Потеряв себя - Анатолий Новиков Страница 22

— Да, вы друзья?

— Я бы не сказал. Этот псих вечно хочет заставить меня работать в публичном доме. Помню оказался недалеко от этого города и встретил его. Но тем не менее он в первое время мне очень сильно помог.

Уфир решился попробовать вино, которое сделал Парки. Он осторожно сделал глоток из горлышка бутылки, и его вкусовые рецепторы сначала не поверили: вино было наполнено тонкими нотками винограда с привкусом дыма, что столь резко контрастирует с напитком, который он пробовал ранее. Вино наполняло его душу теплом и удовлетворением, в то время как предыдущий напиток вызывал лишь отвращение.

— Кем работаешь, если не секрет? — поинтересовался Уфир.

— Занимаюсь незаконной торговлей.

— Почему ты так спокойно это рассказываешь первому встречному?

— Ты, как и я антропоморф. Даже если ты доложишь обо мне, я уже счастлив встретить кого-то похожего на меня.

— Я не собираюсь ничего докладывать. Это вино… Мне о чем-то напоминает.

— Об жизни в мире живых?

— Мире живых?

— Верно. Есть миф что антропоморфы это люди, которые попали в чертоги тьмы.

— Я не могу быть уверен, что я не из этого мира. А что ты помнишь о себе?

— Всё что я помню, это своё имя. Ни больше ни меньше. Хочешь пожить со мной, пока что не вспоминаешь всё?

— Я буду очень признателен, если позволишь мне остаться у тебя на некоторое время.

— С радостью приючу тебя. Чувствуй себя как дома, но только есть маленькая проблема… Кровать у меня одна. Можешь спать со мной или тут на диване.

“Спать со мной” — Уфир воспринял это плохим вариантом, после разговора с Велиаром. Он не мог доверять никому в этом мире, посему ответил довольно резко:

— Пожалуй я переночую на диване, чтобы не доставлять неудобств.

— Да, конечно!

— Можешь сказать мне, как я могу заработать немного денег?

— В чертогах сложно найти нормальную работу, не связанную с проституцией, барами или убийствами. Но я могу предложить тебе помогать мне с незаконной торговлей.

— Хорошо, чем могу помочь?

— Давай лучше завтра об этом поговорим, а пока что можешь прогуляться по городу. Только осторожнее, постарайся ни с кем не конфликтовать.

— Понял, так и поступлю, пойду прогуляюсь.

Он покинул дом Парки и отправился бродить по улицам города. Этот мир был ему чужд и одновременно знаком. Казалось, всё, что таилось у него в сердце, перенеслось в реальность и создало этот город. Мир был полон боли и отчаяния, одновременно будучи словно пустым. В этом мире не было движения жизни, словно всё застыло на месте и не хотело двигаться. Существа вокруг пропитаны злобой и ненавистью, словно отражая эмоции, которые Уфир старался скрывать всю жизнь. "Кто я такой? Что я здесь делаю? Каков мой смысл жизни?" — задумывался он, будучи немного опьяневшим. К концу дня он уже привык к запаху серы в воздухе. Привык к чувству боли в сердце. Он стал совершенно другим человеком с другой историей. Наблюдая, как окружающие не боятся проявлять гнев по отношению к другим, он делал для себя выводы, что это нормально, и он сам может так поступать без последствий для себя.

Возвращаясь в новый дом, он заметил, как дети демонов издеваются над черной кошкой. Они окружили и пинали её по очереди. Кошка мяукала от боли, пока не свалилась на землю. Дети продолжали смеяться, и этот смех проникал в голову Уфира. "Зачем вы это делаете? Зачем причиняете боль другим? Что я должен сделать?" — мысли давили на него, пока что-то не щелкнуло в его голове. Он не выдержал и прорычал со всей яростью в голосе:

— Если не прекратите сейчас же, я сам устрою вам муки, сравнимые с тем, что вы делаете этой кошке. Развлекаетесь за счёт беспомощных? Ну так теперь я буду развлекаться за счёт вас!

Дети повернулись, и один из них крикнул в ответ — "Иди нахер, животное!". По телу Уфира пробежал заряд тока, который приподнял волосы, и он медленно начал приближаться к детям. В голове была только одна мысль — "Готов ли я замарать свои руки в крови? Похоже, что да." В глазах Уфира чувствовался гнев и готовность к убийству, что не могло не напугать детей, и они резко разбежались, оставив кошку в покое.

— Жаль… так хотелось разорвать вас на куски и увидеть, как кровь заливает мои руки.

Когда Уфир убедился, что дети убежали и не вернутся, он остался стоять посреди улицы, тяжело дыша. Он смотрел на свои руки, представляя, как кровь течет по пальцам, и это видение вызвало у него внутренний трепет. Постепенно безумный блеск в его глазах начал угасать. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Мысли о том, на что он был готов пойти, захлестнули его.

"Что я только что сказал? Действительно ли я хотел это сделать? Имею ли я право забирать жизнь у другого, даже если это всего лишь дети демонов?" — думал Уфир, пока стоял неподвижно. Он чувствовал, как его сердце колотится от ужаса и сомнений.

Ему стало страшно от того, насколько легко он был готов пойти на убийство. Он не был уверен, правильно ли это было бы или нет. Гнев и жестокость, которые он видел вокруг себя, начали проникать в его собственное сердце, и это его пугало.

"Кто я такой, чтобы решать, кто должен жить, а кто должен умереть?" — Уфир мучительно размышлял, глядя на свои дрожащие руки.

Наконец, успокоившись, его дыхание стало ровным, и он почувствовал, как напряжение отпускает его тело. Опустив взгляд, он увидел черную кошку, лежащую на холодной земле, избитую и дрожащую от боли. Сочувствие охватило его, и он аккуратно поднял животное, прижимая к себе, чтобы согреть.

С кошкой на руках, Уфир вернулся в дом Парки. Осторожно войдя внутрь, он направился к своему новому другу. Парки, заметив его с кошкой на руках, удивленно поднял брови.

— Парки, — начал Уфир, стараясь держаться уверенно, — я нашел эту кошку на улице. Ее избили дети демонов. Я не могу оставить ее там. Позволь ей остаться здесь, с нами.