Потеряв себя - Анатолий Новиков Страница 23

Парки посмотрел на кошку, затем на Уфира. Его лицо смягчилось, и он кивнул.

— Конечно, давай оставим её здесь. — сказал он.

Уфир почувствовал облегчение и благодарность. Он осторожно положил кошку на мягкую подстилку в углу комнаты. Животное благодарно замурлыкало, хотя было видно, что ей все еще больно.

— Спасибо, Парки, — тихо произнес Уфир. — Я думаю, что я смогу начать новую жизнь, если ты будешь меня и дальше поддерживать.

Парки улыбнулся и хлопнул его по плечу.

— Да, Уфир, думаю, ты прав. Пусть это будет нашим первым шагом к лучшему будущему.

Уставший и вымотанный эмоционально, Уфир опустился на диван. Его тело тяжело опустилось на мягкую поверхность, и он почувствовал, как мышцы расслабляются, отпуская напряжение, накопившееся за день. Взяв бутылку вина, он сделал последний глоток, чувствуя, как теплый напиток растекается по его телу, наполняя его легким чувством эйфории и спокойствия.

Парки, заметив, как уставший Уфир уютно устроился на диване, сел рядом, готовый поддержать разговор. Уфир взглянул на него и, собравшись с мыслями, начал:

— Всё, что я знаю, я с радостью расскажу, — ответил Парки, устроившись поудобнее.

— Всё что я знаю, я с радостью расскажу.

— Скажи, почему все демоны носят какую-либо одежду, а мы нет?

— Нам не запрещено носить одежду, — начал Парки. — Но есть проблема, связанная с ней. Первое время мне было неловко ходить будто совершенно голым, поэтому я купил себе одежду и начал её носить. Оказалось, что носить её крайне проблематично. В чертогах довольно тепло, а с нашим мехом порой становится жарковато. Одежда же, в свою очередь, только сильнее нагревала тело, из-за чего мне пришлось от неё отказаться. Могу заверить тебя, что ни один антропоморф не носит одежду именно из-за этого. Ты, конечно, можешь взять мою одежду, но я не думаю, что тебе понравится ходить покрытым собственным потом.

— Понятно, — кивнул Уфир. — Наверное, действительно будет неудобно.

— Главное не переживай об этом слишком сильно.

— Расскажи что-нибудь ещё про нашу расу, — попросил Уфир, явно заинтересованный.

— В отличие от демонов, у нас не так много преимуществ. Наши тела позволяют нам высоко прыгать и наносить очень сильные удары благодаря когтям.

— Но у демонов тоже есть когти. Значит, мы не сильно отличаемся от них?

— Не совсем, — покачал головой Парки. — Демоны наносят мощные колющие удары, а мы сильные режущие. Хоть демоны и могут царапать твёрдые металлы своими когтями, мы можем нарезать даже самые крепкие сплавы как бумагу, если приложим достаточно усилий. Многие расы избегают нас, из-за того, что видят в нас угрозу. Мы быстрее их, и в любой битве можем одержать победу. Из-за того, что наша раса крайне редкая, мы ценимся на многих работах. Например, в публичных домах за наши тела платят не меньше, чем суккубам. Сам правитель чертогов набирает в свою армию любых антропоморфов…

Парки без умолку продолжал рассказывать про их расу, и Уфир, не в силах сдержать тяжёлые веки, погрузился в глубокий сон, от которого его никто не мог пробудить. Парки заметил, что его новый приятель уснул, заботливо накрыл его тонким одеялом и пошёл спать сам.

Уфир провёл свой первый день в преисподней, и его впечатления были полны смешанных эмоций и переживаний. Мир вокруг него был одновременно ужасающим и завораживающим. Прогуливаясь по улицам города, он ощущал, как каждый его шаг отдаётся эхом в его душе, пробуждая давно забытые страхи и боли.

Город, казалось, был живым воплощением тьмы и отчаяния. Мрачные здания с облупившейся штукатуркой и выбитыми окнами нависали над узкими улочками, словно зловещие стражи. В воздухе витали запахи серы и гниения, вызывая у Уфира постоянное чувство отвращения, с которым ему приходилось бороться.

Существа, обитавшие в этом мире, выглядели пугающе и угрожающе. Демоны, суккубы и другие фантастические твари сновали туда-сюда, их лица были искажены гневом и злобой. Уфир чувствовал на себе их прожигающие взгляды, ощущая себя чужаком в этом жестоком мире.

Однако среди этого хаоса и мрака Уфир находил странное чувство сопричастности. Будто этот мир каким-то образом был частью его самого, отражая его внутренние страхи и боли. Всё вокруг пробуждало в нём воспоминания и эмоции, которые он давно пытался забыть. Он понимал, что этот мир был воплощением его собственного внутреннего состояния, и это осознание не давало ему покоя.

Уфир наблюдал за демонами, которые вели свои дела, торгуя и споря, слышал звуки яростных споров и приглушённых криков. Всё это создавало впечатление, что этот мир был местом безумия и хаоса, отражающим внутреннюю борьбу и боль, которые испытывал Уфир.

Как вдруг, Уфир осознал себя в знакомом месте — он оказался посреди храма, а перед ним стояла маленькая девочка.

— Уфир, мне страшно.

— Уфир?

— Ты всё забыл? Даже как меня зовут?

— Подожди пожалуйста, я ничего не понимаю. Ты можешь мне рассказать кто я такой?

— Ты самый добрый человек, которого я видела! Ты Уфир! Пожалуйста, вспомни меня! Это я! Эстер! — продолжала кричать девочка, словно разрывая пространство вокруг.

Вдруг храм начал рушиться, а вместо взора на яркое голубое небо, отрылся ужасный вид на преисподнюю.

— Эстер…

В голове Уфира царил полный хаос и непонимание. Каждая мысль казалась запутанной, затерянной в мутном тумане недоумения. Словно в потоке сознания гулко эхом отражались странные обрывки воспоминаний, но они казались недоступными, ускользающими от его взгляда.

И вдруг, среди этого мрака, как луч света во мгле, вспыхнуло воспоминание о маленькой девочке. Её лицо возникло перед ним, проступая из мутного тумана с воспоминаниями. Он вспомнил её грустные глаза, наполненные потерями и болью при первой их встрече. Вспомнил, как она потеряла все, что любила, как жестоко была лишена всего, что было ей дорого. И вспомнил убийство, совершённое злобными священниками.

Эта печальная история пронзила его сердце, словно жалом, наполнив его душу гневом и сожалением. В этот момент часть тумана в его голове как будто рассеялась, напоминая ему об Эстер.

— Ты вспоминаешь? Не молчи! Пожалуйста!

— Я вспомнил кто ты такая, но я не могу вспомнить кто я такой и что я делаю здесь.

— Ты