Анатолий Радов - Язычник: Там ещё есть надежда [СИ] Страница 63

— Ну, на то не надейся, к вам мы пришли, и не ошиблись. Головник тот из пришлых, с ведьмаком вдвое они у вас. Три дня тому назад, верстах в сорока отсюда, одного из воев наших он жизни лишил, мечом посеча. Выдашь его, плати за раз, не выдашь — урок за семь лет, да дикая вира[*] в сорок гривен на ваш горб ложится.

— Да какой головник с ведь… — Кузьма Прокопыч вдруг осёкся, и обернувшись, уставился на Вечеслава. — Ты?

Уже с половины речи полусотника, Вечеслав заподозрил неладное, а после того, как тот упомянул ведьмака, всё стало предельно ясно. Каким-то образом главный в этой полусотне знал о произошедшем на дороге. Но как всё это стало известно князю за столь короткое время?

Положив руку на рукоять, Вечеслав стал спиною к тыну, прижался к брёвнам, и приготовился… вот только к чему, он и сам сказать бы не смог, потому как мозг от такого сюрприза соображал туго. А после вопроса Кузьмы Прокопыча, мысли и вовсе застыли тягучей смолой.

Мужи словно по цепочке осмысливая сказанное, один за одним вперивали в него свои взгляды, в которых сперва читалось недоумение, а уже спустя секунд пять явная агрессия. Да и как ей было не появиться, когда вот он, виновник всего происходящего оказывается, да ещё не из своих, а пришлый.

— А я говорил вам, — услышал Вечеслав довольный голос Отая. — А? Что рязанцы? Не говорил разе? Вот вам и дождались.

— Подождите, — перед Вечеславом возник ведьмак, словно заранее прикрывая его от возможного нападения. А оно вот-вот должно было случиться. Кое-кто из держащих сторону Завида, уже потянулись к оружию, хотя и не с особым жаром. Помнили видать о том, что пришлый был гриднем, да и сваленный одним ударом лучший боец веси пока ещё им не позабылся. Хотя и легенда всё это служенье князю, и ругался про себя Вечеслав на своего спутника за ложь, но вот и помогло нежданно-негаданно. — Полусотник их кривит, первыми те два воя на нас напали. А родич мой защищался.

Сам полусотник, приподнявшись в седле, и вытягивая шею, пытался заглянуть за тын, словно убеждаясь, что сказанное им вызвало в веси нужную реакцию.

— А нам-то что?! — нарисовался из-за спин Завид. — Нам-то что с того, люди добрые? Разе наше дело, кто на кого напал, а кто в защиту шёл? Наше дело — весь правдой держать, а не головников да свадников привечать. Не так?

— Так — так, — раздались голоса, и Вечеслав не без горечи услышал, что голосов тех было довольно-таки много. Не меньше половины точно. Да и с чего им всем быть на его стороне?

Из согласившихся со словами Завида, вперёд разом шагнули человек восемь, поднимая своё оружие. Кто топоры, кто сулицы, а кто и клевцы*, предназначеные для пробивания лат и кольчуг, несмотря на то, что на Вечеславе не было ни одной стальной пластины или колечка. Вечеслав невольно потащил вверх меч, но ведьмак резко остановил его руку.

— Меч у него надо забрать! — закричал Завид, оставаясь на месте, и подначивая шагнувших к пришлому. — Голова, пусть он меч сам отдаст, али посекём его.

— Без суда расправу учинить хочешь?! — зло гаркнул на него Кузьма Прокопыч. — Не бывать тому. А вы чего? Оружие руки жжёт?

— Образумтесь, — поддержал волхв. — За кровь пролитую, коли она невинной окажется, боги с вас сурово спросят.

Вышедшие вперёд замерли, а двое тут же ретировались, поняв, что решили приняться за дело, как минимум, раньше времени.

— Ну чего ты там, голова? — нетерпеливо прокричал полусотник, слыша крики за тыном. — Решили уже?

Но Кузьма Прокопыч не отреагировал, он шагнул к Вечеславу и вдруг встал рядом с ним, повернувшись к мужам.

— Я бесправию свершиться не дам, — проговорил он, нахмурившись. — Пока ещё я голова, и дело моё углядывать, абы зла тут не творилось.

— И что ж таперича? — продолжил разжигать Завид. — Нам за него виру дикую платить прикажешь? Али головы свои сложить?

— Всё! — гаркнул Кузьма Прокопыч. — Не буде боле разговоров. Завтра с утра выслушаем пришлых, да изберём всем миром им долю.

— Ну чего там, голова? — голос полусотника стал злее.

Кузьма Прокопыч вернулся к воротам, и неожиданно улыбнувшись, заговорил спокойным голосом.

— Доброе дело ты предложил, полусотник, да вот токмо говорят нам боги наши, семь раз подумай, а там уже и решай. Разе ж глупому боги нас поучают, а?

— К чему клонишь? — недовольно спросил полусотник, щуря глаза.

— Время нам надобно, абы разобраться во всём. Дай нам до утра завтрашнего подумать.

Полусотник на несколько секунд замолк, опустив взгляд, словно уйдя в себя, потом пару раз провёл рукою по гриве своей лошадки, и тяжело посмотрев в глаза голове, кивнул.

— Но гляди, не поспеете с ответом до того, как солнце станет на две пяди от земли…

— Буде ответ, не сомневайся.

— Смотри, — повторил полусотник, и развернув лошадь, со злостью пришпорил её поджарые бока.

21

Лишив меча, который самолично забрал волхв, Вечеслава повели в поруб. Проходя сквозь глядящих на него рязанцев, он слышал, как некоторые из них, кто шёпотом, а кто и вкрик, спорили меж собой, разделившись примерно на две равные половины. Ведьмак же, поддерживающе хлопнув Вечеслава по плечу, тут же оставил его под конвоем Игната с Людотой, а сам протиснулся к голове, и что-то шепнув ему, отвёл того в сторонку, не забыв взглядом пригласить за собою и волхва.

— Ты, друже, не тужи, — шепнул прямо в ухо Игнат. — Дело плёвое, разом уладим.

Вечеславу от этих слов, а вернее от того, кем они были сказаны, стало слегка спокойнее. Надо же, вроде последним должен был его сторону принять, ан нет. И вправду стало быть выходит, не подравшись, настоящими друзьми не становятся. Не насмерть, конечно, а так, в серёдочку, чтобы не оставалось сомнений по поводу того, кого ты назовёшь коротким, но весомым словом «друг».

Скрипнувшая за спиною дверь поруба снова вернула к тягостным мыслям о ставшем вдруг таким неопределённым положении. Вечеслав молча прошёл ко второй, свободной скамье и улёгся на спину, подложив руки под голову. Нечай, пойманный им паренёк, проводил его недоумённым взглядом, и долгое время молчал, шумно соваясь на своей скамье. Наконец, не выдержав напора собственного любопытства, он осторожно, немного заискивающим голосом, спросил.

— А тебя-то, дядь, за что?

— Человека убил, — задумчиво выдохнул Вечеслав, не сводя взгляда с засечины на одном из брёвен потолка.

— Ишь ты, — удивился парень. — Тута, что ли?

— Да нет, в сорока верстах, на дороге.

На минуту в порубе снова повисла тишина.

— А в бою, али так? — решился парень на следующую порцию вопросов.