Ольга Егер - Черствое сердце (СИ) Страница 66

— Огонечки, — глупо хихикнул собственный голос.

— Ага, — согласился со мной баритон некроманта. — Да, "огонечки" весело прыгают по твоему кеду! Смотри, чтоб не съели. А то домой босиком пойдешь.

— Я горю, — подтвердила я, и до меня снизошло. А потом разум и ощущения включились и стало жарко. — Я ГОРЮ! Горю! Туши меня!

Так как спасать меня никто не торопился, я вскочила и пять минут, на радость демонам, изображала из себя горную козочку в брачный период: то есть прыгала вокруг, и иногда ударялась об стены памятника. Последний раз вмазала ногой об плиту монумента. Взвыла от боли и плюхнулась на пол, обхватив поврежденную конечность.

— У больно! — подвывала и дула на кед, а безжалостные товарищи просто пялились.

— Зато потушила! — осмотрел мою ногу Марк. — Я думал уже пожарных звать.

— Надо запомнить этот ритуальный танец! — выдала Лиза, и попыталась повторить мои движения.

— У! Кед испорчен! — взвыла я, рассмотрев торчащий и немного подпаленный педикюр сквозь дыру в обуви.

— Считай это данью тем, к кому вы обращались, — демон протянул ко мне руку, помогая встать. — Лучше ботинок, чем вся нога целиком!

— Успокоил! А что с Сашкой? — оглянулась я.

— Спит. Крепко! — осмотрела парня, обнимающего сопящую ведьму, Лиза. — Пожалуй, его нужно отнести домой.

— А можно и меня отнести? — напросилась я, ведь шагать по асфальту в одном кеде не казалось привлекательной перспективой. Пока ребята думали, я уже приготовилась прыгнуть Марку на подставленные руки, но он, очень не кстати, их спрятал в карманы. Я снова приземлилась на камни. Ушибла копчик и расстроилась еще сильнее. Демон злорадно ухмыльнулся.

— Миленькая, — присел рядом со мной на корточки Константин, но в его сопереживание моей пояснице я не верила. — Что ты видела, там?

— Там? — уточнила я, — в смысле, когда выпала отсюда? Темноту.

— Странно, — нахмурился и почесал за ухом он. — А ощущения какие были?

— Обычные. Приятные даже.

— Ну, хорошо! — подмигнул некромант и беззаботно улыбнулся. — Тогда все в порядке.

Мужчина вырвал из загребущих рук мага свою жену, поднял и развернулся к ступенькам.

— Эй, а что?.. — меня охватило любопытство. Поэтому отпустить колдуна без объяснений не могла.

— Все обошлось ведь? — обернулся он. — А остального тебе лучше не знать!

После чего ушел, решив сохранить небольшой секрет при себе.

— Вредина, — бросила ему вдогонку я, и услышала смех. — Ух. Хорошо, что все закончилось хорошо. Отправите Сашу, вернетесь за мной?

Демоны кивнули, и уже приготовились телепортировать Александра до родных пенат. Я ухватила Марка за штанину.

— Мне нужно кое-что у тебя спросить. Поговорим, как вернешься?

Парень скосил глаза на переносицу, словно искал там подсказку. Нашел. Через секунду кивнул, потом, с хлопком, растаял в воздухе, оставив после себя серовато-сиреневый дым.

Демон мне нужен был, чтобы воплотить подброшенную Кураном идею — узнать историю его семьи.

Родители спали под шумящим телевизором. Голубой экран показывал самую усыпляющую программу всех времен и народов — белые полоски разной длины. Судя по синхрону в храпе, передача им очень нравилась. Я пыталась выключить телек. Меня схватили за руку, потребовали положить пульт обратно и не мешать смотреть!

— Но звук же выключен! — возразила я.

— Я смотрю! — ответил отец и перевернулся на другой бок, упираясь носом в подушку. Куда он там глядел, для меня оставалось загадкой. Но передачу я не переключила, и вернулась к себе в комнату.

Мы же с друзьями заняли мою спальню. Расселись на кровати. Я и Лизка обнимали плюшевых медведей, Марк не понимал нашей любви к игрушкам, хотя честно попробовал прижать к себе моего говорящего поросенка… Мы расхохотались, а он выругался и бросил тряпочное создание в угол. Наигравшись, принялся рассказывать нам сказку под названием "Вампиры тоже плачут!". Повесть эта украсилась спецэффектами, когда демон любезно пригласил прошвырнуться туда и обратно в карете его памяти. Скажу вам, что, наученная прошлым опытом путешествий в чужих "потемках", то есть мозгах, я неохотно приняла его широкий жест. Но мне очень нужно было узнать, с чего началась заварушка, в которой погибли родители Курана.

Жил-был себе странный чувак Таван. Завел он себе как-то… не зверушку, а настоящую жену. Завел в лес и там укусил. Дал ей крови своей напиться, и обвенчался по придуманным им же законам. Вскоре у Софи Куран, так звали ту женщину, родились детки. То были первенцы Тавана и, поэтому Кураны всегда считались любимчиками. Понятное дело, что вскоре родились на свет вторая жена, и новые отпрыски, потом и внуки, правнуки и т. д. Праотец клыкастых не отличался излишней верностью. А первая его, и к тому моменту уже бывшая, дама сердца могла похвастаться очень сложным характером, эгоизмом и нарциссизмом. В общем, она привила своим потомкам осознание привилегированности. Кураны росли, убежденные в собственной уникальности перед другими кланами. И дабы не потерять эту особую черту, размножались исключительно в пределах собственной семьи. Их популяция, не слишком расширилась, но имела силу крови, то есть в ней же огонь, дар все воспламенять (явление это редкое). Влияние на других вампиров, тоже не меркло. Иногда, когда кому-то из Куранов не находилось пары внутри ареала, дочери и сыновья клана соединяли свои судьбы с другими чистокровными. Что только укрепляло их позиции в обществе.

Короче, продолжительная и счастливая жизнь первенцев и дальше текла бы в привычном русле (склоки, ссоры, побоища, заговоры, месть — традиционные развлечения). Но как-то вечером в родовое поместье заглянула оракул, она же последняя и обожаемая дочурка творца, Патриция. Попивая свежую кровушку из дорогого "сервиза" (коим предстал прекрасный молодой юноша), очаровашка Патриция поведала прабабке Софи Куран о своем видении. Оно, естественно, касалось славного семейства. Точнее скорого пополнения. Должна была родиться двойня: пол — мужской, характеры — совершенно противоположные, как зло и добро. Мало того, один из малышей имел все задатки губителя душ.

Софи испугалась ни на шутку, услышав, что по вине еще не рожденного ребенка будет истреблен весь ее клан. Убивать младенцев она не собиралась. Ведь неизвестно, кто из них хороший, а кто плохой. Да и воспроизводимость у вампирок уже не та, что раньше. Кровосмешение давало о себе знать, проявляясь во всяческих "побочных эффектах".

О чем думала эта женщина — не знаю. Но долгие лабиринты ложных выводов привели ее к мысли, что сохранить семью можно, разделив детей. Так один, названный Полем, отправился в клан господ Дорье. Где воспитывался родным дядькой. Его брат, Жульен, остался под присмотром строгой бабушки. Мать мальчишек умерла при родах третьего ребенка — девочки — которую оракул почему-то не увидела в первом своем сне. Все трое росли вдали друг от друга, в разных условиях. Пока не настал очень важный день — День выбора.