Искры на ветру - Илья Витальевич Карпов Страница 15

Наёмнику в левую руку угодила стрела из имперского арбалета, Бьорну же повезло меньше. Во время сражения он схватился с могучим противником, молодым лордом Кевином Моэном, что был вооружён огромным фамильным двуручником из воронёной стали. Меч этот звался Чёрной скорбью, и его обладатель успел сокрушить немало воинов мятежной армии, прежде чем встретился с младшим сыном лорда Асберна Талота. Бьорну повезло найти уязвимое место в доспехе, и лорд Кевин был повержен, но перед тем, как упасть, он из последних сил рубанул мечом по бедру противника.

Если бы не защита, Бьорн бы наверняка лишился ноги, но ему повезло всего лишь получить глубокую рану. И вдвойне повезло, что оруженосец одной из жертв Чёрной скорби, заметил синий плащ с белым волком и успел доставить истекающего кровью Бьорна в госпиталь. Там его и положили рядом с наёмником Таринором, телохранителем лорда Одеринга. На следующий день Эдвальд, несмотря на тяжело раненую руку, навестил победителя лорда Кевина и прямо там в госпитале, среди окровавленных тряпок и душераздирающих стонов, посвятил его в рыцари. Бьорн, не растерявший воли к жизни, произнёс клятву лёжа и сожалел, что не может преклонить колено, как полагается.

Замок Могила эльфа, принадлежавший дому Моэнов, которые были верны Эркенвальдам до конца, захватили вскоре после взятия Энгатара, причём взят он был почти без боя. Так вышло, что в замке осталась лишь юная Глория Моэн, младшая сестра бездетного лорда Кевина, последняя из своего рода. Став королём, Эдвальд Одеринг отдал Могилу эльфа верному ему дому Гвилов, чей замок, стоявший на реке Малый хлыст, был разрушен имперскими войсками. Те не стали менять название крепости, только сменили алые знамёна с чёрным мечом Моэнов на белого жеребца Гвилов на зелёном поле.

После того, как Таринор перестал служить Одерингу, он дождался, пока Бьорн залечит раны, и покинул Энгатар вместе с ним. Новоиспечённый рыцарь направлялся в родные земли повидать отца. Они добрались до Талотренда, провели там зиму, а после отправились искать приключений, чувствуя, что им обоим не по душе сидеть в промозглом замке. На юге заняться было нечем, поэтому они отплыли на корабле из Нетхендипа, чтобы причалить в Хельмаре. Спустя два года наёмничества в Атерланде и на Золотом берегу, Бьорна стала беспокоить старая рана, и он решил где-нибудь осесть. Тогда-то они и расстались у Северной пущи.

Теперь Таринора душила ту самая горечь, что была тогда, пять лет назад. Только теперь, когда Бьорн Талот испустил свой последний вздох, она нахлынула с новой силой. Наёмник осознал, что новых спутников терять он не намерен. Раз уж сам втянул ребят в передрягу, так и выкарабкиваться они будут все вместе. Стоило Таринору сказать это себе, как он тут же ощутил душевный подъём, словно глоток свежего воздуха после душного трактира. Не время предаваться унынию. Бьорн бы точно этого не одобрил. Он был таким человеком, который уж точно не хотел бы, чтобы его друг отравлял себе жизнь трауром по нему. Нет, вместо этого Таринор достанет этого Дериана Рейнара из-под земли и заставит жрать землю. Это будет не ослепляющая месть, но справедливое возмездие. Наёмник пришпорил фыркающую кобылу с твёрдым намерением догнать опередивших его.

Разумеется, из-за возможной погони они не могли позволить себе ужинать в трактирах, так что приходилось перекусывать на ходу или во время коротких привалов. Когда Таринор выгреб из сумки всё до последней крошки, было решено останавливаться неподалёку от придорожных трактиров, куда отправляли Эрниваля, чья внешность менее всех могла вызвать подозрения. Там юноша покупал необходимую снедь, и они тут же продолжали путь.

Драм от еды отказывался даже от того немногого, чем он мог подкрепиться, говоря, что раненым пища нужнее. На замечание, что ему самому тоже досталось, он лишь молчал.

— Значит, мы теперь наёмничий отряд? — проговорил Игнат, пережёвывая жёсткие сухари.

— Если угодно, можно и так, — Таринор слабо улыбнулся.

