Валерий Моисеев - Саркофаг Страница 59

На этой почве Константин близко сошелся с руководителем третьей лаборатории, французом Огюстом. Константину было известно лишь, что эта лаборатория, введенная в строй самой последней занимается какими-то новейшими техническими разработками в области физики. Он никогда не спрашивал Огюста о его работе, впрочем также как тот никогда не интересовался над, чем трудится Константин. Тем самым они соблюдали строжайший запрет на обмен любой информацией между сотрудниками лабораторий работающих под руководством гауптштурмфюрера Нойберта .

Как это ни парадоксально, но тему скорого краха фашистской Германии они считали меньшим табу, нежели обсуждение проводимых ими исследований. Хотя не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что последовало бы в случае доноса на них по этому поводу. И в том и в другом случае их ждала неминуемая смерть. Но Константин и Огюст уже устали бояться, и им просто была необходима хоть какая-то отдушина, чтобы снять, то колоссальное напряжение, в котором постоянно пребывала их психика, все, то время пока они находились в плену.

Константин благоразумно не стал посвящать своего нового французского друга в то, что сам без принуждения выбрал немецкий плен, вместо героической смерти на передовой. Огюст, в отличие от него, успел поучаствовать в боевых действиях против фашистов, прежде чем был взят в плен. Он долго мотался по разным лагерям пока его, наконец, не обнаружил Артур Нойберт.

Гауптштурмфюрер постоянно искал для своих проектов новых сотрудников. В первую очередь, его интересовали ученые, занимавшиеся до войны новейшими перспективными разработками. Имея в своем штате несколько сильных аналитиков, также из числа заключенных, Нойберт создал обширную картотеку, включавшую в себя интересовавших его людей науки. Проблема была в том, что в процессе оккупации их стран многие ученые погибли. А угодившие в плен, были разбросаны по многочисленным концентрационным лагерям, и подчас значились под другими именами.

Обитатели привилегированного барака, в котором жили сотрудники лабораторий Нойберта, прекрасно понимали, что в случае краха третьего рейха, победители, кто бы они не были, не погладят их по головке за работу на врага. Тем более тех, кто участвовал в разработках, которые можно было практически применить на фронте. Как вскоре выяснилось, Огюст работал именно над таким проектом. Однажды он признался Константину, о том, что в случае успешной реализации его изобретения, победа Германии на всех фронтах будет предрешена. Именно по этой причине, Огюст, как мог, саботировал дальнейшее продвижение проекта вперед.

Узнав об этом, первой реакцией Константина было незамедлительно донести на француза своему шефу Артуру Нойберту. У него сложились особые доверительные отношения с гауптштурмфюрером, и он не мог обмануть его доверия. Однако когда Константин уже было, раскрыл рот для того, чтобы сообщить ему эту шокирующую новость, перед глазами его вдруг встали двенадцать инквизиторских костров с пылающим на них фигурами людей.

- Ты что-то хотел мне сказать? - дружески глядя на него, поинтересовался Нойберт.

- Да, я хотел сообщить, что заключенный Самойлов из моей лаборатории излишне болтлив, - признался Константин, в самый последний момент, решившийся принести в жертву вместо Огюста другого человека.

- И о чем же он болтает? - спросил Нойберт.

От проницательного немца не укрылось то, что в процессе разговора, Константина мучили какие-то сомнения. Более того, он испытывал, какие-то колебания. Словно раздумывал, о том, стоит ли говорить своему шефу правду или нет? Однако Нойберт отнес их на счет излишней сентиментальности и чувствительности Константина. Ведь тот обрекал на смерть человека работавшего с ним с самого начала создания лаборатории 'сыворотки молодости'.

- Самойлов говорит, что Советы прорвали Восточный фронт и теперь гонят вермахт на Запад. Еще он говорил, что Германия уже фактически проиграла войну и ее разгром - это всего лишь вопрос времени, - пустился во все тяжкие Константин.

- Твой Самойлов неплохо информирован, - с кривой усмешкой ответил Нойберт. - На сегодняшний день дела обстоят именно так! Но для того, чтобы этого не произошло, и работают наши лаборатории. Думаю, ты и сам догадываешься, что наша комплекс в Дахау не одинок. Десятки исследовательских групп по всей Германии работают над различными проектами, которые позволят нам переломить исход войны. И я тебя уверяю - это время не за горами! Для твоего ж блага, надеюсь, что ты думаешь также как и я.

- Если Советы победят, меня вздернут, без суда и следствия, как пособника фашистов, - пожал плечами Константин. - Не сомневайтесь, гауптштурмфюрер, я с вами до конца!

- Иного ответа от тебя я и не ожидал! - похлопал его по плечу Нойберт.

После этого разговор пошел о проблемах улучшения выпускаемого лабораторией Константина продукта - 'сыворотке молодости'. Нойберт настаивал на наращивании мощностей. При этом у Константина создалось впечатление, что, несмотря на только что провяленный его шефом оптимизм, тот озабочен созданием стратегического запаса сыворотки. По всей видимости, им всерьез рассматривалась возможность окончания войны не в пользу Германии. Излишне говорить, что после этого разговора, Самойлов куда-то внезапно исчез.

В связи с этим, Константин, порадовался тому, что не сдал Огюста с потрохами. Коли у Нойберта есть свои секреты, пусть откровения Огюста буду личным маленьким секретом Константина.

Этой же ночью, он предупредил Огюста, чтобы тот был предельно осторожен в своих высказываниях, с кем бы то ни было. В подтверждение своих слов он поведал ему об внезапном исчезновении Самойлова. Именно тогда Константин впервые и услышал от Огюста название проекта, над которым работала возглавляемая им группа ученых физиков. Он назывался весьма претенциозно - 'Пила времени'.

До него и ранее доходили неясные слухи о том, что в лаборатории Огюста творятся жуткие и страшные вещи. Как-то один из постояльцев научного барака обронил, что видел тела расчлененных людей, которые принимали участие в каком-то загадочном эксперименте группы Огюста. Теперь Константину многое стало ясно. Видимо Огюст вел работу над каким-то сверхсекретным оружием.

- Твоя 'пила' предназначена для поражения живой силы противника? - задал он вопрос французу.

Тот недовольно поморщился и отрицательно покачал головой:

- Строго между нами! Я рассчитываю с помощью моего устройства сбежать из лагеря на свободу. Но в одиночку это неосуществимо, мне нужен напарник. Скажи, я могу на тебя рассчитывать?

Константин, вместо ответа, протянул со своей койки руку и крепким рукопожатием заговорщики скрепили свой союз.