Эхо проклятого леса - Александр Райн Страница 31

Другое дело – Марк. Этот парень был помешан исключительно на всем модном. Из его портативной колонки, что всегда была с ним, без конца сочились басы последних хитов. А еще он интересовался политикой, вернее, тем, что говорили о политике популярные блогеры в сети. На самом деле Марк ничего не знал о происходящем в стране и мире, не разбирался в экономике, не знал ни одной известной фамилии, кроме президентской, но постоянно бесцеремонно втискивался в любые дискуссии о новых законах и поправках в Конституции, якобы нарушающих его гражданские права, и всегда, чаще всего не к месту, сводил все разговоры к мировым заговорам, как это делали его кумиры из интернета. Марк не прочел ни одной книги с третьего класса. А лишь от упоминания о спорте у него обострялось плоскостопие, начинались насморк и одышка. Пресытившись дворовыми играми, он теперь проводил все свободное время, слоняясь возле торговых центров, и вместо лимонада и мороженого употреблял в огромных количествах горький кофе и пар из своего вейпа.

Этот день словно отрезвил Тошку. Всю дорогу домой он пытался понять: неужели это все? Неужели дружбе конец?

Взрослая жизнь, казалось, наступает на пятки. Он не помнил, чтобы хоть раз так разочаровывался в людях, а если верить словам старших, подобное чувство ждет нас всех на протяжении жизни.

Зависший в своих мыслях, словно калькулятор, на который попытались установить Windows, он не заметил, как добрел до своего дома. На скамейке под яблоней возле подъезда в одиночестве сидела Алина и что-то разглядывала на экране своего смартфона. Завидев Тошку, она устало улыбнулась и негромко поприветствовала его:

– Привет бывшим соседям.

– А? – все еще блуждая в своих мыслях, Тошка не сразу понял, кто его позвал. – Ой, привет, Алин! Извини, не заметил тебя.

– Ничего, я привыкла, – Она сказала это так легко и обыденно, без малейшего намека на обиду или злобу, что сердце у парня екнуло.

С того дня как они провели ритуал, Алина буквально пропала с радаров. Она не написала ему ни одного сообщения, а при встрече в подъезде или на улице просто молчала, даже не здоровалась. После того как девочка приняла участие в их с Марком дурацком мероприятии, она ждала, что Тошка сделает первый шаг. Но тот в упор не замечал ее и всегда проходил мимо, как проходят мимо пристегнутого к перилам ржавого велосипеда.

– Ты сказала «бывшим»? – наконец переварил Тошка ее фразу.

– Угу, – кивнула Алина и снова переключилась на телефон.

Впервые Тошка почувствовал укол в сердце. «И это все? Даже не расскажешь мне, в чем дело?» – подумал он про себя. Ему вдруг резко стало обидно из-за этого безразличия. Неужели сегодня все решили отвернуться от него?

Мальчик медленно подошел к скамейке и, неловко стряхнув с нее пыль, уселся неподалеку от Алины. Ветер слегка колыхнул ее волосы, и сладкий запах детского шампуня долетел до Тошки.

Так странно он себя еще никогда не чувствовал. Это же Алина – мелкая глупая девчонка из соседней квартиры. Так почему же он так стесняется ее?

Отражение закатного солнца догорало в окнах. Ласковые июньские сумерки мягко опускались на город. Почти вся стоянка возле дома пустовала, большинство соседей переезжали на лето за город, к своим дачным мангалам, теплицам и грядкам, а те, у кого хватало денег на настоящий отдых, перебирались поближе к соленой воде, шезлонгам и мангалам уличных ресторанов.

Жалко было проводить такой замечательный вечер в стенах своей комнаты, наедине с тяжелыми мыслями.

– А… кхм, – голос Тошки дрожал и ломался, словно перед ним сидела не Алина, а Луна. Прочистив горло и собравшись с мыслями, он наконец спросил: – А что случилось?

– Ничего, – пожала плечами Алина. – Просто папе подписали контракт на строительство. Он сказал, что, как только начнется работа, мы сразу же сможем взять ипотеку на новую квартиру в центре. И вчера мы уже перевезли прихожую и кухню.

– Ого… Я не видел, как вы грузили вещи.

Алина улыбнулась такой грустной и еле заметной улыбкой, что показалась Тошке в этот момент невероятно взрослой девушкой. Роли поменялись. Теперь он был глупым соседским мальчишкой.

– И что за контракт?

– На строительство, говорю же. Должна была строить другая фирма, но она закрылась. Теперь он главный пор… подя… пордяч…

– Подрядчик? – попытался угадать Тошка.

– Да, пордячик. Будет строить новый живой комплекс.

Она всегда говорила «живой» вместо «жилой», хоть и знала, как правильно.

– М-м-м. Это же просто здорово. У вас, должно быть, теперь будет много денег.

– Да. Наверное…

– Я хотел извиниться за то, что попросил тогда помочь с ритуалом.

– Ничего. Все нормально… – судя по голосу, это означало, что ничего не нормально. – Ну ладно, я пойду. Папа разрешил мне погулять только пятнадцать минут, но запретил отходить далеко от дома.

Она встала со скамьи и направилась ко входу в подъезд.

– Алин, – позвал ее Тошка.

– М-м?

– Мы ведь друзья с тобой? – Он сам не знал, зачем выпалил это. Наверное, потому, что ему было жутко одиноко в этот момент.

– Да, – улыбнулась девочка, и солнце заискрило в ее влажных от слез глазах.

Глава четвертая

За пятьдесят лет до

– Господи, Роза, что здесь происходит?

Мать никак не могла понять, точно ли она пришла по нужному адресу, и постоянно выглядывала в коридор, чтобы свериться с номером квартиры на двери. Она, разумеется, не могла перепутать, ведь эту квартиру выделило ей государство двадцать лет назад. Женщина лично врезала здесь новый замок ручной дрелью. Она несколько раз в год приезжала в гости к дочери и внукам, а после того, как Диме поставили страшный диагноз, стала ездить в три раза чаще.

И вот теперь, стоя в прихожей с тяжелыми сумками, набитыми овощами с грядок, яйцами, творогом и молоком, она не могла понять, что за джунгли проросли в ее квартиру. Пол был усыпан ветками и пожухлой листвой. В воздухе висел аромат прелой земли, а из кухни доносился низкий, утробный голос, монотонно повторяющий одни и те же странные слова:

– Возьми его, спаси его… Возьми его, храни его… Возьми его, он защитит… Возьми, спаси и сохрани.

А еще этот глухой шершавый звук, словно металлической ложкой водят по дну кастрюли.

– Роза, ты тут?

Аккуратно, стараясь не наступать на грязь и листву, женщина пробиралась к кухне. Пару раз она морщилась и вспоминала вслух слова молитвы, когда ее туфли погружались во что-то жидкое и отрывались с хлюпаньем.

– О господи, ох, Дева Мария, что тут происходит? – охнула она, а потом повторила громче: – Ох, Дева Мария! Роза, что