Елена Асеева - По то сторону Солнца. Часть вторая Страница 59

Внезапно, вроде как удаленный наполненный страхом окрик прокатился по Якве, и проникнул в дом, комнату, в коей находились Камал Джаганатх и император. А после до слуха принца велесвановцев долетел тихий цокот, сопровождаемый легкой вибрацией вновь вызвавшей трепетание бесцветной слизи на лице и ощутимый страх внутри диэнцефалона.

— Вы слышали, Кибв? Крик и цокот? — встревожено поспрашал Камал Джаганатх разворачиваясь в сторону кресла императора.

ФирунКибв Зубери стремительно поднялся с кресла, испрямив стан, и оглядевшись, нескрываемо (так как ему, очевидно, была недоступна скрытность) сказал:

— Крик слышал, ваше высочество. После того как освещение в Якве отключили, я отправил патрулировать близлежащие улицы людоящеров. Я прошу вас не выходить, поколь проем жилища сомкнут дварин-системами, вы защищены. Я посмотрю, что снаружи и вернусь.

Камал Джаганатх резко кивнул, ибо его волнение, кажется, с каждой минутой усиливалось. Император между тем направился к проему, внутри дома не прикрытого даже завесой, и вскоре пропал для наблюдения в соседней комнате, а потом обобщенно для глаз ссасуа. Потому как в соседней комнате бек-пластины не были установлены, а само помещение истончало густой мрак.

Стоило только ФирунКибв Зубери покинуть комнату, и, видимо, сам дом, Камал Джаганатх замер на месте. Что говорить он никогда не отличался смелостью, избавившись от страхов тогда, когда начал писать книги на Земле. Тем действом не просто изменив собственное мировоззрение, но и понимание кого надо бояться, будто приобретя уверенность в собственном взгляде на жизнь, каковой не могла сломать принятая и навязанная религиозная догма, принципы и законы землян.

Легкое колебание пола, словно пещеру и город встряхнуло, стало ощутимо и под ногами. Небольшой звуковой (переплетенный с вибрацией) гул наполнил и сами стены комнаты, и пол, и вроде как потолок комнаты, отчего нежданно подскочив на месте да гулко плюхнув воздухом сдулись до плоского состояния матрас, кресло, подушки и покрывало. Прошло, по-видимому, минут пятнадцать в коих ФирунКибв Зубери так и не появился, а вне дома раздался ощутимый скрежет, точно по крыше кто-то прополз. Прополз и остановился прямо над стоящим Камалом Джаганатхом, принявшись чуть слышно хрустеть поверхностью черепицы, похоже, жаждая ее сгрызть.

Принц резко вскинул голову вверх, однако, не узрел там ничего кроме схлестнутых между собой голубых, неровных полос черепицы. Он еще миг медлил, а когда шорох поверх крыши усилился, торопливо направился из комнаты, и, миновав другую, через прерывистые желтоватые лучи света (истончаемые установленными по проему стен приспособлениями) вышел на улицу.

Вне дома было темно, как сказал бы солнечник ни зги божьей не видать, даже для глаз Камала Джаганатха, коим оставалась присуща способность хорошо видеть в ночи. Ибо за сетчаткой глаз велесвановцев располагался особый слой, каковой повышал саму светочувствительность. Посему немного погодя принцу удалось разглядеть и саму улицу Якве, и стоящие по правую сторону от нее два дома, а дальше, как и слева всего-навсего фундаменты с остатками стен. Множество звуков сейчас наполняло саму пещеру и к вибрации (кою воспринимала слизь, кожа лица ссасуа) примешивалось шебуршание, шорох, высокий гул да легкий свист.

Не только императора, вообще никого из людоящеров не наблюдалось в приделах видимости, отчего оглядывающемуся Камалу Джаганатху внезапно почудилось, что их либо убили тарховичи, либо его бросили. Одного, без поддержки, возможности выбраться, тут в глубинах гор, куда не один зондирующий луч тарховичей не проникнет, а о его гибели никто, никогда не узнает. Еще пара секунд этой дикой мысли и принца накрыло столь сильное волнение, которое не просто сотрясло все его тело, но и явило перед глазами мельчайшую пятиконечную, красную звезду, неожиданно задрожавшую своими лучиками и начавшую наращивать собственные формы. Камал Джаганатх моментально замер на месте и сомкнул верхние веки, сейчас полностью заглушив видимость. Он прислонил ладони рук к груди, и глубоко вобрав воздух, окаменел да тотчас, дотоль пухнущая поперед взгляда, звезда неподвижно застыла. А когда наступил миг атманы, в каковой весь организм ссасуа сплотился с проложенной от центрального отдела нервной системы вниз связующей, красной нитью, параллельно выкинув от каждого органа неизменно рубиновую паутинку, переплетая все в единую цепочку, диэнцефалон начал медленно выпускать воздух через ноздри. Сначала с правой ноздри, после с левой и, одновременно, истончая саму звезду, а значит, отодвигая фантасмагорию.

Камал Джаганатх открыл веки уже после того как изгнал начальную точку фантасмагорию, и немедля услышал вновь прозвучавший окрик, наполненный не только болью, но и хрипами захлебывающегося кровью создания.

— Панель включить освещение, до следующей команды, — негромко указал юный авгур, а миг спустя на вставках аварану загорелись ярким светом бек-пластины, освещая пространство вокруг более насыщено.

И с тем незамедлительно в своде пещеры в нескольких местах сразу вспыхнули тысячи мельчайших, голубых огоньков. Часть из них, те, которые находились как раз напротив Камала Джаганатха, стали наращивать собственные объемы, очевидно, опускаясь вниз. Движение огоньков было столь стремительным, что не прошло и двух-трех минут, когда они обрисовались формой существ. На вытянутые тела их приходилось не менее метра, а располагающиеся по краям восемь пальцеобразных выростов с множеством тонких бахромистых щупальцев, придавали животным значительные размеры.

Сильно вытянутое сзади тело, имело плоскую голову, половину которой занимал белый выступающий глаз, имеющий, словно одну склеру. Цвет животного, видимо, был также голубым, ибо из-за сияния истончаемого поверхностью гладкой кожи это становилось сложным разобрать. Не больше пальца в ширину лучи-щупальцы столь часто двигались в воздухе, что до ссасуа волной доходило их колебание. На брюшках существ поместились слегка загнутые с весьма острым кончиком два шипа.

Еще не более нескольких секунд и от той плавно идущей вниз группы существ отделился один да зримо для глаз принца сделал широкий круг над ним, будто заходя на посадку. А Камал Джаганатх опять же нежданно ощутил дикий охотничий азарт и страстную потребность в пище наполняющую это животное.

Он сделал торопливый шаг назад, а когда существо, изогнув само тельце в середине и выставив в направление ссасуа удлиненный с присоской хвост и оба загнутых шипа, понеслось на него, резво развернулся и побежал. Камал Джаганатх двигался прямо по улице, не столько зная куда, сколько просто стараясь убежать. Разрушенные дома Якве, кажется, единым мигом проскальзывали возле бокового зрения обоих глаз юного авгура, успевая отметить в диэнцефалоне валяющиеся на каменной поверхности улицы отдельные блоки.