Анатолий Нейтак - Камень и Ветра 3. Кости сновидений Страница 9
Анатолий Нейтак - Камень и Ветра 3. Кости сновидений читать онлайн бесплатно
Впрочем, "платяной" – это слишком сильно сказано. Как раз платьев у меня здесь немного. Ровным счётом две штуки, и оба давно вышли из моды. Мантий разных расцветок и покроев, халатов и пижам в моём шкафу гораздо больше. Люблю свободный стиль. К тому же облегающее мне не идёт, ибо облегать почти нечего. Но перед кругом мне требуется другое: штаны до середины икр, жилет-безрукавка и сандалии. Дойти до круга можно без них, но…
Замечталась, подруга? Этак и опоздать недолго.
…я не опоздала, но Рессар уже ждал меня с противоположной стороны круга, вооружённый, но ещё не ступивший на песок. С моей стороны в песке вертикально торчал бастард: тяжёлый, тяжелее обычного, прямой меч с удлинённой рукоятью, рассчитанной на двуручный хват. Моё любимое оружие. А вот сам Рессар, вопреки обыкновению, вооружился лёгкой саблей.
Вот, значит, как?
Я бледно усмехнулась. Шагнув на песок, положила ладонь на рукоять бастарда и одним движением вскинула его ввысь. Да, до настоящего двуручника этому мечу далеко, но и он для меня слегка тяжеловат. С клинком, весящим больше 1/20 твоего веса, нельзя обращаться, как с лёгкой тросточкой… если полагаться только на силу мышц. Я занимаюсь фехтованием с раннего детства, но в "честном бою" вряд ли могу составить конкуренцию выпускникам одной из Школ Боя. А сравниться с моим садовником-охранником, имеющим за плечами опыт нескольких столетий…
Рессар тем временем уже приближался ко мне по дуге, стараясь зайти сбоку. Шаг, шаг, ещё шаг… каждый плавен, каждый мягок и вкрадчив… атака! Я парировала, не глядя, полагаясь исключительно на чутьё и рефлексы. Однако удар оказался так силён, что ладони и предплечья заныли, а для сохранения равновесия пришлось отшагнуть в сторону. Будь в руке у Рессара не сабля, а такой же бастард с удлинённой рукоятью, как у меня, он пробивал бы мои блоки, как фанеру.
Разумеется, лишь до тех пор, пока…
Серия ударов не менее мощных, чем первый, вымела из головы посторонние мысли. Я старалась не столько блокировать атаки, сколько отводить их или уклоняться. Всё-таки я женщина и для постановки полноценных блоков слаба. Увы, сабля Рессара была слишком быстрой для того, чтобы танец уклонений помог мне по-настоящему. Кроме того, мой садовник не уставал и ему не надо было экономить силы. Он мог продолжать в таком вот духе часами, если не сутками, не снижая темпа ни на миг. В отличие от меня. Сейчас он легко и непринуждённо вёл в поединке, способный закончить его в любой момент одним-единственным ударом.
Щадил. Поддавался. Бил вполсилы.
Но терпеть это до бесконечности я не собиралась.
Сила забурлила в венах. Забилась в висках, прокатилась по коже стремительными колючими волнами. Это была не некромантия, нет. Никакого расчёта, никакого холодного и медлительного прилива тёмной мощи, никаких жертв во имя равновесия энергий. Только глубокий котёл воли, в котором смешались напряжение мышц, текучая энергия жизни и сила страсти.
Длинный бастард сразу стал лёгким, словно шпага. Движения ускорились раза в два, а ненужные более глаза я попросту закрыла. Теперь-то мне хватало реакции, чтобы перейти от классической защиты к танцу чистого уклонения. Теперь уже садовник защищался, а бастард в моих руках вился змеёй, хлестал кнутом, бил хищным клювом. Вот когда Рессару пригодилась лёгкость его оружия. Будь оно тяжелее, он не смог бы парировать ни одного моего удара. Он и так-то пропускал примерно каждый третий выпад.
