Сергей Мясищев - Обреченный на скитания 2 Страница 60

Посмотрел на Идара. Что такое? Рядом со мной стоял Витёк. Откуда он тут взялся? Не понял! А где Идар?

— Витёк, ты как тут оказался?

— Что значит, как оказался? Алекс, у тебя что, опять с головой нелады?

— Подожди-подожди, — я повернулся к Витьке всем телом, внимательно рассматривая его. Это он, определенно он. Вон и родинка на щеке, и небольшой шрам на носу, — а где Идар? Вас что, пластуны нашли?

— Алекс, ты опять бредишь? — озабоченно проговорил Виктор, — ты успокойся, сейчас Иришка успокоительного даст.

Ирина подошла откуда-то сзади меня. Взяв меня за запястье, ласково проговорила:

— Ментальное вмешательство восьмого уровня, подтверди продолжение лечебного воздействия.

— Ага, а теперь Ирина бредит, да?! — радостно обратился я к Виктору, вырывая руку.

— Привет, Алекс, — навстречу мне шел Шурик, — это хорошо, что ты сам можешь идти. Мы задолбались тянуть тебя на горбу. Тебе никто не говорил, что ты тяжелый, как дохлая лошадь?

— Нет, — рассмеялся я, — ребята, как я рад вас видеть. Блин офигеть… Мне такое привиделось. Расскажу, не поверите!

— Поверим, — отозвался Шурик, — ну раз ты уже в состоянии адекватно мыслить, держи! — парень протянул мне нож. Мой нож! Я же его Флоре подарил. Блин, какой, к черту, Флоре! Видимо я бузил, и друзья отобрали у меня нож.

— Спасибо, Санек. Он мне действительно дорог.

— Ну, давай, режь, — потребовал Шурик.

— В смысле?

— Мы же побрататься хотели. Витёк, ты что, не рассказал ему?

— Нет, — я удивленно посмотрел на Виктора.

Тот помотал головой:

— Не успел.

— Мы из-за тебя столько пережили, так что теперь грех не побрататься. Давай, не дрейфь, — подбодрил меня Шурик. Я приставил лезвие к пальцу и собрался уже пустить себе кровь.

— Алекс, ты что, анализы собрался сдавать? Пальчик он режет! Вены режь. — Виктор и Шурик рассмеялись, — что, поджилки затряслись от страха? Наверное, со здоровьем опять проблемы?

— Нечего я не испугался, — сердито сказал я, прикладывая нож к венам на левой руке, — и здоров я, это у вас проблемы с головой!

На лезвие ножа опустилась рука Ирины и сжала мне запястье, я посмотрел на неё. Какие у неё красивые глаза, тёмные-тёмные.

— Подтверждение на продолжение воздействия внешнего источника не получено. Включаю защиту. Режим безусловной активации, — мягко проговорила она, не отпуская мою руку.

— Ируль, вечно ты со своими приколами, — я освободил руку, приложив лезвие к венам — не вмешивайся в мужские дела!

— Ага, — кивнул Шурик, — отойди женщина и не мешай.

В голове прошла волна тошнотворной боли. Быстрой и острой. В глазах на миг потемнело. Я посмотрел на Шурика и увидел жесткое, властное лицо, со свисающими прядями седых волос. Взгляд колючий, цепкий.

— Режь вены, режь. Режь вены, — шептали тонкие губы.

Моё сознание с трудом выдернуло меня из какой-то чужой мне реальности. Я почувствовал резкую боль на своём запястье. Под лезвием ножа появилась маленькая бусинка крови.

На лбу выступил холодный пот. Это что же получается, я только что чуть сам себя не прикончил? Ну, козлиная твоя рожа, ты за это заплатишь! Меня захлестнула слепая ярость, в которой утонула здравая мысль — "Тебе же ничего не будет, с твоей-то регенерацией!". В голову ударила кровь, в висках зашумело:

— Сдохни, тварь! — выплюнул я слова в лицо мужчине, вложив в посыл всё своё возмущение и злость. Мужчина отшатнулся, в глазах возникло удивление, непонимание и страх, переходящий в ужас. Я сделал шаг назад, и тут в голове взорвалась сверхновая. Я упал на колени, сжав голову руками.

Тук-тук, тук-тук… Сердце переместилась в виски.

Тук-тук, тук-тук…

Боль медленно отступила. Еще некоторое время я стоял, склонив голову, усмиряя сердцебиение. Вроде легче стало. Опустив руки, я осмотрелся.

Передо мной лежал умирающий хранитель, его аура медленно угасала. Идар и Енай стояли шагах пяти от меня, переводя взгляд то на меня, то на хранителя.

Первый присев, готовясь к прыжку, шипел на группу пластунов. Кончик хвоста арвенда нервно бился из стороны в сторону. Воины застыли с обнаженными мечами.

— Первый, отставить, — громко сказал я, — всё в порядке.

Кот перестал шипеть и, приняв обычный вид, повернулся ко мне.

— Напугал ты меня, — недовольно прорычал арвенд, — говорил пластуны из твоего клана… а тут встретили как врага. И к тебе не подойдешь, под куполом ты был, и чувствовать я тебя перестал…

— Сам не ожидал такого приема, — я встал, отряхивая колени. Все пластуны, практически синхронно, встали на одно колено, положив мечи перед собой и замерли, склонив голову.

— Владыка, судьба клана в твоих руках, — громко сказал Идар. Наступила звенящая тишина. Я молчал, рассматривая взрослых дядек, заигравшихся в какую-то свою, сумасбродную игру.

— Встаньте, — скомандовал я, — оружие в ножны!

Воины дружно встали и ловко спрятали мечи. "Все двуручники" — отметил я. Пластуны выжидающе смотрели на меня, я молчал, соображая, что мне делать дальше.

— Идар, — наконец, вымолвил я, — поясни, что тут происходит. Только коротко.

Все также дружно посмотрели на Идара. Тот растерянно смотрел то на меня, то на своих соплеменников.

— Позволь мне, — раздалось сбоку. Я повернулся. От крайней избы ко мне скорым шагом двигался старец в свободной, замусоленной одежде, серого цвета. Подойдя ближе, коротко кивнул и повторил, — позволь мне пояснить.

Длинные, нечёсаные, совершенно белые борода и волосы на голове, скрывали черты его лица. Живые и цепкие глаза, в руках посох- отполированная годами палка. Еще один Гендальф на мою голову?

— Ты кто?

— Я — Хисий, старейшина… Единственный, оставшийся в живых.

— Даже так? — удивился я, — хорошо. Говори.

— Асиферт неправильно использовал способности, данные ему богом. Теперь он мертв и я могу сказать.

— А до этого, почему молчал? — ухмыльнувшись, поинтересовался я.

— Хотел выжить, — лаконично ответил старый воин, — я многое могу рассказать тебя о нашем клане, если тебе это интересно. Но сейчас не о том речь. Сейчас тебе нужно принять решение!

— Мне? И что за решение?

— Судьба клана в твоих руках, — старик пожевал губы, — ты можешь принять пластунов в свой клан, и дать им возможность выполнить свое предназначение, а можешь заняться своими делами и оставить их, пусть решают свои проблемы сами…

— Знаешь, дед Хисий, давай-ка пройдем в тенёк, посидим, да поговорим. Насколько я знаю, всё не так просто, как ты сказал.

— Ты прав, — удовлетворенно кивнул старик, — такие решения с наскоку не принимаются.