Ошибка Пустыни - Мария Соловьева Страница 22

Зеленоватый дым пополз полупрозрачной змеей прямо в нос несчастному. Чигиш уворачивался, но дым словно обладал разумом, он искал винные пары, стремился соединиться с ними. Чигиш закашлялся, пытаясь не вдыхать назойливую струю, а потом схватился за голову и зашелся в мучительном, чуть не до рвоты, кашле. Лала ни разу не видела дым змеецвета в действии, поэтому с интересом разглядывала Чигиша. Как истинный целитель, она поставила на первое место новые знания, укладывая в памяти мельчайшие подробности, и лишь потом, когда он уже катался по полу, она спохватилась, что хрипящему позеленевшему человеку может понадобиться помощь. Но Чигиш справился без нее. В порыве последнего сильного приступа он ударился о стену и обмяк. Когда Лала наклонилась к нему, на нее смотрели больные, но ясные и трезвые глаза.

– Это… что… было? – морщась от боли в надорванном горле, просипел Чигиш.

– Битва двух сильнейших растений Пустыни, – усмехнулась Лала, протягивая ему кувшин с водой.

– Ка… каких?

– Юги и змеецвета. Победил змеецвет. На этот раз. А в следующий, – Лала без намека на улыбку посмотрела в глаза Чигишу, – я обращусь к другому средству.

– К… какому? – Чигиша хватало только на короткие вопросы.

– Превращу тебя в кучку шулартов.

– Прости меня, госпожа. Я не ведал, что творил. – Чигиш не решался поднять на нее глаза.

– Почему Ишиндалла не хотела, чтоб я вышла наружу и увидела Хворь? – резко и требовательно спросила она.

– Она беспокоилась, вдруг ты что непонятное совершишь. Или умрешь. Или просто исчезнешь. Она крепко за тебя держится.

– Но теперь-то я могу покинуть комнату?

– Да, конечно, – быстро ответил Чигиш, – но наружу не попадешь уже. Все купола закрыты до конца Хвори. Слышишь, козы мечутся?

– У нас? Тут? – ошарашенно переспросила Лала.

– Конечно, не было времени всех гнать до скотного двора, могли потерять их. Поэтому растолкали по ближайшим куполам. Возможно, даже дромы здесь.

– Ой! Как же мой Снег? – в отчаянии вскрикнула Лала. – Я совсем забыла про него!

– Снег? – удивленно переспросил Чигиш.

– Мой облачный дром! Я дала ему новое имя.

– Он не покидал дроммарню сегодня, значит, с ним все в порядке, не переживай.

Чигиш поспешно и с готовностью отвечал на любой вопрос Лалы, словно торопился загладить свою вину, но ей почему-то не хотелось его прощать. Не говоря больше ни слова, она вышла.

Купол наполнился испуганным блеянием и резким запахом козьей мочи. Животные топтались в проходах, сцеплялись рогами и пачкали белые стены. У входа понуро стояло несколько дромов. Они упирались кудрявыми головами в покатый потолок и вздыхали. Протолкнувшись сквозь коз, Лала попыталась выглянуть наружу, но тяжелый кожаный занавес не поднимался. Дубленая многослойная преграда была такой холодной, что моментально покрывалась инеем от дыхания.

Люди тихо сидели по комнатам и немногим отличались от испуганных коз, разве что не блеяли. Лала вернулась к себе. Чигиш хмуро смотрел в стену перед собой, никак не реагируя на ее появление.

– Ну и что теперь? – Она села напротив него.

– Ждать.

– Долго?

– Не знаю. Никто в оазисе не помнит предыдущей Хвори. – Чигиш по-прежнему не смотрел на нее.

– Что с озером и посадками?

– Вода долго будет грязной, только скотина сможет пить. Молодые растения успели накрыть, они выживут. Все остальное пропало, – вздохнул он. – У госпожи большие припасы, так что голода быть не должно.

– А у кого нет припасов? В маленьких оазисах, например, – задумчиво уточнила Лала.

