Андрей Морголь - Арсенал эволюции Страница 68

— Какого лешего? — вскочил один из них, скорее всего, старший. — Сейчас в острог обоих запихаем — будете там дышать свежим воздухом!

— Да как ты смеешь разговаривать с Верховной Волшебницей?! — вспыхнул я.

Гнев хоть и был показной, но вот удар по морде пришлось влепить самый настоящий. К службе МЧС я вообще-то всегда отношусь с уважением, но на сей раз что ж поделать — задание. Этой маленькой акцией я показал волшебнице, что готов защищать ее честь, достоинство и здоровье в любой ситуации, и что она, несмотря на свой собственный статус, в моем обществе может чувствовать себя как за каменной стеной. Желание, свойственное каждой нормальной женщине.

— Гиссандра, покажи-ка этому невеже свое удостоверение, или хотя бы шарик… — На первом свидании, между прочим, нельзя надолго прятать улыбку, поэтому через секунду я опять вовсю скалился.

Мадемуазель послушно вытащила волшебный шар, который у нее наливался розовым свечением.

— Гламурненько, — хмыкнул я.

Две минуты спустя мы уже стояли на смотровой площадке пожарной вышки, наслаждаясь тем видом, что щедро предоставляла нам светящаяся в ночи Глада. По моему предложению, кудесница проводила для меня маленькую экскурсию по достопримечательностям города. Я же в это время держал в руках ее ладонь и аккуратно поглаживал, интуитивно прикидывая, где следует легонько прикоснуться, а где слегка надавить. Кисть руки — просто кладезь чувствительных точек. Надо лишь уметь на них нажимать. Невооруженным глазом было заметно, что необычная просьба и место ее исполнения очень заинтересовали Верховную Волшебницу. Уразумев, что ничего плохого с ней не случится, Гиссандра немного успокоилась и раскрепостилась. Теперь во время своего рассказа она то и дело с любопытством украдкой посматривала на меня. На первого в жизни мужчину, который не побоялся, который посмел быть с нею настоящим мужчиной. На того, с кем она могла быть просто женщиной.

— А вон там, это что горит?

— Как что? — улыбалась Гиссандра. — Это же наш Сейм, откуда ты так ловко ушел.

— Хм… ничего у вас иллюминация, — отметил я и обернулся в другую сторону. — Посмотри, как дворец красиво смотрится.

А княжеские хоромы и вправду выглядели сногсшибательно, переливаясь тысячами разноцветных огоньков. Особенно хороши были витражи, подсвеченные изнутри. Но длительное любование красотами города — это не совсем то, что необходимо на первом свидании.

— Послушай, ты с парашютом никогда не прыгала? — с лукавой усмешкой поинтересовался я.

— Нет, а что это?

— Понятно… знаешь какие-нибудь чары для левитации?

— Это не совсем для левитации. Есть одно заклинание, которое немного изменяет притяжение.

— Покажи!

Волшебница удивленно повела плечом, но через пару секунд передо мной вспыхнул рисунок.

— Просто замечательно, — обрадовался я. — Заранее прошу прощения, но я так давно мечтал о подобном…

После этих слов я совершил, возможно, самый рискованный поступок в своей жизни: сгреб в охапку девичий стан и сиганул вниз. Конечно, заклинание могло требовать более длительной подготовки либо просто быть рассчитано лишь на одну щуплую волшебницу в полста килограммов без багажа. Но случилось то, что случилось: Гиссандра, несмотря на переживаемый ужас, вскинула в полете палочку с заряженными чарами вверх и выпустила заклинание, которое стало похоже на гипертрофированный воздушный шарик. Одной рукой я держался за талию волшебницы, другой схватился за жезл, чтобы снять с нее часть веса, при этом всем своим видом изображал уверенность и хладнокровие, хотя сердце билось где-то в районе пяток. Когда мы наконец приземлились, ошеломленная Гиссандра еще долго не могла нормально вдохнуть, а затем принялась колотить меня кулачками в грудь, приговаривая:

— Ты сумасшедший, я никогда в жизни еще так не пугалась!

Потом вздрогнула, поежилась как от холода и, в конце концов, прижалась ко мне, повторив:

— Никогда в жизни я так не пугалась…

— Ну что ты. Все еще впереди. С Ледяных скал, например. Как тебе?

Волшебница посмотрела на меня как на психа, дважды удивленно хлопнула веками, но вдруг весело рассмеялась. После, когда я провожал Гиссандру домой, мы непринужденно беседовали обо всем на свете. Тень подозрений, сомнений и тревоги с лица волшебницы почти исчезла. Уже возле ворот ее особняка мы договорились на следующий день встретиться в одном ресторанчике. Целоваться на прощание не стали — после первого свидания не положено.

Что ж, этим вечером я дал Гиссандре возможность в кои-то веки почувствовать себя настоящей женщиной, а также предоставил богатую пищу для размышлений на ночь глядя. Завтра нахлынувшая волна впечатлений отойдет, и у волшебницы появится больше простора для трезвого осмысления сложившейся ситуации. Скорее всего, чародейка вновь наденет маску Верховной, однако приподняв ее раз, я гораздо проще сумею сделать это вновь.

Через два квартала меня поджидала карета, в которой сам Радзивилл Седьмой ожидал развязки событий.

— Ну что? Как все прошло? — Князь сгорал от нетерпения.

— Блестяще, — ответил я. — Удалось разбудить самое неукротимое женское чувство — любопытство. Теперь она костьми ляжет, чтобы узнать своего ухажера поближе. Кстати, завтра у нас ужин в «Рояле», нужны будут деньги. Сколько сегодня разведка наторговала на рынке бриллиантами?

— Где-то на три — четыре новеньких княжеских дворца. Наши аристократы как узнали, что камни из сокровищницы кладника, — скупили в три цены все. Сударыня Верховная Волшебница тоже совершила выдающийся вклад. Вот куда пошли сборы Сейма. — Настроение у подпольного правителя было хорошее.

А вот у меня — наоборот, портилось с каждым приближающим ко дворцу метром. Умом-то я понимал всю логичность своих поступков, но вот почему-то не знал, как после сегодняшнего вечера смотреть Арлете в глаза. А дальше что будет? Неужто пробудившаяся спустя двадцать пять лет блаженного сна совесть замучает меня с летальным исходом? Да еще этот завтрашний разговор в ресторане «Рояль» не давал покоя. Очень уж он будет определяющим во многих вопросах.

Так обычно бывает перед экзаменом: сутки ходишь сам не свой, дрожишь в предчувствии, нервничаешь. Вытягивая билет, ощущаешь, как бешено колотится сердце, но когда посмотришь на вопросы, все меняется коренным образом. Начинаешь прикидывать, насколько хорошо ты знаешь ответы, где для тебя в них белые пятна, при незнании которых может самодовольно поглумиться подлый экзаменатор; на каких аспектах можно смело акцентировать внимание, а где неприметно пройтись вскользь. В конце концов, потихоньку достаешь нужную информацию из памяти, расслабляешься и готовишься к ответу. В общем, с облегчением страх отходит на задворки сознания, уступая место логичному рациональному мышлению.