Роберт Сальваторе - Древнейший Страница 12

Вдруг он почувствовал сильнейший удар в спину и рухнул бы ничком, если бы огромная когтистая лапа крепко не схватила его. Монах кричал и извивался, увлекаемый все выше. Ярдах в трех от земли когти вдруг разжались, и он упал, больно ударившись о лед.

Не прошло и секунды, как дракон вновь подхватил несчастного и на сей раз швырнул его с еще большей высоты. Дантанна взвыл. Нога под ним подвернулась, сухожилия лопнули, кости сломались. Он попытался сесть, чтобы рассмотреть рану, но опять был схвачен чудовищем.

Снова падение, страшный хруст. Крик застрял в горле. Дантанна пытался ползти, но раздробленные конечности ему не подчинялись. Не в состоянии понять, что происходит, он лишь неуклюже дергался. Его воспаленный мозг ожидал новой атаки, но ее не последовало, и монах окунулся в холодное и мрачное забытье.

Через некоторое время внезапная острая боль в искалеченном теле привела Дантанну в сознание. Он обнаружил себя подвешенным за щиколотки на той самой веревке, которую заметил на новой площадке, возведенной над расщелиной. Руки монаха были надежно связаны за спиной.

— Ты провалился, — донеслось до него как будто издалека.

Дантанна повернул голову и увидел старца Беддена, стоявшего на краю площадки всего в полутора футах над ним. В ногах у мага лежал мешок, из которого вывалилось несколько ушей троллей.

— Очень жаль. Я думал, что воспитал тебя, надеялся, что мне удалось вложить в тебя твердость и разум, — произнес старец и подал сигнал кому-то позади себя.

Веревка медленно опускалась в ущелье. Монах заметался, корчась от боли и отчаянно моля о пощаде, но равнодушный взгляд старца Беддена не оставлял надежды. Даже нестерпимая боль в изломанных ногах не могла пробиться в душе Дантанны сквозь стену кромешного ужаса. Он выкрикивал слова раскаяния, но старый и жестокий самхаист затянул древнюю песню в честь великого Д'но, белого бога-червя.

Дантанна постарался успокоиться, слегка изогнулся и рассмотрел веревку, которая стягивала его щиколотки. Руки были связаны ею же. Тогда он попытался дотянуться до узла. Уж лучше разбиться насмерть, чем пойти на корм червю!

Но палач был не новичок, и Дантанне никак не удавалось подобраться к веревке или высвободить руки. В тускнеющем свете было видно, что ущелье буквально испещрено бесчисленными ходами. Лед сверкал влажным блеском. Расплавленный огромным гельминтом, но покрытый кровью троллей, он не мог полностью растаять. Сеть туннелей. Царство Д'но.

Откуда-то из морозных глубин, с севера, раздался гортанный рокот, рык гигантского чудовища. Дантанна почувствовал прикосновение мокрого льда. Совсем рядом журчала струйка воды. Он неистово заголосил, силясь выдернуть руки из пут — чудом это удалось. Превозмогая боль, пронизывавшую все его существо, монах перевернулся и сел.

— Ползи, ну же, — лихорадочно повторял он, отчаянно пытаясь развязать узел на лодыжках, но руки онемели от холода, и веревка постоянно выскальзывала из пальцев.

Дантанна выругался и еще неистовее принялся за работу. Рокот послышался совсем рядом. Прямо из-за спины.

Сердце монаха упало. Звук перешел в шипение, стало очень жарко. Дантанна обернулся навстречу своей гибели в тот самый момент, когда Д'но набросился на него.

Старец Бедден со своей площадки не мог видеть зловещего пиршества. Слышались лишь крики, ужасные, ласкавшие слух. Затем веревка дернулась пару раз, и все стихло.

Маг подал знак стоявшим позади троллям. Те принялись вращать лебедку с рвением существ, рискующих оказаться на месте бедного Дантанны, если навлекут на себя гнев могущественного хозяина. Когда веревка оказалась целиком на поверхности, старец хмыкнул при виде остатка голени, все еще болтавшегося на ее конце. Кожа обуглилась от дыхания Д'но.

С невозмутимым видом Бедден отвязал конечность и швырнул ее обратно в ущелье. Следом отправились и уши троллей, которые самхаист, морщась от мысли о предательстве Дантанны, смахнул ногой.

— Приятного аппетита, Древнейший, — произнес он.

Глава третья

КАМНИ, КРУГОМ ОДНИ КАМНИ

 — Камни, камни!.. Да сколько же их здесь! — бурчал атлетического вида юноша, стоя посреди канавы, где в бурой грязи то и дело попадались серые булыжники, и вытирая со лба капли пота.

Парень был высок, шесть с половиной футов, за годы странствий изрядно потерял в весе, но никак нельзя было назвать его худым и тем более — тощим. Мускулистое тело выглядело стройным и подтянутым. Копна светлых волос говорила о его вангардском происхождении, а всклокоченная бородка вызывала неодобрение старшей братии, но, коль скоро никто не располагал бритвой, запрет на ношение бород пришлось отменить. В канаве осталось не так много камней. Большая часть уже была поднята на поверхность и укатилась вниз по склону к подножию стены, которую чинили монахи.

Белокурый атлет подхватил очередной валун, водрузил его на плечо и хотел перебросить через край ямы, но не рассчитал, и глыба покатилась обратно. В два прыжка юноша догнал ее и подставил ногу прежде, чем камень успел набрать ускорение.

— Передохни, брат Кормик, — посоветовал ему напарник, монах средних лет с большой лысиной. — День такой жаркий.

Кормик глубоко вздохнул и, подобрав полы плотного шерстяного одеяния, снял его через голову. Теперь единственную одежду юноши составляла просторная набедренная повязка.

— Брат Кормик! — с укоризной воскликнул Джавно.

Так звали второго монаха.

— Чертовы камни! — возмутился молодой человек, сверкая зелеными глазами и не выказывая никакого желания облачиться вновь. — С тех пор как оказались на этом проклятом острове, мы только и делаем, что таскаем их.

— Проклятом? — Джавно покачал головой с выражением глубокого разочарования. — Разве ты забыл, брат, что мы посланы на север, в морозный Альпинадор, чтобы заложить церковь во славу блаженного Абеля? Ты это называешь проклятием? — Он указал рукой влево, где за перевалом виднелась небольшая каменная часовня.

Монахи возвели ее на самом высоком месте острова. Квадратное строение было небольшим, от силы десять ярдов в ширину, но на фоне пейзажа оно смотрелось достойно.

Кормик подбоченился и рассмеялся, ибо напарник был прав. Три с лишним года назад, покидая Пеллинорскую часовню в Вангарде, они были полны надежд и великих помыслов. Им предстояло отправиться в суровый скалистый Альпинадор, нести слово блаженного Абеля варварам-язычникам, обитавшим здесь. Сколько душ они собирались спасти магией самоцветов, истиной и красотой своего послания!