Удары, которые он не успевал парировать, до логического конца не доводила я сама. Пришла моя очередь щадить и поддаваться, играя со своим противником, словно с медлительным и неуклюжим новичком. В боевом трансе моей реакции хватало, чтобы не задевать слугу. (А если бы даже задела! Залатать резаные и колотые раны в мёртвой плоти мне даже легче, чем в живой).
…долго держаться на пике я, конечно, не могла. Бурлящий внутри котёл силы был глубок, но совсем не бездонен. Кроме того, мне не хотелось выкладываться по полной программе, как в настоящем бою или на полноценной, проводимой дважды в месяц, тренировке. Поэтому спустя примерно десять минут я разорвала дистанцию, вскинула меч в отточенном салюте и с глубоким вздохом отпустила вожжи воли, натянутые до льдистого звона.
Тяжёлое дыхание. Льющий градом пот. Дрожь утомлённых мышц. Да, моё тело поработало на совесть. За эти десять минут оно отдало в несколько раз больше энергии, чем за пару часов самой грубой физической работы. Не будь я приучена к таким нагрузкам, по выходе из транса я бы свалилась в глубоком обмороке. А Рессар… что ему станет?
Посмертный слуга был, разумеется, спокоен и свеж, как в начале поединка.
– Никогда не видел ничего подобного.
Я обернулась. Конечно, это сказал Клин – кто же ещё? Я ощутила бы его присутствие много раньше, если бы не транс и не реакция после транса. И то, и другое, мягко говоря, не способствует широте восприятия.
– Чего ты не видел? – спросила я грубовато. Думаю, меня можно понять: Клин будто нарочно выбирал для своего появления моменты, когда я выгляжу не блестяще. Хотя по сравнению с тем, что было в прозекторской…
Но моя грубость не вызвала обиды.
– Никогда не видел, чтобы женщина ТАК владела оружием, – объяснил он. – А ты ведь не просто женщина, ты маг. Зачем это тебе?
– Боюсь похудеть.
Клин улыбнулся:
– Похудеть? Правда? А я-то думал, что фехтование помогает бороться с лишним весом…
Усмешка в ответ.
– Для кого как. Вот если тренировки заброшу я, то потеряю аппетит. А если я потеряю аппетит, то быстро превращусь в подобие мумии. Кости, кожа и немного волос.
– Должно быть, жалкое, душераздирающее зрелище…
– Вот именно. А помашешь немного мечом, и сразу возникает зверское желание что-нибудь сожрать. – Я протянула бастард Рессару рукоятью вперёд. Слуга забрал его и бесшумно удалился. – Кстати, вы с Зубом уже ели?
– Да как сказать… завтрак вроде был, но так давно, что мне в это уже не верится.
– Тогда приглашаю вас в столовую. Через полчаса. Если Зуб слишком слаб, чтобы сидеть, приходи один.
– Мы придём, – заверил Клин.
Столовая во флигеле была рассчитана на восьмерых, и тяжёлый стол из полированного дуба, занимавший в ней центральное место, имел соответствующие размеры. Но поскольку я не собиралась устраивать великосветский приём, то села не во главе стола, а сбоку, указав своим гостям на места напротив.
Они в очередной раз удивили меня. Я хорошо знала, насколько плох на самом деле Зуб – в конце концов, я же лечила его! На месте Клина я непременно помогла бы товарищу передвигаться, но Зуб прошёл к своему месту и сел самостоятельно. Хотя вернее было бы сказать, не сел, а рухнул. Без того бледное, его лицо в результате побледнело ещё сильнее. Не знаю, каким чудом ему удалось удержаться от стона или гримасы боли; глядя на почти девичьи, нервно-тонкие черты и капризный изгиб губ, я бы нипочём не заподозрила в Зубе такую выдержку. Но удержать иные проявления слабости Зуб не смог, и по его мраморно-бледному виску скатилась капля ледяного пота.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.