Ольга Николаева - Я иду искать Страница 63

Лицо незнакомца внезапно странным образом изменилось — бледная кожа стала неестественно одутловатой, приобрела землистый оттенок, на фоне которого выделялись покрывавшие скулы пятна, напоминающие следы кровоизлияний, тонкие четы лица болезненно заострились, под глазами выступили тёмные круги. Но, несмотря на страшные изменения, его губы змеились в усмешке. Усмешке победителя. Склонившийся к капоту машины Сергей издал стон, перешедший в приступ тяжёлого кашля, захлёбывающегося в хлынувшем у него изо рта потоке крови.

Максим распахнул дверцу и, не думая о том, какой прекрасной мишенью сейчас является, обошёл машину, встав позади Сергея и оказавшись лицом к лицу с незнакомцем. Он не мог, да и не пытался отдать себе отчёт в том, чем именно рождена переполняющая его сейчас злость, а лишь чувствовал, что всё это время она была с ним, словно тихо свернувшаяся на сердце змея. И теперь эта змея впервые подняла голову, готовясь к броску, и дав ему тем самым странную, пьянящую свободу. Взгляд стоящего перед ним мужчины в первый миг впился в него, словно ледяной бурав, но тут же бессильно заметался, соскользнув с брони его злости. Максим поднял непривычный и, в то же время, странно удобно лежащий в руке пистолет, из-за этой своей удобности кажущийся просто бутафорией, игрушкой — серьёзной, весомой, но какой-то нереальной. Он напряг палец, лежащий на спусковом крючке, ещё сильнее сжал рукоятку и оружие дёрнулось в его руке, воздух пронзительно взорвался в ушах, а где-то за спиной стоящего перед ним мужчины брызнул земляной фонтанчик. Максим шагнул вперёд, поднял ствол выше, поднеся его почти вплотную ко лбу застывшего перед ним человека, и снова нажал на спуск — снова дёрнулся в руке пистолет, но теперь противник отпрянул назад, запрокинув голову, и осел на землю, судорожно сжав руками редкую траву. Его голова лежала в кровавой жиже, а посередине лба виднелось издевательски-аккуратное отверстие. Полулежащий на залитом кровью капоте Сергей бессильно сполз вниз и, перевернувшись на спину, затих.

Неподвижно застывший в салоне Вадим вздрогнул, словно звуки выстрелов вырвали его из кошмарного сна. Сна, который по пробуждении оставляет лишь липкую испарину на лбу и облегчение от того, что он развеялся, не закрепившись в памяти. Вадим сжал руками виски и с силой выдохнул, словно освобождаясь от остатков смутного кошмара, быстро вытесняемого не менее кошмарной реальностью. Морщась от боли в затёкших ногах, он приподнялся, прячась за спинками передних сидений, но увидев спокойно стоящего и даже не думающего скрываться Максима, тоже выбрался из машины, чувствуя мучительную необходимость встать во весь рост, впустить в лёгкие холодный и сырой утренний воздух, размять ноющее от неудобной позы тело. И тут же вздрогнул и отшатнулся, увидев лежащего в нескольких шагах от него Сергея, его чересчур бледное, каменно-застывшее лицо, залитую кровью траву вокруг. Мёртв… Вадим поёжился. Чуть подальше он увидел ещё один труп с неестественно вывернутой набок шеей, узнав в нём того самого, пытавшегося увезти его с собой парня. К горлу подступила тошнота, но тут же отхлынула, растворилась в глотке свежего, смешанного с влажной утренней дымкой и запахом молодой листвы воздуха.

В этот момент стоящая поодаль белая «Вектра», о которой Вадим к своему счастью не успел вспомнить, сорвалась с места и растворилась в заливающем дорогу свете всходящего солнца. Максим проводил машину взглядом и, как показалось Вадиму, с досадой выругался.

— Вы что? Слава богу, что убрались!

Максим немного удивлённо посмотрел на Вадима.

— Что? А… Да нет, не в них дело. Эти-то пусть катятся. — Он снова посмотрел на солнце, прикрыв глаза рукой.

Вадима несколько покоробило то, что он даже не повернулся в сторону Сергея, хотя было бы естественным подойти, взглянуть, вдруг он ещё жив, вдруг ему ещё можно помочь или, хотя бы, проявить какое-то уважение к его смерти. Кем бы ни был этот человек, но вот так равнодушно сбрасывать его со счетов, да ещё после того, как они вместе отбивались от бандитов, казалось обидным и нечестным. Вадим приблизился к неподвижно лежащему Сергею. Хоть у него и не хватало духа прикоснуться к телу, чтобы нащупать пульс, но широко распахнутые, остановившиеся глаза, чуть приоткрытый рот с уже начинающей засыхать кровью в уголках губ, не оставляли сомнений в том, что Серей мёртв. Вадим наклонился, но, как он ни вглядывался, грудь Сергея была совершенно неподвижной, он не дышал. Вадима слегка передёрнуло — он впервые видел мёртвого человека, глаза которого были открыты, и казалось, что их ни на чём не сфокусированный взгляд всё-таки обращён на что-то, и в его бессмысленности кроется какой-то неуловимый смысл.

Вадим вынужден был признаться себе, что Сергей странным, даже неприятным для него образом всегда притягивал его, как притягивает всё, находящееся на границе допустимого, или — за его границей. Беспокоил, как всё патологическое, необъяснимое, угрожающее, рождающее естественное отторжение и, как изнанку этого отторжения, кажущееся почти противоестественным, почти стыдным любопытство — болезненное, пугающее, но от этого ещё более острое. Он притягивал даже своей непонятной и какой-то безумной смертью. Такой же безумной, как и всё, связанное с ним.

Внезапно Вадиму стало стыдно даже от того, что он так долго стоит, разглядывая Сергея, и, словно оправдываясь, он снова скользнул взглядом по телу, уверяя себя в том, что и впрямь надеется увидеть, как грудь приподнимается в такт дыханию. Взгляд Вадима двигался по потемневшей от крови ткани рубашки и теперь, когда он снова всмотрелся в следы пуль, его замутило от ненормальности увиденного. Грудь и живот Сергея оказались изрешечены пулями, все его внутренности должны быть разорваны в клочья, но тогда как ему удавалось столько времени оставаться на ногах, двигаться, что-то делать? Внезапно даже безжизненное тело Сергея показалось Вадиму угрожающим. Он попятился, провожаемый неподвижным взглядом мёртвых глаз.

Оказавшись возле машины, Вадим едва не натолкнулся на прислонившегося к открытой дверце Максима, невозмутимо вертящего в руках пистолет.

— Нужно уезжать!

— Нет. — Максим оторвался от изучения пистолета и взглянул на тело Сергея, как показалось Вадиму, с явной тревогой. — Чёрт… я же не знаю, сколько он будет так лежать!.. — Он почти прошептал последнюю фразу, не обращаясь больше к Вадиму, и тот схватил его за рукав.

— Вы в своём уме? Какая теперь разница? Надо ехать отсюда!

— Никуда мы не поедем. — Максим выдернул руку и обернулся, Вадима передёрнуло от выражения его лица. — Посмотри на колёса.