Александр Марков - Пирровы победы Страница 62

Степняки своих коней не подковывали. По склонам холмов, размытых дождями, густо облитых слизью, в которую превращались мертвецы от святой воды, лошади их почти как по катку поднимались, поскальзывались, падали, седоков своих роняли. Потом кочевникам стали ветки деревьев мешать, по лицам бить, все норовя глаза выколоть.

Арбалетчики положили первые ряды, вал сделали из трупов людей и коней. Тем, кто сзади напирал, приходилось через него перепрыгивать. Стрелы вонзались в них во время прыжка.

У язычников легенда была. О том, как покровитель одного из прибрежных селений, которое волны должны были смыть, вышел к морю, поднял руку вперед ладонью и приказал волнам остановиться. Сейчас происходило что-то очень похожее. Но волны остановить было легче, чем самих кочевников.

Арбалетчики сдерживали их натиск минуты три, на такую удачу Дориан Хо и не надеялся, а потом началась рукопашная. Инквизиторы ощетинились посохами, точно еж, огромный еж, у которого сотни острых иголок. Человеческие тела, наколотые на эти иголки, походили на насекомых, ведь их так же коллекционеры сажают на булавки, а потом раскладывают по коробкам.

Дольше всего держались края подковы. Дориан Хо стал думать, что лесные духи помогают инквизиторам, а ведь не должны. Инквизиторы-то были их врагами. Может, духи решили выбрать из двух зол наименее злое? Кочевники ведь лес не любят, сожгут его, чтобы вокруг только степь простиралась. Но лучше, чтобы инквизиторы и кочевники перебили друг друга до последнего воина.

Мозг не успевал реагировать, только тренированное тело долго не подводило Дориана Хо, уклоняясь от копий и мечей. Что-то кольнуло его в бок. Боль прошла по телу и затихла. Кто-то падал рядом с ним, свои и чужие, по земле стало неудобно ступать, там была слизь и мертвецы, которых святая вода не могла сделать слизью. Вскоре Дориан Хо стал слабеть.

Вспышка молнии расколола череп, а следом за ней пришла темнота…

Обычно мародеры грабят мертвецов на поле сражения до нитки, не то что украшения и драгоценности снимают, забирают даже сапоги, штаны и оружие. Дориан Хо потрогал золотую цепочку с амулетом, висевшую на шее. Никто ее не взял. Кочевники спешили, не остановились, чтобы мертвецов обобрать, прошли дальше — впереди их ждала добыча побогаче, такая, что повозок не хватит увезти ее в степь.

Повезло Дориану Хо. Амулет его от опасностей охранял, заговоренный он был. Кстати, ему дважды повезло. Грабители могли бы и амулет с него содрать, и его самого добить.

Несколько человеческих тел ползали по полю, как червяки по гнилой ране.

Кто-то застонал слева, метрах в пяти от Дориана Хо, пошевелился, опять затих. Инквизитор уж было хотел помочь бедолаге, но тот сам начал вставать, заодно приподнимая и навалившиеся на него два тела. Совсем как медведь, на которого набросились собаки, повалили уже, но тот собрался с силами и разбросал всех нападавших.

— Гадость какая, — услышал Дориан Хо чуть хрипловатый голос.

Человек стоял на четвереньках, от мертвых тел он уже избавился, а теперь что-то счищал ладонью с физиономии.

— Тебе помочь? — спросил Дориан Хо, протягивая товарищу руку.

— Сам справлюсь, — ответил тот.

Лицо его было все в слизи. Вот про нее-то он и говорил «гадость». Черные волосы инквизитора были подстрижены под горшок, но сейчас все свалялись. С лица он кое-как слизь стер, но чтобы смыть ее с волос, ему пришлось бы вылить на себя много воды. Балахон в нескольких местах был порван, обнажая глубокие раны. Одна из них пропиталась кровью, а ткань прилипла к телу. Инквизитор что-то искал.

— Вот он! — наконец воскликнул он радостно и упал на колени, точно помолиться захотел.

Он вытащил из-под тела кочевника щит, из которого торчало две стрелы, а на одной стороне железные полосы были вмяты в дерево несколькими мощными ударами. Инквизитор взвесил его в руке, закрылся, точно готовился к нападению, потом выпрямился во весь рост, оказавшись на полголовы выше Дориана Хо. На лице его заиграла улыбка.

— Он же сломан почти, — сказал Дориан Хо, — найди себе другой. Тут полно хороших щитов, почти не поврежденных.

— И что с того? — спросил инквизитор. — Вот они-то своих хозяев не защитили, а мой хоть и чуток поломал дили на насекомых, ведь их так же коллекционеры сажают на булавки, а потом раскладывают по коробкам.

Дольше всего держались края подковы. Дориан Хо стал думать, что лесные духи помогают инквизиторам, а ведь не должны. Инквизиторы-то были их врагами. Может, духи решили выбрать из двух зол наименее злое? Кочевники ведь лес не любят, сожгут его, чтобы вокруг только степь простиралась. Но лучше, чтобы инквизиторы и кочевники перебили друг друга до последнего воина.

Мозг не успевал реагировать, только тренированное тело долго не подводило Дориана Хо, уклоняясь от копий и мечей. Что-то кольнуло его в бок. Боль прошла по телу и затихла. Кто-то падал рядом с ним, свои и чужие, по земле стало неудобно ступать, там была слизь и мертвецы, которых святая вода не могла сделать слизью. Вскоре Дориан Хо стал слабеть.

Вспышка молнии расколола череп, а следом за ней пришла темнота…

Обычно мародеры грабят мертвецов на поле сражения до нитки, не то что украшения и драгоценности снимают, забирают даже сапоги, штаны и оружие. Дориан Хо потрогал золотую цепочку с амулетом, висевшую на шее. Никто ее не взял. Кочевники спешили, не остановились, чтобы мертвецов обобрать, прошли дальше — впереди их ждала добыча побогаче, такая, что повозок не хватит увезти ее в степь.

Повезло Дориану Хо. Амулет его от опасностей охранял, заговоренный он был. Кстати, ему дважды повезло. Грабители могли бы и амулет с него содрать, и его самого добить.

Несколько человеческих тел ползали по полю, как червяки по гнилой ране.

Кто-то застонал слева, метрах в пяти от Дориана Хо, пошевелился, опять затих. Инквизитор уж было хотел помочь бедолаге, но тот сам начал вставать, заодно приподнимая и навалившиеся на него два тела. Совсем как медведь, на которого набросились собаки, повалили уже, но тот собрался с силами и разбросал всех нападавших.

— Гадость какая, — услышал Дориан Хо чуть хрипловатый голос.

Человек стоял на четвереньках, от мертвых тел он уже избавился, а теперь что-то счищал ладонью с физиономии.

— Тебе помочь? — спросил Дориан Хо, протягивая товарищу руку.

— Сам справлюсь, — ответил тот.

Лицо его было все в слизи. Вот про нее-то он и говорил «гадость». Черные волосы инквизитора были подстрижены под горшок, но сейчас все свалялись. С лица он кое-как слизь стер, но чтобы смыть ее с волос, ему пришлось бы вылить на себя много воды. Балахон в нескольких местах был порван, обнажая глубокие раны. Одна из них пропиталась кровью, а ткань прилипла к телу. Инквизитор что-то искал.