Софья Ролдугина - Зажечь звезду Страница 8

— Бедняга… Ну ничего, днем выспишься. Все равно делать нечего, на пляж в жару нельзя. Что смеешься?

— Да вот, смотрю, не только старухи хорошо повеселись ночью. Вон там, — Этна ткнула пальцем в полосу прибоя, — тоже какой-то герой прикорнул. Эй, ты чего? Тебе плохо?

— Этна… — похолодевшие губы с трудом слушались. — Он не спит. У него голова в воде.

Дальше было очень много суеты. Дежурный в холле долго не мог понять, чего от него добиваются две зареванные девчонки — сказывался языковой барьер. Потом, когда до несчастного служащего дошло, какое еще «тело» мы имеем в виду, бедный парень свалился в обморок. Еще бы, после ночного дежурства и такое услышать…

Вскоре приехала полиция, и место оцепили. Труп осмотрели и убрали с пляжа, но красно-белые ленточки заграждения оставили. В море работали водолазы, искали улики. У нас по три раза взяли показания, напоили успокоительным, а потом оставили в столовой, препоручив заботам Сианны. Завтрак был в самом разгаре, но есть совершенно не хотелось. Перед глазами еще стояло неестественно застывшее тело, иссеченное глубокими царапинами. И жуткая улыбка на мертвом лице…

— Найта, ну съешь чего-нибудь, — наперебой уговаривали меня подруги. Этна оправилась гораздо быстрее, будто и не она плакала в огромном пустом холле, ожидая приезда полиции и скорой.

— Не хочу, — вздохнула я. Потом решилась. — Девочки, может, это прозвучит глупо, но давайте пойдем искупаемся. Или наперегонки сплаваем до пирса и до буйков. Раз этак двадцать.

На меня посмотрели, как на героиню. Чокнутую такую слегка.

— Ты помнишь, что там недавно нашли? — поинтересовалась Этна, доверительно заглядывая мне в глаза. — И ты еще хочешь там купаться?

— Море большое, — пожала плечами я. — И та вода уже ушла. Даже испачканный песок на этом месте новым присыпали. Так что глупо бояться. Просто… — я потерянно опустила голову. — Чтобы расслабиться, мне надо поплавать. Вода снимает напряжение. А одна я не пойду. Боюсь.

— Хорошо, — Этна решительно встала, рывком отодвигая кресло. — Но обещай, что в обед съешь так много, как только влезет.

— Идет, — улыбнулась я. — Бездна с ней, с фигурой.

Море и вправду успокаивало. Прозрачные теплые волны, искрящиеся в солнечном свете, словно смывали из памяти жутковатые картины. Через пару часов Этна уже перестала напряженно коситься на злополучное оцепление, а Сианна, знавшая обо всем только с наших слов, вообще, кажется, забыла, зачем здесь эти красно-белые ленты. Я же старательно изгоняла из сознания пугающие картины, концентрируясь на странном сне. Как обычно, в памяти остались только музыкальные переливы голосов в темноте. Что они говорили, было для меня загадкой, но сейчас казалось, что ничего важнее на свете нет. Я с нетерпением ждала наступления ночи — вдруг на сей раз получится запомнить что-нибудь важное?

— Интересно, а живой концерт сегодня будет? Хотелось бы мне послушать ту странную певицу снова, — задумчиво проговорила я, ни к кому не обращаясь. Тело сковала приятная усталость. Я лежала на поверхности воды, раскинув руки. Волны мягко качали — вверх-вниз, легко, как перышко.

— Ты собираешься опять идти? — поинтересовалась с пирса Этна. Она уже вдоволь наплавалась и теперь загорала, расстелив на досках полотенце. К слову сказать, народу на пляже меньше не стало. Думаю, люди просто не знали о случившемся. Утром на пляж никого не пускали, а труп видели только мы с Этной и еще служащий из приемной, а он, скорее всего, держал язык за зубами, чтобы не портить бизнес. Туристы ныряли, смеялись как ни в чем ни бывало, в шутку плескались водой.

— Ну, собираюсь.

— Тогда давай пойдем вместе. Тебя все равно хрен переупрямишь, а так мне хоть поспокойнее будет, — заключила Этна. — Заодно послушаю твою хваленую певицу.

По моим губам растеклась блаженная улыбка.

— Она поет, как само море.

— Ну-ну. Посмотрим…

Хоть Этна и была настроена скептически, но все же вечером ей пришлось признать мою правоту. Сейчас на пирсе мы сидели втроем, наслаждаясь плеском волн, подтаявшими сладостями и отдаленным пением.

Ты потерял и свой дом, и любовь,Ну же, не бойся, следуй за мной!Здесь, среди сонных подводных лесов,Ты обретешь долгожданный покой…

— Ты немного ошиблась, — сказала вдруг Сианна, накручивая на палец коротенькую прядь волос — в свете фонарей не розовую, а почему-то рыжую. — Она поет не как море, а как сирена.

— Сирена? ­— недоуменно оглянулась Этна.

— Да. Они заманивали неосторожных моряков своим божественным пением, и те вели свои корабли прямо на скалы. И разбивались насмерть.

Я перекатилась ближе к краю, вглядываясь в сумрачные морские глубины. Что-то похожее на фантасмагорическое лицо светилось в его глубине и тянулось вслед за течением под пирс. Я испуганно моргнула и перевела дух — это была всего лишь белесая медуза.

— А в этой легенде ничего не говорилось о том, что у сирен есть когти?

Сианна вздрогнула.

— Ты их с вампирами путаешь, Найта, — вздохнула она и зябко передернула плечами. — И вообще, это просто легенда, не приплетай к утреннему трупу.

Пение девушки сменило тональность на мрачную. На далекие звезды набежало облако. Я зябко передернула плечами.

— Может, в номер?

Этна с радостью поддержала мое предложение. По дороге наша троица завалилась в одно из ночных кафе под открытым небом. Их много стояло на территории отеля. Еда и напитки были включены в стоимость тура, так что посетителей здесь всегда скапливалось предостаточно.

— Надеюсь, наши дамы ничего сегодня не учудят, — пробормотала Этна, отстраненно разглядывая содержимое изящной фарфоровой чашечки. Кофе как кофе, по-моему. Даже не погадаешь — растворимый, гущи нет. — Спать охота.

— В любом случае, рассвет встречать я на пляж больше не пойду. Отправимся в девять часов, как все нормальные люди, — поддержала ее я, массируя виски. Усталость давила. В ушах звучали гитарные аккорды, смешавшиеся с плеском волн.

«Найта… Не слушай ее».

«Я не могу. Она все настойчивее, Ксиль! Она зовет…»

«Забудь о ней».

«Но эта песня…»

Улыбается.

«Тогда послушай мою песню…»

Утро прошло, как в тумане. Я постоянно ощущала тревогу, но не могла определить ее источник, и от этого чувствовала себя ужасно уязвимой. Хотелось действий. Все равно каких — лишь бы не сидеть, сложа руки.