— В таком случае нам нужно название! — почти перебил его маг с такой интонацией, что стало ясно: предыдущий вопрос задавался им именно для этой фразы. — Как насчёт «Победители пламени»?

— Пламя из нас побеждаешь только ты. Выходит, мы тут ни при чём? — усмехнулся наёмник. — Тогда уж «Победители драконов» или что-то вроде.

— Драконов? — тихий голос Драма звучал удивлённо. — На нашем счету пока что лишь один дракон. И… можете считать меня трусом, но я совсем не горю желанием вновь повстречаться с таким.

— Сдалось тебе это название, Игнат. — проворчал наёмник. — Мне это напоминает глупое бахвальство рыцарских орденов. Не в обиду сказано, Эрниваль.

— Нет, ты прав, — сказал тот. — Добродетели не нужно громкое имя. А название выбирал не я. Наверное, его когда-то давно придумал магистр.

— Тогда нам впору назваться «Нищими странниками» или «Бесплатными рыцарями», — горько усмехнулся Игнат. — Наш наниматель изволил скончаться. Обещанной платы мы не получили. И даже в пещере этой ящерицы оказалось пусто, как в голове у этого болвана Рейнара. Как его там… Деривана? Добраться бы до этой башки, уж я бы…

— Зря считаешь его дураком, — заговорила Рия. — К сожалению, он далеко не глуп. Дядя неплохо разузнал о положении дел в долине, прежде чем ехать туда жить. Дериан Рейнар уже давно стал тайным правителем тех земель. Шпионы, убийцы, чёрный рынок — нити всех этих дел, о которые лорд Алистер Рейнар не желал марать руки, вели к его брату. Теперь же мой дядя попал в руки к этому, наверное, опаснейшему человеку в Энгате. И горе всем нам, что ввязались в его тёмные игры. Я бы не удивилась, если он как-то причастен к появлению дракона.

— Я бы тоже, — задумчиво сказал Таринор. — С младшим Рейнаром я встречался в замке. Он болтал о драконах, восхищался ими, видимо, много о них знает. Да и помог мне с делом охотно, даже сам лазил за книжками по лестнице, несмотря на хромоту и душащий кашель. Похоже, Дериану Рейнару было очень нужно, чтобы дракона убили, но при этом свидетелей, судя по всему, он оставлять не хотел.

— Ну, из долины мы выехали, — пожал плечами Игнат, — что он нам теперь сделает?

— Посуди сам, — ответила Рия. — Я племянница заговорщика, а на ваших руках кровь рыцарей. Если весть об этом дойдёт до короля раньше, чем мы добьёмся его аудиенции… Даже не знаю, что будет.

— Гонцов нам не обогнать, — сказал Таринор, — но, если бы Рейнар отправил их в столицу, мы бы их уже увидели. Видимо, он слишком занят похоронами безвременно почившего брата. Короче говоря, будем надеяться на лучшее, госпожа Эльдштерн.

— К дьяволу эту «госпожу», мне это обращение ещё в Империи надоело. Я Рия. Ни больше, не меньше. С дядей уехала сюда, чтобы не видеть этих жеманных фрау с натянутыми улыбками, и уж поверьте, дышать серными парами приятнее, чем видеть их напудренные рожи. Надеюсь, хотя бы у короля мне удастся добиться справедливости.

— Ты так в этом уверена?

— Хочется верить, что он не из тех, кто рубит с плеча.

— Ты даже не представляешь, насколько ты права, — мрачно проговорил наёмник.

На следующий день, когда солнце уже вошло в зенит, путники добрались до предместий городка Перекрёсток. Тогда же было принято тяжёлое решение отпустить коней и идти остаток пути пешком.

— Если нас увидят на хрипящих и обессилевших лошадях, то наверняка решат, что за нами погоня, — сказал Эрниваль. — Уверен, у лорда Рейнара и здесь найдутся глаза и уши, так что разумнее будет расседлать их, а сбрую выбросить или сжечь.

— Согласен. А то я уже задницу не чувствую, — добавил Игнат.

Остальные устали от седла не меньше, так что им ничего не оставалось, кроме как согласиться. Серого жеребца и обеих кобыл отвели подальше от дороги и принялись освобождать от седла и остального. Когда с измученного долгой дорогой без полноценного отдыха животного снимали сбрую, оно тут же валилось на бок от усталости.

— Я б сейчас тоже вздремнул, — зевнул Игнат, расстёгивая подпругу гнедой лошади. — Скоро Перекрёсток,