Вадим Ветров - Перемещенцы Страница 75

Постепенно гости перемешались, образовав две группы. Все мужчины, кроме виконта, расселись вокруг Сотеки, оживленно обсуждая военные кампании, в которых им приходилось участвовать, при этом, не забывая пить вино и поедать мясо в огромных количествах. Слуги уже выкатили из винного погреба Денска второй бочонок выдержанного хмельного напитка, и вино лилось рекой, исчезая в луженых глотках со скоростью ураганного ветра. Тень сначала пытался пить наравне с доблестными баронами, но потом, поняв, что безнадежно отстает, прекратил бесперспективное занятие. Сейчас он с улыбкой слушал разглагольствования захмелевшего барона Фрая о пользе осадных орудий при взятии крепостных стен.

Вокруг Артуари собрались все женщины и…виконт. Дочь барона Вивальда сидела рядом с Даиной, подперев щеку рукой и, не отрываясь, восхищенно смотрела на принца, даже не слыша его рассказ о бое в Пустых землях. Шаранна цедила вино из серебреного кубка, и в отличие от очарованной девушки, внимательно слушала рэквау, замечая то, на что молодежь не обращала внимания. Например, что такое гранаты? И как выглядит снайперская винтовка? Даина старательно строила Артуари глазки, а баронесса Ната Стрехова чуть ли из платья не выпрыгивала, пытаясь еще больше оголить и без того глубокий вырез. Зато виконт был строг и внимателен. Он явно тоже заметил и запомнил непонятные слова принца. Жена зажиточного купца Коруновича — толстая и краснолицая, имя которой баронесса никак не могла запомнить, прикрывала рот пухлой ладошкой и делала круглые глаза. Шаранна презрительно фыркнула в бокал. Расфуфыренные дуры. Сидят в этом болоте, не знают чем себя занять. Увидели красивого мужика и готовы отдаться ему прямо здесь, на столе. Нет, конечно, на фоне их толстых бородатых, вонючих мужей Артуари действительно хорош и умен, что немаловажно. Но эти не видят ничего кроме титула и огромных синих глаз. И ведь специально приехала в гости к подруге в последний день традиционной первой охоты, чтобы отдохнуть в приятном обществе семьи Денск, а вот же не повезло. Кто же знал, что не все бароны покинут гостеприимный Черный замок! За те три дня, что Шаранна гостила у Эноры, она выслушала несколько раз истории замужества каждой баронессы и истории рождения каждого ребенка в мельчайших подробностях. Каждая из присутствующих здесь дам, включая престарелую мамашу барона Вивальда, по большому секрету рассказали ей о своих любовниках, о размерах их состояния и достоинства. Да, да, именно того достоинства, которое всегда носится с собой в нижней части тела. Вторая любимая тема разговоров — император. Как он одевается, с кем спит, какие земли подарил очередному фавориту и как долго еще этот фаворит продержится в его постели. Тьфу! Этих бы фаворитов да к ним в вольные Морские баронства, их быстро бы научили настоящим мужским забавам. Во что превратилась империя! При деде нынешнего императора границы государства на юге расширились до океана, при отце образовалась сильная гильдия купцов которые, получив от государства преференции, начали развивать морскую торговлю и, как следствие, стали процветать ремесленники. То были времена войн и свершений. А сейчас! На троне сидит педераст, которого ничего не интересует кроме пьянок, соколиной охоты и молоденьких мальчиков, которых поставляет его доверенное лицо герцог Минич. Именно он фактически и правит государством, протягивая через сенат выгодные его семье законы. Император окружил себя лизоблюдами и извращенцами. Императрица Таира с наследником живет в загородном дворце и до сих пор жива только стараниями преданной ей гвардии и ее капитана — графа Вениама Мужественного. На севере зреет бунт, бароны центральной части все чаще кричат об организации отдельного княжества, морские бароны начинают потихоньку пощипывать купеческий флот империи, а императору и дела нет. Муж Шаранны со своими корсарами тоже несколько раз выходил в море и привез неплохую добычу. Это радовало, но и за империю было обидно — все-таки она здесь родилась и выросла.

— Миледи, о чем задумалась? — вывел из задумчивости Шаранну голос Артуари. Женщина отставила бокал и вздохнула.

— Да так. Лезут в голову всякие мысли. Где же этот менестрель?

— Яр Артуари, может быть ты нам споешь? — подала голос баронесса Вивальд. — Я слышала, что эльфы — непревзойденные певцы, а ведь ты сам сказал, что твои родословная восходит к эльфам.

— Яресса, — холодно отозвался принц, — рэквау не имеют ничего общего с этими предателями. Мой предок — темный дроу. Попрошу впредь не оскорблять нас предположением о таком родстве.

Баронесса испуганно вжала голову в плечи, настолько угрожающе прозвучал голос рэквау. «Ату их, ату», — подумала Шаранна.

— Пожалуйста, яр Артуари, спой, — Даина скорчила такую уморительную рожицу, что Артуари не выдержал, улыбнулся и согласился. Раб принес пятиструнный инструмент, нечто среднее между мандолиной и гитарой, принц пробежал по струнам, прислушиваясь к звучанию. Второй раб поставил под ногу рэквау небольшую скамеечку.

— Только, ярессы, я ведь не знаю ваших песен, поэтому петь буду на своем языке.

Дамы зашумели, соглашаясь, и замерли в предвкушении. Когда Артуари запел, в огромном зале постепенно наступила абсолютная тишина. Никогда еще под его сводами не звучал такой красивый голос.

— О чем он поет? — Шепотом спросила Энора Сотеки.

— Я не смогу сразу срифмовать текст, но примерно… это. — Антрацитовый воин прикрыл глаза и начал синхронно переводить:

Ты краше звезд и пьянее вина,Мне больно помнить тебя, зная,Что все, что случится, случится не с нами.И грезы мои остаются мечтами.Ты вновь исчезаешь на крыльях заката.Уносишься в место лишенное света.Туда, где правят забвенье и мрак —Жестокие тени погибших столетий.За грань мироздания, где воют во тьмеУшедшие души, упавшие в бездну.Нам не быть вместе, но я знаю,Что тот, кто следом придет за мною,Не сможет тоже сковать цепямиСвободу духа, твою свободу.И, как и я, он отдаст без бояИ жизнь, и душу, сгорая в муках.И лишь улыбка лукавых глаз,Надеждой глупой разрезав веныОбъединит на мгновенье насЗатем, чтоб в вечность продлить паденье.Тебя ненавижу, и болен тобой,Влюблен и раздавлен наивной мечтой.Ты лишь пожелай, к твоим брошу ногамЖизнь, гордость и честь на радость врагам.Покоя нет, он украден тобой,Пощады нет, как и нет спасенья.Готов я в бездну шагнуть за тобой,Коль это будет цена исцеленья.Ты краше звезд и пьянее вина,Мне больно помнить тебя, зная,Что все, что случится, случится не с намиИ ты улетаешь на крыльях заката.

— Кому посвящена эта песня? — так же шепотом спросила очарованная Энора.