Северянин. Трилогия (СИ) - Лей Влад Страница 60

До каравана оставалось уже всего ничего, а олухи-охранники ничего еще не заметили.

Но недолго музыка играла, недолго мне довелось злорадствовать: где-то слева у кого-то под ногой громко хрустнула ветка. Шедший последним охранник каравана услышал это и повернулся. Я не стал мешкать и бросил один из своих топориков в него, метя в голову, а следом отправил второй, в спину другого охранника.

Первый пущенный мной топорик, ловко провернувшись в воздухе, попал прямо в лицо противника и застрял там. Я уже приготовился услышать вопль раненого, и тот уже успел открыть рот, собираясь зайтись в крике, как Стеги, перемещавшийся огромными скачками, оказался рядом с ним и, не сбавляя скорости, полоснул раненого своим топором по шее. А затем, несколько потеряв равновесие и будучи просто не в состоянии замахнуться топором еще раз, буквально снес второго охранника (по которому я таки промахнулся), врезавшись в него, словно таран.

Трое оставшихся охранников резко обернулись — пусть раненый и не успел закричать, но шуму мы все же наделали.

Стоит отдать наемникам должное — они быстро въехали в ситуацию и тут же приготовились к бою, выставив вперед свои копья. Вот только вояк было слишком мало. Мы окружили их, взяв полукольцом. За нашими спинами Стеки сцепился с четвертым охранником, которого он ранее снес, они катались по земле, лупя друг друга кулаками.

Старик, до этого мгновения стоявший напротив куцего ряда вояк, вдруг развернулся и коротко ударил своим копьем. И так же молниеносно развернулся к оставшимся в живых охранникам.

Стеки с рыком сбросил с себя мертвеца (старик умудрился убить его с одного удара), поднялся, слегка шатаясь, вытер рукой кровь с лица и, взяв свое оружие, стал рядом с нами.

Все мы замерли, таращась на противника, а эти трое глядели на нас. В их глазах не было испуга, лишь обреченная решимость — они прекрасно понимали, что нас почти втрое больше, и победить в этом бою им попросту не удастся.

— Что вам нужно, грязные грабители? — раздался скрипучий голос. С телеги спрыгнул тот самый разодетый коротышка — купец. — У меня слишком редкие товары, чтобы вы могли их просто украсть и продать скупщику — вас поймают и повесят!

Ха! Так он нас за обычных грабителей принял? Ну и ладно, нам же лучше. Впрочем, меня больше удивило то, что я понимаю местных. Это что, мы на одном языке говорим? Ах да, вспомнил, как там в инструкциях говорилось: «На данный момент доступен лишь один язык, называемый „Общим“. При последующих обновлениях будут добавлены отдельные языки для каждой из фракций».

Не знаю, нужно ли добавлять новые языки — это очень осложнит процесс игры. Впрочем, ученые преследуют какие-то свои цели, и наверняка введение отдельных языков, появление того самого языкового барьера, необходимость обойти его, чтобы свободно говорить с представителями других государств и наций, является чем-то важным для исследований, и без этой сложности эксперимент может попросту быть признан недействительным. Ну, это проблемы ученых. Меня пока что интересует совершенно другое.

— А что ты нам можешь предложить? — спросил я у торговца.

— Могу дать вам пару серебряных монет, — ответил коротышка, — этого вам вполне хватит. Погутарите пару дней в придорожной таверне.

— Господин, не… — начал было один из охранников, прекрасно понимая в отличие от своего нанимателя, чем все закончится.

— Помолчи, Стрег, — заткнул его коротышка, уже откинувший полы своего халата и расстегивающий ворот немалого мешочка у себя на поясе.

Из него он выудил пару монет и показал их нам.

Стеки с налитыми кровью глазами медленно обошел оставшихся охранников, двинулся к купцу. А тот с дебильной улыбкой на лице подманивал его монетами, как дворового пса едой. Это ж надо быть таким идиотом? Даже будь мы обычными грабителями — после такого купцу не жить. К чему нам довольствоваться двумя монетами, когда у него, вон, на поясе, целый мешок висит?

Стеки тем временем взял из рук купца монеты, попробовал их на зуб, повертел в руке, а потом показал нам, держа одну из монет в пальцах:

— Настоящее серебро! — возвестил он.

