Дым на солнце - Рене Ахдие Страница 26

События в лесу стали пробуждением для всех них.

С пленением единственного сына Такэды Сингэна представители знати, верные клану Минамото, атаковали последние следы старых традиций. Это правда, что и Такэда Сингэн, и Асано Наганори подняли восстание и в результате были казнены за измену, но до этого они были героями. Легендарными воинами, отстаивающими понятие чести, определявшее их положение на протяжении веков.

За последние несколько дней, несмотря на все трудности, Цунэоки наблюдал, как число его людей росло. Семьи, которым больше было не по нутру наблюдать, как плоды их трудов пополняют казну их повелителей, отправляли своих сыновей в Черный клан. Своих братьев. Своих отцов. Своих племянников.

Менее чем за две недели их стало так много, что ни одна деревня не могла скрыть их.

Два дня назад Цунэоки и его люди нашли убежище в неизведанных владениях, расположенных около покрытых туманом гор. Этот бамбуковый лабиринт был известен как Призрачный гамбит, прославившийся несчастными скитальцами, которые сбились с пути и, как теперь полагали, преследовали тех, кто ходил по его извилистым тропам. Люди Цунэоки решили не бороться с этим бамбуковым морем, а работать вместе с ним. Таким образом они получили уникальное убежище.

Цунэоки прислушался к перезвону ветра, проносящегося сквозь полые бамбуковые стебли. Мягкая мелодия обвилась вокруг него, ее призрачные пальцы ласкали шепотом. Это была песня, которую можно услышать, если уметь слушать. Вскоре он нашел то место, которое искал. Не поляна, а узкий ручей, окутанный дымкой тумана. На первый взгляд вокруг него все было неподвижно, кроме шелестящего ветра и журчащей воды. Куда бы он ни посмотрел, он видел только длинные стебли, скрипящие в текучем колебании.

Затем из-за стеблей показались фигуры.

Черный клан построил свои дома на этих деревьях. Они использовали бамбук, чтобы спрятаться. Собирая и сплетая самые прочные ветви с верхушек бамбука, они построили платформы, на которых начали формироваться конструкции, парящие на кронах деревьев. Странствующий путник ничего не увидит на лесной подстилке, кроме клубящегося тумана.

Из-за занавеси стеблей вышел Рэн, на его лице было обычное угрюмое выражение. В один миг его не было видно, а в следующий он появился уже целиком, и бамбук заколыхался за ним. По пятам за ним следовал юноша не старше четырнадцати – Ёрисигэ, племянник Ёси, который ушел так далеко от дома, чтобы отомстить за смерть своего старшего дяди.

Соскользнув по прочной веревке, Харуки, кузнец Черного клана, присел у ручья, чтобы смыть пот со своего сияющего лица.

– Значит, это правда?

Цунэоки кивнул:

– Мои всадники говорят, что владения клана Ёсида, клана Сугиура и клана Ёкокава пали так же, как Акэти. В них не осталось ни одного солдата – все они либо сбежали, либо исчезли. Похоже, их разумы поглотила темная магия.

– Все названные тобой кланы яростно преданы императору, – вслух размышлял Харуки.

Ёрисигэ закивал, хрустнув костяшками пальцев:

– Как минимум три поколения пожинали плоды служения семье Минамото.

Рэн прочистил горло, дергая за повязку, все еще обмотанную вокруг его раненой руки.

– Слишком легко просто представить, что они наконец получили то, что справедливо заслужили. Вероятнее, что кто-то или что-то хочет их контролировать. Как ты думаешь, чего хочет добиться обладатель этой злой магии?

– Возможно, этот кто-то хочет перерезать линии снабжения и разрушить поддержку нового императора, – сказал Цунэоки с кривой ухмылкой.

Рэн сплюнул в туманную землю у своих ног.

– Прекрасная идея. Жалко, что мы первыми до нее додумались.

– Факты говорят об обратном, – с умиротворенной улыбкой возразил Харуки.

Ёрисигэ мягко рассмеялся, и этот звук так сильно напомнил Цунэоки о Ёси, что пронзил болью его грудь.

Рэн посмотрел на юношу и добродушного кузнеца.

– Эти проклятые демоны крадут наши идеи, а у вас двоих хватает наглости шутить по этому поводу? – проворчал он, подойдя к руслу ручья и усмехнувшись сквозь гримасу боли. – Должно быть, это ведьма-мать Райдэна.

Цунэоки нахмурился.

– Возможно. – Неуверенность прозвучала в его голосе, потому что он вспомнил фигуру самурая той ночью в стенах крепости Акэти. На его броне красовался герб Хаттори. Но – как он делал это уже несколько дней – эту информацию Цунэоки вновь оставил при себе. По крайней мере, пока он не узнает об этом больше.

Любой дурак мог нацепить на себя нашивку с гербом, если бы это послужило его цели.

– Но чего ведьма хочет или надеется достичь, атакуя эти владения? – спросил Харуки, не обращая внимания на насмешку Рэна. Хотя он и выглядел безмятежным, будто его разум парил среди облаков, внимание Харуки всегда было прочно приковано к земле. Как и обычно, кузнец обладал сверхъестественной способностью замечать все и вся. Не только то, что мог заметить любой, но и то, что было скрыто от глаз и закопано поглубже. – Ее собственная семья сейчас у власти, – продолжил кузнец. – Зачем ей осаждать тех, кто верен клану Минамото?

– Это не ее семья. – Ёрисигэ снова хрустнул костяшками пальцев.

У Рэна дернулся левый глаз, и он покосился на юношу.

– Только ее сын. – На его лице отразилось отвращение. – Эта ведьма, вероятно, хочет того же, чего хотела бы любая мать в ее положении: чтобы императором стал ее сын, а не сопливый неблагодарный мальчишка, который сейчас сидит на Хризантемовом троне.

Харуки вздохнул:

– Она безумна, если думает, что люди Ва свергнут своего законного правителя и поставят на его место ублюдка.

– Странные вещи случаются. – Цунэоки наблюдал за текущим потоком, спотыкающимся о ближайший поворот.

Снова вздохнув, Харуки вытер капающую воду со лба.

– Поскольку кто-то привел в действие наш план по захвату крепостей, верных императору, что мы будем делать дальше, мой господин?

– Как ты узнал всего несколько дней назад, я не твой господин, Харуки, и никогда не хотел им быть, – сказал Цунэоки. – Среди нас нет нужды в такого рода формальностях. Вместо этого мы должны продолжить тайно собирать наши силы и начать расширять эти усилия. Сейчас как никогда важно, чтобы мы воспользовались сменой власти в столице. И хаосом, который следует за ней.

Харуки кивнул.

– Значит, ты собираешься организовать спасение Оками и Марико?

– Нет. Пока нет.

Удивление мелькнуло на лице кузнеца, но тут же исчезло. Ёрисигэ открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и обхватил кулак второй рукой.

Цунэоки вдохнул через нос, изо всех сил стараясь подавить свою неуверенность в этом вопросе. Настоящий лидер показывал слабость лишь с позиции силы, когда приливы были на его стороне.

– Я беспокоюсь о том, что может случиться, если