Ольга Николаева - Я иду искать Страница 59

Этот голос.

Июньский вечер пять лет назад.

«— Ты хочешь меня убить?

— Честно ответить? Да.

— А не пойти тебе на…?

— Фу! Какой ты грубый.»

Сердце ухнуло куда-то вниз и замерло.

Вадим с трудом перевёл дыханье. Как мог он сразу не узнать этот тихий, мелодичный, обволакивающий голос? И эта интонация… такое не может быть совпадением.

— Сергей? — Собственный голос казался чужим, предательски обнажающим его страх. Сергей повернулся к нему и Вадим с ещё большим ужасом понял, что не ошибся. Понял по тому, какими спокойными, без тени вопроса были его глаза. — Сергей… кто вы?

— Я боялся, как бы ты раньше не узнал мой голос. Это просто счастье, что ты не видел меня тогда, а только слышал.

Вадиму показалось, что он сейчас захлебнётся тягучим как патока воздухом, наполненным его собственным страхом. Он чувствовал, что готов закричать, но крик застыл на губах. Рука нащупала ручку дверцы, на какой-то миг ему снова показалось, что он не сможет с ней справиться, но замок послушно щёлкнул, распахнувшаяся на немыслимой скорости дверца вырвалась из руки и снова с грохотом захлопнулась. Вадим вновь, уже обеими руками вцепился в ручку, не думая о том, что с ним будет, выпрыгни он из несущейся машины. На этот раз дверь оказалась заблокированной. Вадим изо всех сил ударил по стеклу.

— Открой! — Ужас на минуту уступил место злости. — Открой!

— Прекрати. Я не то, что тебе кажется.

— Открой!

— Ты хочешь погибнуть? Погибнешь!

— …твою мать!

— Это будет страшнее, чем разбиться.

— Молчать! — заорал Максим во всю силу лёгких, перекрывая крики обоих. В этот момент его с силой отбросило на спинку сиденья — машина неестественно резко остановилась. Все разом замерли. Максим прикрыл глаза и перевёл дух.

— Я чуть в кювет не вылетел, — сообщил Сергей в повисшей тишине.

Максим обернулся к Вадиму, не спускавшему с него глаз. Юноша явно ждал продолжения, с видимым облегчением предоставив Максиму ведущую роль, которую тот только что попытался на себя взять, внезапным окриком оборвав его с Сергеем.

— Десять минут сидим молча, — сказал Максим как мог спокойно. — Я собираюсь с мыслями и, когда пройдут десять минут, отвечаю на все твои вопросы. Подходит?

Вадим кивнул. Максим достал сигареты, надеясь, что тот не заметит, как дрожат у него руки. Посмотрев на юношу, он понял, что тот готов что-то сказать и повторил:

— Перекур — десять минут. — Голос слушался гораздо лучше. Вадим опустил голову и стал изучать обивку на спинке переднего сиденья.

Максим старался как можно более бесстрастно следить за струйкой сигаретного дыма. Можно считать, что первый раунд выигран, хрупкое спокойствие восстановлено, пусть это даже временное спокойствие ожидания. Но что он скажет Вадиму? Что за ними гонится мертвец, вытащенный им с того света, а другой мертвец сейчас сидит за рулём? И второму нужно доверять хотя бы потому, что первый опаснее? И, хотя всё это — чистая правда, но какому нормальному человеку она не покажется бредом сумасшедшего? На какое доверие после этого можно будет рассчитывать? А недоверие для Вадима сейчас подобно смерти. В такой ситуации спасти может только вразумительная ложь, но в голову, как назло, не приходило ничего кроме правды. Совершенно неправдоподобной правды.

Сигарета Максима догорела почти до фильтра, когда Сергей нарушил молчание.

— Макс, объясни ему, что я не враг. Иначе погибнем мы все. И скоро.

Вадим почувствовал, как его задело что-то в тоне Сергея, задело против его желания. В нём не слышалось ничего, что прежде настораживало или раздражало — ни обычной для Сергея иронии, ни находившей на него временами странной заторможенности, ни издевательской ласковости. Эти слова были сказаны человеком собранным, серьёзным и испуганным. Впрочем, если он сумасшедший…

— Вадим, он прав, — вздохнул Максим. — Мы оказались в ситуации, из которой не выйдем живыми без помощи человека с его способностями. Кем бы он ни был.

Вадим открыл было рот, но Максим предвосхитил его вопрос.

— Я всё знаю. Всё, что ты хочешь мне возразить. Он преступник, убийца. Но сейчас он на нашей стороне. И он действительно обладает способностями, которыми не обладаем мы. И которые могут нас спасти. Это — надежда, Вадим. Ты уже успел понять, насколько серьёзно то, во что мы угодили. Ты уверен, что хочешь отказаться от единственной надежды на спасение?

Вадим опустил взгляд.

— Можно, я выйду из машины? Я никуда не денусь, просто… Просто я так хочу.

Сергей переглянулся с Максимом.

— Выходи.

Вадим выбрался из машины, даже не закрыв за собой дверцу. Максим смотрел, как он перескочил тянущуюся вдоль обочины канаву, отошёл на несколько шагов и, сев на брошенную на землю куртку, застыл.

— Макс…

Максим перевёл взгляд на Сергея. Почти сочувственный взгляд.

— Плохо, что мы остановились. Через несколько часов рассвет. Они могут рассчитать время и нагнать нас тогда, когда я из помощника превращусь в обузу.

— Сейчас Вадима можно усадить к тебе в машину только силой. Но, учти, я буду против.

— Я просто предупредил.

— Понимаю. Чуть позже я постараюсь убедить его, но позже. Сейчас он на взводе. И тебя он сейчас боится больше, чем своих преследователей.

— Кстати, о преследователях. Они испугались, увидев моё отражение, но не удивились. Понимаешь? Не удивились. Они явно знают, с кем имеют дело, и этим выгодно отличаются от нас.

— И ты даже не представляешь, кто может управлять ими? Кто может ненавидеть тебя так сильно?

— Макс, там, откуда он появился, нет ненависти.

— Но тогда что им движет?

— Если бы я хоть что-нибудь понимал!.. — Сергей положил руки на руль и уткнулся в них лицом, но тут же снова поднял голову. — Должно быть что-то ещё Что-то, что я упустил.

— Ты о чём?

— Сам не знаю. По словам Антона получается, что они не должны были вернуться. Понимаешь, таким образом возвращать умершего к жизни — всё равно, что спасать утопающего. Можешь вытащить его, а можешь и утонуть вместе с ним. По всему выходит, что они должны были утонуть, а вместо этого вернулись, да ещё вытянули за собой какую-то тварь. Откуда у мёртвой твари появились жизненные силы, позволившие ей не утянуть их за собой, а, наоборот, выйти вслед за ними на эту сторону?

Он с досадой мотнул головой в сторону неподвижно сидящего в стороне Вадима.

— Кисейная барышня на нашу голову! Пока я могу ему помочь, он меня боится, а надумает принять помощь, когда я захочу его сожрать.