Сергей Девкин - Тайпэн. Оскал войны Страница 77

Полтысячи солдат абордажа, высадившись на пологий берег Люньшай, пробрались практически к самым позициям артиллеристов, уже собиравшихся в обратный путь, и, опрокинув замешкавшуюся охрану, довольно близко познакомили юньских механиков с собственными саблями. Спустя какое–то время уже самим имперцам пришлось спасаться бегством из–за подоспевших конных отрядов, сопровождавших осадный парк. Кавалерия южан преследовала солдат Реёко до тех пор, пока те не добрались до береговой полосы, которая свободно простреливалась из корабельные орудий. Несмотря на то, что по итогам этого боя результат, очевидно, склонялся в пользу Юнь, их и без того скудные запасы артиллерии оказались почти опустошенными, а личный состав батарей понес серьезные потери. Хайтин Кэй в свою очередь кроме Гонкэ лишился еще почти семисот солдат убитыми, тяжелоранеными или пропавшими без вести.

Пока вестовые, посланные Реёко, только добирались в главный лагерь, чтобы сообщить о нападении на эскадру, командиры Империи собрались на совет, чтобы в очередной раз выслушать бесстрастную Ёнг. Разведчики сумели раздобыть для тайпэнов действительно ценный подарок, доставив в штабной шатер одного из высокопоставленных офицеров Юнь, являвшегося личным порученцем Ёдзо. Этот подвиг не остался не замеченным и был щедро вознагражден при полном единодушии командования. С другой стороны действия лазутчиков, по сути, стали ответом вражескому предводителю, который еще с самого начала «стояния» распорядился развешивать всех выловленных шпионов на деревянных крестах, вкопанных на первом оборонительном валу, обращенном в сторону реки. Всех девятерых товарищей, которых постигла сия не завидная доля, бойцы Ёнг также прихватили с собой. Трое к этому моменту еще были живы.

После короткого общения с дознавателями из особой команды, вражеский офицер выложил Ли и остальным немало интересных подробностей. Плачевная ситуация на противоположном берегу Люньшай была даже хуже, чем они рассчитывали. Дезертирство из единичных случаев превратилось в статичную закономерность, а запасы генеральской свиты спасали от разграбления лишь остатки былого почтения к командующему и плети личной охраны Ёдзо. О необходимости начинать переправу и растоптать врага говорили уже все, от тысячников до обозных конюхов. Неплохо держались полки ветеранов, привычных во время походов по джунглям к отсутствию питьевой воды и вспышкам разных странных заболеваний. Они–то как раз и не испытывали каких–то непреодолимых трудностей, но об остальных сказать такого нельзя было даже приблизительно. Особо знаковым для тайпэнов стало то, что бесчисленные мелкие торговцы, сопровождавшие в походе любое войско Юнь, исчезли из лагеря, по славам пленного, вместе со всем своим скарбом еще вчера. Лучшего момента для повторной атаки новыми ракетами было попросту не найти, и едва разрешилась ситуация с нападением на эскадру Реёко, как мастера Лоу принялись готовиться к новому «фейерверку».

Огонь и чугунные осколки, сыплющиеся на головы из рассветных сумерек, в очередной раз подтвердили всем сомневающимся, что Небо и духи предков на стороне Империи. К полудню стоянка юнь окончательно превратилась в разворошенный муравейник. Царские солдаты впервые не озаботились сбором и похоронами погибших, а некоторые постройки так и продолжали пылать до полудня. Императорская армия и флот изготовились к бою, и противник не заставил себя ждать. Прорыв юньского войска был бы актом отчаяния, если бы не его численность. Удержать наличными силами сразу пять полноценных корпусов, ринувшиеся через Люньшай в разных местах, было попросту невозможно.

Две группы попытались наладить переправы прямо напротив имперского лагеря. Реально они не столько пытались форсировать реку, сколько связывали собой противника, не давая ему отвлечься на другие отряды. Разумеется, тактический замысел был известен только высшим офицерам, так что драться с обессиленными, но очень озлобленными солдатами пришлось всерьез. Один из корпусов принялся налаживать понтонный мост ниже по течению, а еще два поднялись к верховьям реки.

Против центральных отрядов имперцы использовали все, что успели к этому моменту во множестве заготовить. В ход пошли метательные машины, обычные ракеты и стрелы бесчисленных лучников. Царские воины умирали в реке сотнями, пехота тонула вместе с самодельными плотами и лодками, стрелки гибли за шаткими стенами тай–бо, выстроенными вдоль кромки воды, состязаясь в бессмысленных перестрелках. Саперов, пытавшихся наладить нормальную переправу, расстреляли остатками новых ракет, а тех, кто все–таки добирался до отвесного северного берега, сначала избивали на расстоянии, а потом опрокидывали быстрым натиском щитов и копий. Двенадцати тысяч, оставленных в подчинение у Васато, оказалось в этом месте вполне достаточно.

Пятьдесят сотен солдат, преданных Мяо Гкеню, при поддержке имперских кораблей успешно справились с третьим корпусом, пытавшимся действовать самостоятельно. Для того чтобы хоть как–то противодействовать судам, юнь собрали у этой переправы всю оставшуюся артиллерию, но заметной пользы это не принесло. Однако, как и центральная группа, этот отряд свою задачу выполнил, эскадра хайтина Кэя и значительная часть императорских войск до вечера были вынуждены находиться именно здесь.

С двумя последними корпусами пришлось справляться Ли и семи тысячам, что отдали под его руку. Шансы Ханя были совсем не так уж плохи, как могло бы и показаться. Хотя ему противостояла армейская группа, троекратно превосходившая его силы в числе, в помощь бывшему дзи отправили всех императорских всадников и, конечно же, те самые батареи отчаянных сорвиголов. Эти безумцы по–прежнему творили со своими небольшими машинами настоящие чудеса, умудряясь доставлять их на поле боя буквально за считанные секунды до начала сражения, тут же разворачивать порядки и в любых условиях открывать стрельбу, противопоставить которой юнь было попросту нечего.

Один из корпусов, угодивший в эти импровизированные жернова, действительно оказался буквально «перемолот». Засыпая врага снарядами и стрелами, императорские солдаты отбрасывали всякие попытки потеснить их с удобной гряды холмов, на которой расположились инженеры, а в те моменты, когда юнь скапливалось на северном берегу слишком много, в дело вступали сокрушительные удары латной конницы. Непонятно, чего царские воины желали больше, схватиться с врагом или просто не потерять возможность пить вволю из речного русла, но дрались они отчаянно, и позволили последнему пятому корпусу перебраться через Люньшай без всякого сопротивления.