Ник Перумов - Черное копье Страница 71

Дружинник упал, и Хозяйка не торопясь двинулась дальше. Фолко понял, что порог, до которого отряд мог сопротивляться, перейдён; ещё миг – и все бросятся врассыпную; и он закричал, собрав последние силы, продолжающему отходить Отону:

– Талисман! Талисман! Отон, достань то, что дал тебе Вождь! Ну же! Иначе не остановить!

Взгляд Отона, брошенный им на хоббита, был взглядом человека, одной ногой уже стоящего в могиле и уже почти ничего не видящего и не понимающего из происходящего вокруг. Однако смысл сказанного дошёл до него, и – хвала неведомо кому, светлым или чёрным силам! – он перебросил меч в левую руку, а правой достал из-за пояса Талисман.

Это было Кольцо, скованное из тускло-жёлтого металла; оно не лучилось, в нём не скрывалось и тайного внутреннего огня – однако Фолко вновь ощутил напор той скрытой в Кольце силы, что вынудила хеггов остановиться и признать власть Вождя.

И одновременно с поднявшим руку Отоном Хозяйка нанесла свой удар – в щит хоббита словно врезалось тяжёлое бревно, каким ломают ворота крепости. Рука умертвия тянулась, тянулась к ним, рассыпавшимся, размётанным; на ногах не удержался никто, даже могучий Торин; один лишь Отон продолжал стоять, и – странное дело! – он вдруг стал подобен обликом самому умертвию. Кольцо облачило его в тёмный призрачный плащ, истончило тело; теперь перед духом Могильников стоял равный или, по крайней мере, наделённый силой из того же источника. Откровение это накрепко запало в память хоббиту.

Отон крикнул, точнее – воззвал, и клич его заставил кровь хоббита вновь обледенеть в жилах. Как мог человек издать подобное?! Это был голос не человека – духа, призрака, призрака ужасного и злобного. И Фолко вспомнилось самое начало его приключений, та мирная ночь, когда они с Торином сидели в комнате Бренди-холла, рассуждая о тревогах этого мира; и тот не то зов, не то вой, огласивший окрестности тихой Косой горы…

Может, существовали и ещё какие-то силы, но о них хоббиту в тот миг не вспомнилось – а Девятеро вновь овладели его помыслами. Да и Отон стал куда как похож на одного из Призраков, судя по затверженным наизусть описаниям из Красной Книги.

И Хозяйка вняла обращённым к ней словам, произнесённым на мёртвом языке Чёрной Речи, когда-то измысленной Сауроном для своих нужд; в записках Бильбо и Фродо сохранились образцы, Фолко не мог ошибиться; но знал ли Отон эту Речь, или эти слова ему подсказало Кольцо?!

Слегка покачиваясь в высоко вскинутой руке Отона, Кольцо по-прежнему извергало из себя давящий мутный поток, омрачающий сознание, но в то же время облегчающий бремя страха перед умертвием. Подземный Дух вдруг тоже произнёс нечто в ответ – угрюмое и унылое ворчание, однако уже лишённое ярости и жажды крови. Отон – точнее, не Отон, а некто, сейчас говорящий его устами, – что-то резко скомандовал. Хозяйка тоскливо взвыла – но то была вовсе не тоска, напротив – злорадная, изуверская, несдерживаемая радость, если только испытываемое ею хотя бы с натяжкой можно было назвать радостью. Хозяйка медленно склонилась перед Отоном; все замерли, глядя на это чудовищное зрелище. А потом она выпрямилась и стала постепенно таять, растворяясь в сгустившемся ночном сумраке. Стылая мгла взвихрилась на том месте, где она только что стояла; взвихрилась и опала, и вот уже ошеломлённую дружину Отона окружала лишь темнота. Сам Отон, так и не склонившийся перед Хозяйкой, после её исчезновения всё же не выдержал, тяжело упал на одно колено, а потом завалился на бок; несколько минут никто не мог приблизиться к нему, и этим успел воспользоваться Фолко. Преодолевая головокружение, слабость и подступившую тошноту, он подполз к неподвижно распростёртому предводителю.

Мрак уже выпустил из своих цепких объятий бесчувственного человека, лишь лицо Отона казалось лицом мертвеца – костистое, туго обтянутое смутно белевшей в темноте кожей. Левая рука всё ещё сжимала меч, правая, неестественно вывернутая, накрыла скрюченными пальцами Талисман.

Хоббит сорвал с пояса флягу, брызнул водой в лицо Отона, поспешно поднёс горлышко к раскрывшимся с тяжёлым вздохом губам. Глоток, другой – крупный кадык заходил под кожей, – и Отон сел, плохо видя окружающее.

– А ты, оказывается, много знаешь, половинчик, – хрипло выдавил из себя Отон. – Не зря тебя Вождь к себе кличет…

Предводитель отряда глядел на Фолко с пробившимся сквозь ужас и тьму нескрываемым удивлением, но с удивлением обычным, человеческим, не потусторонним.

– Не так много, – скромно ответил хоббит, сделав вид, что не понял последней фразы. – Я опознал это чудище по обрубленной руке – оно известно у нас в Хоббитании.

– Откуда ты узнал о даре Вождя? – в упор спросил Отон, и голос его не предвещал ничего хорошего.

– Тут и узнавать нечего, – пожал плечами Фолко, придавая лицу самое честное выражение, на какое только он способен. – В горах ты показал хеггам некий знак. Они подчинились. Этот дух – Ночная хозяйка по-местному – когда-то была заодно с хеггами против общего врага. Что отсюда следует?

– Что голова у тебя варит! – пробормотал Отон. – Или что врёшь ты на редкость складно… Однако вижу я, что это дело не по мне. Но Вождю я должен буду рассказать всё! Сам тогда перед ним отвечать будешь…

– А Вождь и в самом деле так сильно желал видеть меня? – как ни в чём не бывало спросил хоббит.

– Сильно, и теперь я вижу, что не зря, – повторил Отон, уже отрываясь от разговора и оглядывая поле в поисках своих и чужих.

– Отон, но как же ты её остановил?

– Как остановил? – Отон нахмурился, снял шлем, вытер покрытый обильной испариной лоб. – Как остановил? Да я, собственно, даже и не останавливал… Вождь сказал: если будет очень трудно – может, поможет это, и дал… Кольцо. А что с ним делать, как, куда – ни полслова… Спасибо тебе, половинчик, у меня, признаться, такого и в мыслях не было – показать этому… этой… короче, достать Кольцо. Да, не простое оно, видать, куда как не простое, – задумчиво окончил Отон, и лицо его вновь странно изменилось – словно он смотрел куда-то вдаль на видимые одному ему ворота, – а руки его наконец сжимали долгожданный ключ: глаза сузились, налёт горделивой презрительности лёг на его распрямившиеся плечи, твёрдо очертился подбородок…

Он что-то решил про себя – или по крайней мере встал на дорогу к ответу.

Больше хоббиту узнать ничего не удалось. Перед ним был прежний Отон – командир отряда, посланный с особым заданием в дальний поход, и от него одного зависела жизнь и смерть отданных в его распоряжение слуг Вождя. Кольцо скрылось в складках широкого пояса, надетого поверх кольчуги; он поднялся на ноги и звучно рявкнул на все окресности, приказывая собраться и выстроиться. Мгновение хоббит смотрел снизу вверх на гордо приосанившегося человека, а потом молча пошёл к своему месту в строю.