Наталья Михайлова - Королевство белок Страница 64

Энкино решил ждать возле храма. Тут можно встретить кого-нибудь из знати. На храмовой площади Энкино увидел статую. Он беззвучно вскрикнул и заслонился рукой. Ему совершенно отчетливо привиделось, что перед ним прикованный к столбу Берест. Только потом Энкино понял, что это юноша в доспехах, опирающийся на фрагмент колонны, похоже, один из местных святых.

Из храма выплыли разодетые леди. Они открывали изящно отделанные кошельки, сыпали в протянутые ладони нищих мелочь. Рыцари медленно шли позади, сопровождаемые оруженосцами и слугами.

— Лорд Ганест! — средних лет нищенка дернула Энкино за рукав и указала на высокого, еще молодого, сухощавого человека.

Энкино бросился навстречу ему из ватаги нищих. Те всполошились. Энкино высоко поднял книгу в драгоценном переплете.

— Посмотрите, что у меня в руке! — громко произнес он. — Это стоит целое состояние. Разбойники и нечестивцы захватили купца Ринселла из Анвардена и моих друзей.

Энкино надеялся, что упоминание о купце позволит его жалобе прозвучать солиднее, а драгоценная книга в руках нищего заставит лорда Ганеста выслушать его.

Поднялся ропот, двое людей в доспехах, по-видимому, телохранители лорда, выступили вперед. Энкино снова обожгло яростью. Он определенно чувствовал, что сходит с ума. Энкино готов был выхватить кинжал и кинуться на воинов, хотя это и вправду было безумие: зачем, с какой целью? Энкино дико поглядел на телохранителей, на лорда и его семью, но вдруг перестал их видеть, пошатнулся, выронил книгу и упал на мостовую.

В библиотеке было прохладно. Кинжал и книга в драгоценном переплете лежали на столе перед лордом. Когда личная стража лорда Ганеста обыскала нищего, нашли только это.

Лорд был вассалом и родичем короля Годеринга. Он слыл благочестивым рыцарем. Лорд Ганест бывал в храмах, раздавал милостыню, жертвовал церкви. Но он успел прославиться и как храбрый воин, гроза окрестных разбойников и врагов своего короля.

Загадочный нищий с книгой — это его заинтересовало. Лорд открыл ее наугад и в недоумении стал разбирать. Книга оказалась на его родном языке, но устаревшем и разбавленном чужими словами. Смысл писания был примерно в том же, в чем и смысл священных писаний о Вседержителе, только на месте Вседержителя здесь был другой, именуемый Князем Тьмы… «Демонопоклонники?» — задумался лорд. Ему трудно было разбирать странный язык, и он погрузился в раздумья, сидя в кресле за тяжелым старинным столом.

Лакей привел Энкино. Лорд Ганест встретил юношу кивком головы. Энкино дали умыться и переодеться. Теперь он не походил не то что на нищего, а даже не очень-то смахивал на простолюдина. Лицо очень бледно, черты приятны, но неприятен взгляд: вызывающий, кажется, просто злой.

— Сядь… — слегка запнувшись, позволил лорд, сам не зная, стоит ли обращаться с этим незнакомцем так, как обращался бы с одним из знатных людей.

Энкино учтиво поздоровался, но в голосе не слышалось никакого выражения. Только что ему дали поесть; чтобы собраться с силами, он выпил вина, и чувствовал себя готовым к беседе. Энкино начал рассказывать про купца Ринселла, который, хотя был не слишком богат, но как-никак вел заморскую торговлю. Потом заговорил о горах алмазов. О целых россыпях алмазов там, в затерянном княжестве за лесами.

— Превратности судьбы, — медленно произнес лорд Ганест. — Жизнь купца сопряжена с риском. А где это — там? И насколько всего этого много?

Энкино заметил, как пристально лорд изучает драгоценный переплет книги.

— Там очень много сокровищ, мой лорд. И все они принадлежат нечестивцам.

Лорд Ганест вздохнул и выжидательно поглядел на Энкино.

— Ты позволишь, лорд? — спросил тот.

Он знал книгу наизусть. Еще раньше, чем на глаза ему попадалась нужная цитата, он начинал произносить ее вслух. Энкино нарочно подбирал такие, в которых звучало глумление над писанием Вседержителя и утверждение власти Князя Тьмы. Лорд снова взял у Энкино книгу. Он, казалось, что-то взвешивал в уме.

— В какой это стороне? — лорду приходилось иметь дело с картами, но в пометках Энкино на кожаном переплете он разобраться не мог. — Верхом войска пройдут?

— Мой лорд. Туда можно пройти морем или по суше.

— Гнездо демонопоклонников не может благоденствовать у нас под боком… — лорд Ганест задумался и отчетливо произнес. — Но если эти алмазы, — он кивнул на переплет книги, — окажутся единственными, которые там найдутся… Если на снаряжение войска мы потратимся больше, чем окупит этот поход… Если ты солгал, то ты сам — демонопоклонник, — припечатал он наконец.

— Не только у купцов жизнь сопряжена с риском, мой лорд, — спокойно ответил Энкино.

«Но какой, однако, неприятный взгляд! — скривив губы, подумал лорд Ганест. — Надо сказать, чтобы не спускали с него глаз. Уж не подослан ли он самим владыкой Подземья? Спаси меня Господь! А может быть, просто бросить этого парня в тюрьму за то, что таскает с собой такие книги? Обвинить в демонопоклонстве и… С другой стороны, он умеет убеждать».

«Враги Князя перешли границу!» — Редвин с мечом отступал к стене своего дома. Воины-высшие сражались за каждую улицу. Они не пытались пробиться друг к другу: каждый дрался там, где застали его захватчики. С самого утра бои завязались на окраинах. Теперь чужие добрались до центра города.

Редвин вонзил меч в грудь неприятеля, а тот, когда клинок засел у него в груди, в ответ ударил юношу своим мечом. Они упали вместе. Последнее, что видел Редвин, было пламя пожара. Это горел его дом.

Смотрителя Нейвина уже давно не было в живых. Когда на улицах начались бои, он вывел из конюшни коня и влетел верхом в середину вражеского отряда. Никто из пришельцев не успел опомниться, как он зарубил троих. Его худое лицо казалось бесстрастным. «Рабы!» — презрительно бросил Нейвин, и меч снова загудел в воздухе. «Мы защищаем Князя — но почему он не выходит нам на помощь?» — мелькнуло у него. И тут его подняли на копья. Прежде чем его тело покинула жизнь, с высоты Нейвин еще раз прохрипел: «Рабы!».

Радко не повезло: его застали за умыванием. Он был в ночной страже замка; с утра раб нагрел ему воду, и Радко, раздевшись, влез в большую деревянную кадку. Шум и крики во дворе, запах гари заставили его выбраться. Он обмотал бедра простыней, и тут же в дом ворвались чужие. Старый раб, который прислуживал Радко во время мытья, упал на колени, закрывая голову руками. Радко опрокинул под ноги чужим воинам кадь, швырнул в ближайшего тяжелым кубком — он пил вино, отдыхая в горячей воде. Затем Радко схватил деревянную скамью. Чужаков было трое. Правда, на них были доспехи, а Радко вышел против них полуголый. Но он убил всех троих, отбросил обломок скамьи, сел у стены, глубоко вздохнул и умер от четырех тяжелых ран, которые ему нанесли. Новые враги вскоре пришли грабить его дом.