— Ну, конечно, настоящее, — проворчал купец, — как иначе?

— Это хорошо! — осклабился Стеки, и в следующую секунду махнул топором.

Чего говорить, даже я, вполне ожидавший подобного поворота событий, не заметил молниеносного движения.

Голова купца, так и сохранившего на лице надменное выражение, словно взорвалась. Если бы не кровь, разлетевшаяся на добрые полметра вокруг, забрызгавшая Стеки, одежду купца, заднюю часть повозки и обильно окропившая дорожную пыль, я бы решил, что Стеки ударил не по настоящей голове, а по тыкве. Те остатки, ошметки, что остались над шеей уже совершенно не напоминали человеческую голову и уж тем более лицо.

Один из троих охранников, стоявший вполоборота и наблюдавший за происходящим, тут же развернулся, попытался ударить Стеки копьем. Но тот просто отскочил в сторону, а в следующую секунду самого охранника ударил копьем старик.

Второй охранник почему-то решил, что атаковать надо меня. Я отклонился, пропуская копье чуть левее себя, а затем ударил по нему топором, провернул лезвие и пригнул копье к земле. А затем просто стал на копье, оттолкнулся от него и, схватившись за топорик Йора (ой, простите, уже «топор, благословленный Асами»), двумя руками нанес сокрушительный удар сверху, расколов и шлем и череп противника. Я сделал практически тоже, что и Стеки, разве что мой топор опустился намного глубже, застряв в теле чуть ниже шеи — броня остановила.

Кто убил третьего, последнего противника, я не заметил. Но сделали это необычайно быстро. В следующую секунду все мои соратники бросились вперед, к повозкам.

Первым подоспел Стеки, схвативший за грудки возницу и сдернувший его на землю. Бедолага молча грохнулся на землю, да так на ней и остался — Стеки добил его топором, вогнав его прямо в грудь мужику.

Второй возница остался жив — к нему подошел старик.

— Я сдаюсь! Только не убивайте! — успел крикнуть возница, когда рядом с ним возник Копье.

— Слезай и ложись мордой на землю, — скорее прорычал, чем приказал старик.

Вот и правильно. К чему убивать его? Рабы нам на Длинном острове очень даже пригодятся, и старик это прекрасно понимает.

Жаль, до Стеки это не донести — ему лишь бы убивать. Я вообще заметил, что в бою он превращается в самое настоящее кровожадное животное.

Блин! Отвлекся только на секунду, а тут уже началось!

Молодой парнишка, которого я взял с нами в поход, похоже, был сильно огорчен тем, что никого не смог убить. Ну, еще бы, наверняка участвовать в битвах ему не доводилось, и он надеялся прославиться в нашем походе, зарекомендовать себя как жестокого и умелого воина.

Не знаю, как для остальных, а в моих глазах он стал идиотом, или даже кретином. Ну, а как еще назвать человека, который не придумал ничего лучше, кроме как подбежать к рабам, жавшимся к телеге, и зарубить одного из них?

Вот ведь, кретин!

Я успел как раз вовремя. Этот болван уже занес свой топор над вторым пленником, но получил неслабый такой пинок в пузо и отлетел в сторону, обиженно хрюкнув.

— Я должен их убить! — заорал он, с ненавистью глядя на меня.

— Это рабы, идиот! — спокойно сказал я. — Кому они нужны мертвыми?

— Я приношу их в жертву нашим богам! — выкрикнул пацан и поднялся на ноги, став в боевую стойку. Он что, собрался со мной драться?

— Остынь! Эти рабы ‒ наша добыча! — попытался я его угомонить. Но, судя по бешеному взгляду, все было бесполезно. Что ж, очень жаль, но придется его убить. Мне не хотелось терять воинов, но с другой стороны, зачем мне неуправляемые маньяки-убийцы?

— Уйди с дороги, нод, или умрешь вместе с ними! — прорычал парнишка.

Это ж надо быть таким кретином? На хрена я его вообще с собой брал?

И тут, словно бы из ниоткуда, рядом с парнем вырос Эйрик, и с такой силой вмазал тому в челюсть, что парнишка чуть ли не кувыркнулся в воздухе.