Сердце из черного льда - Терри Гудкайнд Страница 7

Бэннон хотел убить этих извергов, он не собирался тратить свою жизнь напрасно. Он наблюдал и выжидал шанса; он надеялся, что сможет помочь не только себе, но и другим пленникам.

Угрюмые рабы разбирали затонувшее судно, при помощи гвоздодеров отрывая от корпуса доски. Измученных рабочих мало кормили и не позволяли отдыхать. Пить им давали только зеленоватую речную воду.

— Хочу отплыть как можно скорее, — проревел король Скорбь с носа почти готового корабля. — Заканчивайте ремонт, чтобы мы могли вернуться на Норукайские острова и начать войну.

— Мы убили немало норукайцев, поэтому кораблей для возвращения понадобится меньше, — пробормотал Бэннон.

Корабел Гара отвесила Бэннону тяжелую оплеуху, разбив губу и оставив на щеке ярко-красный след.

Мелок рассмеялся, будто замечание молодого мечника было неимоверно смешным. Шаман присел на корточки перед Бэнноном и с ухмылкой кивнул. К несчастью, король тоже услышал его слова. Скорбь снова вцепился в юношу, собираясь убить.

— Нам нужно, чтобы он работал! — прошипела Гара.

Король поднял Бэннона и швырнул в реку.

— Он может работать на ватерлинии, впитывая грязь и слизь.

Бэннон с воплем плюхнулся в воду. Отплевываясь, он отчаянно пытался за что-нибудь ухватиться. Удержавшись на плаву, юноша посмотрел вверх; его рыжеватые волосы свисали грязными прядями, напоминая водоросли.

— В следующий раз привяжу груз к твоим лодыжкам! — прорычал Скорбь, перегнувшись через перила. — И тогда сможешь чинить днище корабля, пока не потонешь.

Мелок с необъяснимым беспокойством глядел из-за перил на Бэннона. Гара бросила юноше киянку, и та с плеском упала в воду. Четверо других рабов были привязаны к накренившемуся кораблю; поблизости находились доски для ремонта и деревянные ведра с гвоздями. Их окружал плеск реки и душный влажный воздух. Мимо проплывали шлюпки с норукайскими стражниками, которые перевозили материалы и людей с одного змеиного судна на другое, а также следили за рабами у ватерлинии.

Бэннон понял, что дальнейшее сопротивление ничего не даст, поэтому неохотно взял из воды киянку и последовал распоряжениям. На этот раз. Взяв одну из досок, он сунул руку в подвешенное ведро с гвоздями и начал латать корпус. Другой раб погрузил руки в горшок с теплой смолой и замазал щели между досками.

— Ужасная работа, но все же лучше, чем в трюме, — посочувствовал соседний раб.

Бэннон видел, как другие рабы спускались на темные и душные нижние палубы поврежденных кораблей и вычерпывали ведрами воду, чтобы суда могли всплыть.

— Полагаю, всегда есть что-то хуже.

Оптимизм часто выручал Бэннона, и он цеплялся за надежду — нередко глупую. Но таков уж его характер. Он найдет способ сбежать от отвратительных тюремщиков, и все наладится. Он не сдастся.

Раб рядом с ним издал горький смешок:

— Это гораздо лучше, чем трюм…

Внезапно лицо мужчины исказилось от боли и ужаса. Он ухватился за свою веревку, но что-то утянуло его под воду раньше, чем он успел закричать. Веревка туго натянулась и лопнула, а вода расцвела кровью.

Бэннон инстинктивно протянул руку, пытаясь спасти мужчину, но до жертвы было не достать. Остальные рабы поспешили выбраться из реки, когда на поверхности показалась бугристая спина болотного хищника. Рептилия быстро поплыла прочь, сжимая мощными челюстями почти перекушенное пополам тело. Болотный дракон нырнул под воду и принялся за еду.

Рабы в воде закричали, пытаясь подняться по веревкам на палубу. Бэннон схватил оборванную веревку и забрался повыше, помогая остальным. Норукайцы бросились к перилам с баграми и копьями, отталкивая рабов.

— Назад в воду. Возвращайтесь к работе!

— В реке чудища! — вскричал один из рабов. — Нас всех убьют.

— Больше бойтесь нас, чем кого-то там внизу, — сказала Гара.

Бэннон все еще держал деревянную киянку, жалея, что при нем нет его верного Крепыша. Он хотел убить этих омерзительных людей, но, глянув на лес зазубренных наконечников копий, кривых мечей и гневные лица в шрамах, он понял, что лишь напрасно погибнет. Мелок наблюдал за ним, качая головой и грозя пальцем.

Презирая норукайцев еще сильнее, Бэннон спустился в реку, выглядывая на воде рябь и чешуйчатые спины болотных монстров. Вскоре он понял, что ему придется кого-то убить.

* * *

Лила пряталась в зарослях на берегу реки, находясь достаточно близко, чтобы метнуть копье и убить норукайца на открытом месте. Но прямо сейчас это было бы напрасной тратой ее преимущества — неожиданности. Она уже бесшумно убила девятерых под покровом темноты и с удовольствием скормила тела хищникам. Сейчас она затаилась, наблюдая и выжидая. Она нужна Бэннону.

Когда Ильдакар исчез посреди битвы, она упала с обрыва. Это падение должно было стать фатальным, но она приземлилась в мягкую речную грязь на мелководье. Оглушенную женщину несло вниз по течению, пока она не застряла в зарослях. Ей удалось выползти на берег, и норукайцы ее не видели.

С тех пор прошло уже несколько дней. Ее короткие каштановые волосы были грязными, а лицо обгорело на солнце. На ней было только минималистичное облачение из черной кожи. Руны защищали ее от магии, но не от укусов насекомых или опасных колючек. У нее остался только кинжал — короткий меч она потеряла при падении. Но само тело Морасит было оружием. Она полагалась на свои мускулы и рефлексы. Она выжидала и атаковала каждый раз, когда ей попадался одинокий норукаец…

Лила и ее сестры-Морасит поклялись защищать Ильдакар, но он исчез. А еще она взяла на себя ответственность за Бэннона, пообещав оберегать его. Она тренировала юношу в боевых ямах, заставляла его выполнять самые тяжелые упражнения. Она даже иногда брала его в постель в качестве награды за старания, и делала это все чаще. Лила не понимала, почему молодой мечник не ценил всего, чему она его учила. Ее суровые уроки, несомненно, не раз спасали ему жизнь.

Во время нападения на армию генерала Утроса, Бэннон попал в плен и едва не погиб. В тот момент она поняла, что не хочет потерять его, и дело не только в ее гордости. Бэннон самоуверенно считал себя хорошим бойцом — которым и был, — но Лила была лучше. Они хорошо сражались вместе, но она сомневалась, что юноша выживет без нее.

Когда