусу с рук. Уж от кого-кого, а от вас я такого не ожидала.

Оркид мог лишь вновь развести руками. Сам он не мог сказать нужных слов. Арива должна была сделать это без его помощи.

– Он не может оставаться в комитете, – решила она. – Нечего ему там делать. Он останется командующим, но отвечать за все, касающееся тылового обеспечения и административных вопросов, связанных с Великой Армией, пока та не будет готова отправиться на войну, будет комитет.

– Не могу с этим согласиться, – возразил Оркид, позаботившись говорить достаточно громко, чтобы его расслышал Харнан, и пытаясь не дать прозвучать тому облегчению, которое он испытывал. – Это ведь всего лишь первое его заседание. Если ему снова предоставят возможность…

– Если дать ему эту возможность, то в итоге я могу получить от комитета совет казнить всех жителей королевства, в чьих жилах течет кровь четтов! Нет, Оркид, мое решение окончательно. Деджанусу не место в комитете.

– Кем же вы его замените?

– Пока никем. Это решение я приму на заседании совета.

– Вы сообщите ему?

– А я должна это сделать?

– Лучше, если уведомление будет исходить от вас.

– Боже! Ладно. – Она повернулась к Харнану. – Попроси коннетабля немедленно зайти повидать меня.

Харнан поклонился и поспешил выполнять.

– Ему это не понравится, – предупредил ее канцлер.

Арива только фыркнула.

– Вы хотите, чтобы я остался?

– Нет. Ваше присутствие лишь утяжелит для него известие. Я не хочу унижать его. Ступайте.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Оркид и быстро убрался вон.

Деджанус проснулся посреди ночи в полной боевой готовности и уставился в темноту широко раскрытыми, белыми, как светильники глазами, чувствуя, как струящийся пот покалывает кожу. И хрипло рассмеялся от облегчения. Он по-прежнему жив. Остатки кошмара постепенно испарялись, и вскоре он помнил лишь лицо своего врага, с белой, как резная кость, кожей. Лицо это казалось смутно знакомым, каким часто кажется увиденное во сне, но теперь он не мог вспомнить, кому же оно принадлежало.

Во рту у него пересохло, словно в пустыне. Он привычно протянул руку и схватил бутылку, стоящую возле постели. Коннетабль не был уверен, что в ней, но обжегшая горло жидкость была огненной и нетерпкой, и глаза у него так и запылали. Рядом с ним раздался стон. Он взглянул на. Икану, все еще отсыпающуюся после секса. Он хмыкнул. Или синяков. Деджанус посмеялся над собственной шуткой. Она снова застонала.

– Заткнись, – велел он ей, недостаточно громко, чтобы разбудить ее, но достаточно громко для завершения собственного пробуждения.

Вот тут-то он вспомнил все, и это воспоминание заставило его побагроветь от гнева.

– Сука, – прохрипел он. – Беловолосая сука.

Она унизила его на глазах у своего поганого секретаришки. Ему хотелось схватить Харнана обеими руками за шею и раздавить его как кожаный бурдюк. Арива. Ее ему тоже хотелось убить. Вонзить ей в горло кинжал, точно так же, как вонзил ее брату, Берейме. Ему хотелось почувствовать, как ее теплая кровь брызнет ему на руки. Хотелось крикнуть ей в лицо о своей ненависти, когда набранный в легкие воздух будет со свистом выходить через эту рану.

Но как всегда, он ничего не сделал.

Не из трусости, сказал он себе. Только из соображений здравого смысла. Гвардейцы без раздумий зарубили бы его. Его, их коннетабля. Но любили-то они не его, а эту суку.

– Мне очень жаль, Деджанус, – сказала она.

Казалось, она даже оправдывалась.

– Это ведь Оркид подал такую мысль, не правда ли? – спросил он.

– Нет, он был против.

«Ну разумеется, – подумал он. – Разумеется, он был против». Она, должно быть, увидела на его лице сомнение.

– Разве не так, Харнан?

Секретарь кивнул.

– Я сам слышал как он говорил об этом.

– Это мое решение, Деджанус. И больше ничье.

Вот тогда-то ему и захотелось убить их обоих. Его переполняла ярость, и он ничего не мог с ней поделать. Он подумал, что у него вот-вот лопнет кровеносный сосуд.