Пол Андерсон - Собака и Волк Страница 83

Руфиний угадал мысль Грациллония.

— Нет, скотты не пошли к воде, — сказал он. — Они сразу поняли, что это бессмысленно и отправились в другую сторону.

Деформированное из-за набежавших на него туч, тускло-красное солнце спустилось совсем низко. Неужели битва продолжалась так долго? Или, может, наоборот — так быстро? Грациллоний не мог разглядеть, что происходило в сером колеблющемся море, и прищурился. Большая часть кожаных шлюпок вырвалась на свободу. Видимо, там у них были дополнительные силы. Двигались они очень быстро в западном направлении. Весла так и мелькали, а лодки напоминали грациозных летающих рыб. «Оспрей» пустился было в погоню, но он был тяжелее, и южный ветер ему не помощник, так что беглецы вскоре скрылись за мысом. Грациллонию живо представился Маэлох, орущий на гребцов и проклинающий богов.

— Пусть себе плывут, — сказал он механически. — Они донесут домой весть о случившемся.

— Нет, — ответил Руфиний. — Не такие они люди, чтобы спасать собственные шкуры. Сейчас они держат путь в бухту. Причалят и соединятся с остатками отряда Ниалла. А вообще-то они попросту увезут их оттуда.

Грациллоний уставился на худощавое лицо с раздвоенной бородкой.

— Клянусь Геркулесом, ты прав!

Руфиний коротко рассмеялся:

— Было бы лучше, если бы я ошибся. У нас теперь свежее пополнение, готовое сразиться. Мы можем загнать Ниалла в угол, а если повезет, то и шлюпки захватим.

Через Грациллония словно молнию пропустили. Мигом улетели усталость и боль. Стал сзывать волонтеров.

— Считаете, что сможете сразиться еще раз, — пошли со мной. Получите двойную порцию добычи. Не можете — оставайтесь. Вам не будет никакого бесчестья. Все мы люди. Какой смысл умирать, если вы слишком устали и не можете отправить скоттов в преисподнюю? Лучше займитесь ранеными товарищами. Молитесь за нашу победу.

Последнее высказывание было лицемерно. Он представил себе, как губы Руфиния иронически изгибаются. Тем не менее люди ждали от него таких слов.

Эвирион вышел на берег в полном боевом облачении, за ним следовал отряд моряков. Кэдок настоял на продолжении боя. Хороший знак: эти двое, постоянно ссорившиеся друг с другом, идут сейчас плечом к плечу. Вновь прибывшие рыбаки были, по крайней мере, крепкие ребята. Грациллоний наводил ревизию: Друз, Бэннон с земляками; Руфиний с уцелевшими разбойниками (у них погиб каждый третий)… во всяком случае, большая часть его бойцов была невредима, в то время как скотты сильно пострадали.

— Тебе бы лучше остаться, — сказал Руфиний.

— Нет, — отрезал Грациллоний. — За кого ты меня принимаешь?

— Ты дрался наравне со всеми. И ты нам нужен живой.

— Я должен быть с вами, погибну или нет.

Надо было отомстить и за Ис, и за Дахут. Орлиное знамя снова затрепетало на древке, и снова Ривал двинулся за Грациллонием, возглавившим войско.

Мыс Ванис стеной встал на пути ветра. Над бухтой клубилась холодная, пахнущая морскими глубинами дымка. Солнце обратилось в бесформенное красное пятно, кравшееся над шхерами. Горбились темные развалины. Беспокойно шумели волны. Они то откатывались от берега, обнажая мокрую прибрежную полосу, то энергично набегали на него, поднимаясь с каждым разом все выше. На востоке в долину просочилась ночь, и небо там было чистое, красноватое. Бледная луна висела над горами.

Издалека скотты выглядели как однородная масса. Они выстроились вдоль берега, словно надеясь, что море защитит их с тыла. Да и то верно: в заполненную обломками бухту могли войти только их юркие суденышки. Человек тоже прошел бы по мелководью.

Грациллоний остановил соратников и, убедившись, что их никто не услышит, сказал:

— Я двину главный отряд в центр. Вы ждите, пока мы там, как следует, не поработаем. Затем ты, Эвирион, пойдешь справа, а ты, Руфиний, — слева. Ударьте их с флангов, а если удастся, зайдите сзади. Мы должны сделать дело, пока не подойдут их шлюпки. Думаю, они пустятся наутек, завидев то, что происходит, но, все же, хорошо бы захватить несколько лодок. Все ясно? Тогда вперед.

Он зашагал вперед римским строевым шагом; меч в руке, щит — у подбородка. Трава била по наколенникам. Потрескивала кольчуга. Пот, пролитый им в предыдущей битве, высох и теперь холодил тело. Ничего, скоро он вступит в бой и согреется. Душа его была абсолютно спокойна. Он шел навстречу судьбе.

Боковым зрением заметил, как что-то мимо него пролетело. За спиной раздалось изумленное восклицание. Грациллоний обернулся. Шаг сбился. Сердце споткнулось. Над головой его хлопали крылья. В огромных глазах отразился последний луч солнца. Птица. Огромная сова.

Не может быть. Форсквилис умерла, погибла вместе с Исом. Это просто какая-то заблудшая птица! Грациллоний приказал себе успокоиться. Если это и было предзнаменованием, то добрым, ведь Форсквилис любила его. Душа отказывалась подчиняться. Он шел, а в голове его звучали причитания.

Ни в коем случае не показывать страх или сомнения. Ведь он возглавляет атаку. Быть может, ему несказанно повезет, и он поразит своим мечом Ниалла Девяти Заложников.

Позолоченный шлем сиял в сумерках. Он подавил желание выпустить стрелу и продолжал идти строевым шагом.

Кто-то из скоттов дико крикнул. Остальные подхватили. За воем этим не слышно было шума волн. Стальные клинки взметнулись к небу.

Отряд Грациллония сошелся с врагами. Щит в щит. Грациллоний нажимал на врага, а меч его тем временем отыскивал незащищенное место. Ударом клинка он сшиб шлем с головы противника, прошелся мечом по кольчуге врага и поразил его: клинок прошел под ребра. Варвар завопил и зашатался. Грациллоний шел дальше. Рядом с ним сражался его товарищ. Он всаживал меч в своего противника. А вот и другой его солдат, почти голый, с кузнечным молотом в руке. Под его ударом череп скотта лопнул, как спелый арбуз. Грациллоний был в воде (все были в воде), прилив лизал ему колени. Пошло наступление на фланги. Линия скоттов была смята. Знамя Ниалла упало. Над Грациллонием реял римский флаг. Во мгле и мраке цвета его было не различить, но сам стяг люди видели постоянно.

Началась рукопашная схватка. Ниалл стоял по пояс в воде. Он был один. Воины, охранявшие его, погибли, остальные отдалились от него в пылу сражения. В полумраке Ниалл увидел две оборванные фигуры. Кто они — галлы, озисмийцы, багауды? Понять невозможно. Он крикнул, взмахнул мечом. Человека не стало. Второй попытался ускользнуть, однако Ниалл успел нанести смертельный удар.

— За мной! — крикнул Грациллоний. По скользкому и неровному дну идти было трудно, приходилось преодолевать сопротивление воды, и все же он приближался к Ниаллу, а вслед за ним шли еще около дюжины мстителей.