Песня, призвавшая бурю - Юлия Диппель Страница 15

– Жаних, значт, есть… – он, похоже, не купился на мою отговорку, и меня это даже впечатлило немного. Если бы я напилась до такого состояния, я бы корову от лошади не отличила. – А шо ж он тя одну-то отпускает? Дурак, что ль, совсем?

Это его самодовольство медленно, но неуклонно истощало запасы моего терпения. Такое поведение вкупе с желанием тратить кучу денег доказывало, что он явно никогда в жизни не беспокоился о деньгах.

– У него много работы, – отрезала я. – А мне нужно заботиться о больном отце. Должен же кто-то деньги на жизнь зарабатывать.

Удивительно, но парень раскусил и эту уловку. Его ничуть не волновали мои слова.

– А от скажи, пжалста… Вот что твой жаних буит делать со всеми этими кровно заработанными, ежели с его невестушкой что плохое по дороге к больному папеньке приключится? А ведь не было бы ничего бы, если бы он ее одну через лес не отпустил.

– Я надеюсь, он потратит их на что-то более разумное и не станет угощать всех подряд выпивкой за свой счет, – сухо ответила я.

Тут в танцоре, в его осанке и манере держаться что-то неуловимо изменилось. Ему вдруг перестал быть интересен мой воображаемый жених. Он придвинул стул ближе к столу и понизил голос.

– Не, от щас серьезно. На улицах оч опасно. Тут такие чудища бродют, у-у… Или вы что, об убийстве не слыхали?

Теперь, когда он сидел так близко, мой взгляд упал прямо на его левую руку – точнее, на блестящее кольцо у него на мизинце. Кольцо было золотое, а в центре светился бриллиант. В этом камушке преломлялся свет сальной свечи, переливался и сверкал. Это было настолько красиво, что я почти потеряла нить нашего бессмысленного разговора.

– Да, просто ужас, – зашептал Скороход, включаясь в беседу.

Закивал и Бобер.

– Говорят, что это волки.

– Да нет, волки ведь убивают и съедают мертвеца, – заспорил его друг. – А я слышал, как староста рассказывал, что старого ткача когтями разорвали, но при этом руки-ноги у него на месте, ничего не отгрызано, не обглодано.

– Кто ж мог такое сотворить? – растерянно пробормотал танцор.

– Вот и неясно пока…

– Может, пожиратель мороза? – предположил Бобер.

Скороход прищелкнул языком.

– Да, вполне возможно, что кто-то из кидхов. Там полно охотников до человеческой кровушки.

– Это да… – протянул Бобер и сделал еще глоток пива. – В любом случае, вакары скоро уже все выяснят.

Тут танцор испуганно вытаращил глаза и даже заикаться начал.

– Сюда что, вакары идут?!

– Да-да! Идут! – закивал Скороход, которому, похоже, очень нравилось распускать невероятные и жуткие слухи. – Староста сам об этом объявил, вот недавно совсем. Даже говорил, что сам Сир сиров пожалует и лично займется этим вопросом.

– Как, Сир сиров?! – ахнули одновременно Бобер и танцор.

Для меня это тоже было новостью. Я даже отвела взгляд от блестящего кольца с бриллиантом. Это с каких же пор Сир сиров лично расследует дело об убийстве в богами забытой деревушке? Может, Скороход что-то не так понял?

– Я и сам удивился, – продолжал молодой наемник. – Но ведь скоро в Вальбет должна прибыть королева. А значит, никаких безумных кидхов, которым может взбрести в голову напасть на нее, даже близко быть не должно.

Тем временем танцор весь побледнел: это было видно, даже несмотря на его золотистый загар. Раз так занервничал, значит, у него есть веская причина бояться вакаров. Либо ему было что скрывать, либо он был – как и я – незарегистрированным бхиксом на территории людей. Я с подозрением его оглядела. Нет, эту мысль можно было отбросить. Человек. Простодушный, наивный, чуть тщеславный че-ло-век.

– А почему вы, собственно, так уверены, что это кидх убил ткача? – поинтересовалась я.

Все трое удивленно уставились на меня. Видимо, никто не рассчитывал, что я тоже решу поддержать разговор.

– Ну, – смущенно пробормотал Бобер, – а кто еще это мог сделать?

Я пожала плечами.

– Люди тоже способны на ужасные вещи.

Тут им, похоже, нечего было возразить. Скороход и Бобер виновато отвели глаза, а танцор задумчиво посмотрел на меня.

– Ну коли это человек сделал, тогда… – он понизил голос до едва слышного шепота, – …хто знаит, вдруг этот душехуб прям счас нахоится здесь.

Ох ты.

Я вообще хотела их немного урезонить, а то слишком уж высокомерные пошли разговоры. Но мысль о том, что убийца может находиться в этой ночлежке, в такую метель была не такой уж и нелепой. Вот дерьмо! Теперь мне точно покоя ночью не будет.

– Но ты-то не бойся, красоточка, – мурлыкнул танцор, внезапно снова возвращаясь к своим попыткам соблазнения. – Я о тебе позабочусь, обещаю. Меньшее, что я могу для тебя сделать, коль уж жанишка твоего рядом нет.

Пфф! Да его сейчас так развезло, что он о себе-то позаботиться был не в состоянии.

– Я и сама прекрасно справляюсь, – ответила я.

Он, смеясь, повернулся к Скороходу.

– И вправду халлодная…

Тот лишь фыркнул.

– А я что говорил.

– Н-ну тогда… – танцор снова переключил на меня свое пропитанное алкоголем внимание в попытке очаровать меня. – Можт, тя согреть надо?

Я вздохнула.

– Полагаю, ты хочешь предложить мне горячительный напиток. В таком случае ответ: спасибо, не надо.

– А вдруг я что другое имею в виду?

– Тогда тем более: спасибо, не надо.

Он усмехнулся.

– Эт ты счас так гооришь, потомушо совсем меня не знашь.

– Поверь, я увидела уже достаточно.

Он, похоже, очень удивился, подпер щеку ладонью и испытующе посмотрел на меня. И снова это его кольцо было в поле моего зрения, а свет пламени в камине разжигал блеск в бриллианте. Приходилось очень стараться, чтобы не пялиться на него все время.

– Ну и что же ты обо мне узнала? – осведомился он.

Я снова сделала глоток медовухи. Нервы были на пределе. Как я вообще оказалась вовлечена в этот разговор, который не желала вести?!

– Мне сейчас очень хотелось бы тишины и покоя, – проворчала я в надежде, что мой сердитый тон отобьет у назойливого танцоришки желание продолжать общение. Только вот я как-то позабыла, что такие упрямцы совершенно невосприимчивы к строгому тону.

– А у меня предложение, – вдруг объявил он, покровительственно улыбаясь. – Ты мне скажешь, что обо мне думаешь. И если хотя б одна из твоих догадок окажется правдой, я те даю честное благородное слово, что до конца вечера тебя больше не потревожу.

Я нерешительно посмотрела на остатки медовухи, плещущиеся на дне кружки. Я не хотела играть ни в какие игры, но, если я могла избавиться от него таким вот образом, наверное, стоило попытаться.

– Я могу быть оччень настойччивым, уж поверь, – прошелестел он.

Ха! Мог бы и