Альба и иные земли - Мортен Гисби Страница 29

вспыхивал огонек надежды и снова угасал, когда выяснялось, что еще один бедный крестьянин решил обмануть меня и подарить своей дочке лучшую жизнь или получить вознаграждение. Мое разочарование росло. В конце концов легче стало позволить надежде умереть и больше никогда и никому не верить. Так я и поступил. Выбрал легкий путь. Я боялся, что ты окажешься мошенницей или подкидышем, маленькой троллихой, которую Сири Ярнсакса превратила в Альбу Ванадис и послала в Сессрумнир шпионить. Или же – и это мой самый страшный кошмар – ты окажешься настоящей Альбой, которую воспитали так, что она решила убить меня. Я должен был понять… – его голос дрогнул. – Я должен был сразу все понять, как только посмотрел в эти ярко-голубые глаза, каких не видел с тех пор, как угас свет в глазах Саги. Я должен был узнать свою дочь. Понять, что ты не станешь пытаться убить меня. И самое главное, я должен был, несмотря на все опасения, сразу принять тебя с распростертыми объятиями, чтобы ты почувствовала себя дома. Прости меня, Альба.

Глаза Альбы наполнились слезами. Она повернулась к изгороди, чтобы Оссиан не увидел, что она вот-вот заплачет, и заговорила так тихо, что ее едва было слышно:

– Так что ты хотел мне показать?

Оссиан улыбнулся и повел ее за изгородь – в огромный сад. Узкие тропинки из камня вились между клумбами, деревьями, раскидистыми кустами роз, геранью и тюльпанами, между грядками с травами. Альба увидела базилик, розмарин и тимьян, а присмотревшись, поняла, что изгородь, окружавшая сад, – из розовой бузины. Посреди сада был пруд с кувшинками, а в нем – каменный фонтан со скульптурой, изображавшей женщину с ребенком на руках. Альба сразу поняла, что это Сага с новорожденной дочерью.

– Это сад Саги, – объяснил Оссиан. – Она проводила здесь несколько часов каждый день. Иногда приходила и ночью. Она посадила здесь каждое растение, посеяла каждое семечко. После ее смерти другим было запрещено сажать здесь что-либо. Растения Саги росли свободно, их будто подпитывала ее сила. Теперь все здесь твое – цветы, кусты и деревья. Если, конечно, захочешь. Может быть, тебе совсем не нравятся цветы и вся эта возня в саду?

Альба не смогла сдержать улыбку, а слезы наконец полились по щекам. Теперь она не стеснялась их.

– Я тебя ненадолго оставлю, – сказал Оссиан. – Предупрежу стражу, чтобы выпустили тебя, если попросишь. Но я надеюсь, что мы еще увидимся завтра утром.

Альба кивнула, но не ответила.

– Спокойной ночи, – сказал Верховный маг и ушел.

Альба несколько раз обошла сад, осмотрела, потрогала и понюхала каждый цветок и каждый куст, представляя, что мама тоже так делала. Присела на корточки у кошачьей мяты, зарылась пальцами землю и закрыла глаза. Глубоко вздохнула и вскоре почувствовала, что и у нее есть корни, уходящие глубоко под землю. Она чувствовала корни других растений, как они переплетаются друг с другом, здороваются, отдают то, чего у них в избытке, и берут то, чего им не хватает. Она понимала, какие растения мечтают о солнце, а какие страдают от жажды. Чувствовала, где почва здоровая, а где требуется удобрение. Чувствовала каждый цветок, будто сама выросла из той же земли.

Альба вырыла ямку и спрятала мамино ожерелье под кошачьей мятой. Она решила остаться и рискнуть еще раз – довериться другому человеку. По крайней мере, у нее есть последний козырь, думала она, засыпая ямку землей.

Глава 11

Среди молочных зайцев и водяных коней

Крепость Сессрумнир находилась на севере, к югу от Небесных гор и ясеневого леса Мимамейдир. Озеро под окном Альбы называлось Лугшё: давным-давно четыре великана разорвали здесь землю и напились воды из пропасти, как из кубка. Так говорила Снофса, и неясно было, шутка это, легенда или правда. Огромные цветущие равнины за пределами крепости назывались полями Фолькванг, они тянулись до самой столицы – которая тоже называлась Фолькванг. Если несколько дней ехать на запад, можно было добраться до моря. Альбе уже не терпелось увидеть его. Запределье простиралось еще дальше – к островам Оскопнир и Алльгрён; на север – к Идедалу и границе с Альвхеймом; на юг – к Гунналанду и равнинам Веттеслетт, где пропасть Гиннунгагап преграждала путь к огненной пустыне Муспельхейм. На востоке находились сверкающие долины Глэсисвеллир, а за ними Ётунхейм и Нифльхейм – государства великанов.

Однажды Альба станет мирохранительницей всех этих земель и будет выполнять свой долг – защищать Запределье от врагов, мирить тех, кто ссорится, и следить, чтобы знать не обижала народ. Это делала ее мать Сага, и сейчас целыми днями делает Оссиан. Потрясающие перспективы.

После разговора в саду прошло десять дней. Оссиан больше не заговаривал о намерении Альбы покинуть крепость, дверь в ее спальню не запирали на засов. Сессрумнир стал ей новым домом. Она начала исследовать крепость и все, что находилось внутри ее стен. Она навещала рысей в загоне, и они разглядывали ее большими желтыми глазами с таким же любопытством, с каким она разглядывала их. Альба нашла огромный свинарник с семнадцатью свиньями, гораздо более общительными, чем Сестрица из Бьёркагорда. Они с радостью выходили к Альбе поздороваться. По площади всегда расхаживало множество животных: кошки, собаки, куры. Один раз Альба даже видела, как по крепостной стене прыгал заяц, похожий на Рассела.

Дни пролетали быстро, вокруг было столько нового! Новый мир, новые люди и обычаи. Еще ей теперь позволили пользоваться библиотекой без надзора Арнульфа или Снофсы.

Старик Мюрклинг, нервно потирая руки, сказал, что рунические словари внезапно вернулись после замены переплетов.

– Сборник Фрейи наверняка вам подойдет, – прохрипел он и протянул Альбе толстый словарь. – Или словарь Кеттила. Любимый словарь вашего отца, – продолжил библиотекарь, громоздя перед ней одну книгу на другую. – Углубленный футарк[4] Турбьёрга тоже пользуется популярностью, но, возможно, не среди новичков. Вообще-то, ваш учитель уже выбрал, с чего вы начнете. Так что я вмешиваться не буду…

– Мой учитель? – переспросила Альба.

– Вы же не собираетесь изучать руническую магию самостоятельно? Вот вам и назначили учителя. Он заходил утром и взял два экземпляра заклинаний Гроа.

– Кто же будет моим учителем?

●●●

Когда Горм вошел в класс, Альба уже сидела там, сложив руки на груди. Горм помедлил, будто раздумывал, не поздороваться ли, но, видимо, передумал и подошел к большому черному камню, установленному посреди комнаты. Это был сланцевый валун высотой с Альбу. Горм достал красный камушек и начал громко и быстро чиркать по гладкой поверхности сланца. Альбу передернуло от звука, волосы на голове встали дыбом. Наконец гном остановился, сделал шаг назад и обратился к ней:

– Что ж, подойди и перепиши эту строчку рун.

Он что, даже не извинится за то, что