– Они придут к богатым менять что-то ценное на еду.

– А в городе? – не унималась она.

– Шулай не боится Хвори. Она не проходит за городские стены. Не знаю почему.

– Но кто-то же знает, что такое эта ваша Хворь?! – не выдержала Лала и повысила голос.

– Спроси у Мастера Смерти.

Лала вздохнула. Ей было жаль Чигиша. Он жался к стене, как собака, побитая хозяином за то, что по ошибке укусила его, приняв за чужака.

– Чигиш, хочешь почитать какую-нибудь книгу?

Он ответил не сразу, и Лала хотела уже повторить вопрос, как он пробурчал:

– Мне нельзя, это книги мастеров Смерти.

– А я никому не скажу. Ну правда, давай! Кто знает, сколько нам тут еще сидеть. А так вдруг умнее станешь.

– Тебе нужен только умный слуга?

– Разумеется. – Она улыбнулась и открыла сундук. – Что тебе интереснее: виды и свойства растений или внутреннее устройство тела человеческого? А еще есть о способах ведения боя на коротких мечах, уход за почтовыми соколами, перечень змеиных ядов, архив заседаний Совета Целителей и… Что это?

Из толстого фолианта, отделанного блеклой позолотой, выпал листок с обугленными краями. Чигиш оживился и схватил его прежде, чем тот коснулся пола. Осторожно, стараясь не повредить тонкую бумагу, он почтительно подал листок Лале.

Бурая поверхность листка была расчерчена кривыми линиями с полустертыми письменами. Склонив друг к другу головы, затворники некоторое время рассматривали находку, а потом в один голос выдохнули:

– Карта!

На рисунке рукой древнего писаря были очерчены границы Пустыни, порт Шулай, оазисы и тонкие прерывистые пути между ними. Обгорелый край скрывал южную часть карты, но из остального было понятно, что Пустыня со всех сторон огорожена скалистыми стенами.

Это была первая подробная карта, которую увидела Лала вообще в своей жизни. Искусный художник не поленился выписать даже барханы Пустыни, хоть и рябило от них в глазах. Оазисы, казалось, беспорядочно разбросанные в песках, при отдалении карты складывались в рисунок, на котором точки оазисов образовывали правильный многоугольник. Будто высшие силы когда-то указали источникам, где пробиться сквозь толщу песков. Лала насчитала двенадцать оазисов. Ни о каких дорогах в пустыне речи не шло, просто тонкие линии показывали примерный путь между поселениями. Шулай, как паук в центре сети, собирал все ниточки, но он был неединовластен. На самом краю карты, возле гор, которые картограф обозначил как «Высочайшая неприступная стена миров», приютился второй и последний город ашайнов: Сайшон. От него все пути вели жирными линиями к Шулаю через оазисы, и одна, тонкая как волосок, шла через горы.

– Что это за город? Он похож на Шулай? – Лала провела пальцем по выпуклым буквам.

– Нет, что ты! Я там не был, но люди рассказывали. Это город на горе и в горе. Хворь Пустыни там почти незаметна, потому что все время холодно и ветер. В Сайшоне ничего не растет, кроме грибов, камнеломки и горгороха. По мне, так гадость, – фыркнул Чигиш.

– А почему тогда люди не уйдут из него?

– Ха, да как же уйти, когда только там добывают сайшонские кристаллы и руду? Только там есть белая глина для тонкой посуды и горная смола для краски. А еще сайшонцы болеют в Шулае. Им воздух не тот, – поучительно объяснил Чигиш.

– Что за кристаллы? – заинтересовалась Лала.

– Точно не знаю. Из них делают лекарства, ну и, конечно, добавляют в металл для ваших кинжалов и другого оружия. Лучше спроси у Мастера Шая.

Лала вспомнила про мазь, отданную ей учителем, но ничего не ответила и снова вернулась к разглядыванию карты.

Из Шулая через единственную брешь в скалах по морю протянулось несколько линий. Одна,