Эхо проклятого леса - Александр Райн Страница 32

Сумки с продуктами тяжело рухнули на пол. Но Роза никак не отреагировала. Кажется, она вообще не заметила прихода матери. Вырвав из рук Розы обессиленного, заплаканного внука, бабушка подняла его над полом и потащила в сторону комнаты. Дима был таким легким, словно перышко. Он пытался вцепиться в одежду женщины, но пальцы его не слушались.

– Совсем с ума сошла, развела тут черт знает что и ребенка мучает, бедного. О господи, о господи, – бубнила женщина.

– Мама! Что ты тут делаешь? Зачем ты мне помешала?! – протяжно и громко завопила Роза, выйдя из транса.

– Заткнись! – рявкнула на нее мать.

– Бабушка, я боюсь, – бесцветным голосом произнес Дима, когда женщина укладывала его в постель.

– Не переживай, мой хороший, не переживай. Мама просто переработала, ей тоже нужен отдых. Я теперь буду с вами, я пригляжу за тем, чтобы она отдохнула, и за вами с Владиком пригляжу.

Не прошло и двух минут, как Дима, оказавшись в своей кровати, уснул. Сил у него не было. Тихонько закрыв за собой дверь, бабушка вернулась на кухню.

– Помешала? Я тебе помешала? Роза, ты совсем с ума сошла? – Женщина перешла на громкий шепот. – Что здесь вообще происходит? Что ты сделала с квартирой? Где Владик?

– Он в школьном лагере!

– Тихо ты! Чего кричишь? Я ребенка в кровать уложила.

– Какую кровать?! Ему нужно быть здесь! Его должны забрать! – В глазах Розы блуждало безумие, вызванное то ли психозом, то ли затянувшейся бессонницей. Белки́ ее глаз были изрезаны красными бороздками лопнувших капилляров.

– О чем это ты таком говоришь? Кто его должен забрать?

– Жители леса. Защитники! Дима станет одним из них! Лес вылечит его от болезни, а он взамен будет защищать его!

– Роза, Розочка… Опомнись! Какие жители леса?

Найдя стул, женщина медленно опустилась на него, не сводя округлившихся глаз с явно невменяемой дочери, напоминающей в данный момент огородное пугало: сальные волосы растрепаны, под глазами темные круги, белая сорочка измазана грязью и порвана в некоторых местах. На полу, в тазике, все еще кружилась мутная вода с плавающими на поверхности веточками. Вся кухня напоминала какую-то землянку: грязная посуда скопилась в раковине, и одна из тарелок со сколом вот-вот норовила выпрыгнуть оттуда, чтобы наконец закончить свое жалкое существование. Свет пробивался сквозь неплотные занавески. На столе некрасивыми лохмотьями лежали бинты с засохшей кровью.

– Чья эта кровь, Роза? – металлическим голосом спросила женщина.

– Неважно. Тебе лучше уехать обратно, – отвела в сторону взгляд девушка и скрестила руки на груди.

– Ты совсем лишилась рассудка? Посмотри, что ты устроила… Разве такое нужно сейчас твоему мальчику? – Голос матери Розы снова звучал как натянутая до предела струна.

– Ему нужно жить! Это все, что меня волнует! Я должна закончить ритуал, должна призвать Лес!

– Ритуал? О господи, господи боже мой! Кто? Кто тебя надоумил?

– Не твое дело! – огрызнулась Роза и попыталась прорваться в комнату, чтобы запереться там. Мать вытянула руки, чтобы схватить дочь, но та ударила по ним. – Пусти, я должна закончить!

Женщина встала со стула и, несмотря на то, что ей было уже давно не двадцать лет, смогла отшвырнуть обессиленную от голода и недосыпа дочь к стене. По пути та задела несколько сковородок, стоявших на краю стола. Посуда с грохотом полетела на пол.

– Знаешь что, дорогая моя! – рявкнула пожилая мать и уперла руки в бока. – Я бо́льшую часть жизни прожила в деревне и быков за рога таскала! Еще раз ты поднимешь на меня руку, и, клянусь богом, я тебе так всыплю, что искры из глаз полетят.

Роза закрыла руками лицо и сползла по стене на пол. Из ее груди вырвался тяжелый вздох, послышались всхлипы.

– Роза, Розочка, прости… Да что же это творится, – опустилась мать на колени рядом с дочерью. Она гладила ее по голове, обнимала и целовала в разгоряченный лоб. – Кто тебя надоумил? Ответь, пожалуйста. Ты что, ходила к той ведьме?

Роза не отвечала, лишь молча кивала, не в силах сдержать слезы.

– Я же тебя предупреждала, чтобы не занималась ерундой, говорила. Посмотри, что ты развела вокруг, о господи. Тебе просто заморочили голову, за что же нам все это, доченька…

– Она рассказала мне, как наш лес забирал больных детей для своей защиты и вылечивал их от всех болезней.

– Глупости какие-то. Это даже не лес – роща посреди города, и только. Вот у нас в деревне настоящие леса, дремучие. И туда точно не ходят за спасением. Тебе нужно в наш храм. Там мы попросим батюшку помолиться за всех нас, там настоящая сила, а не в этих мерзких сказках.

– Это не сказки, мам! – багровое лицо Розы показалось из-за ладоней. – Я прочитала немало книг, изучила историю нашего города, и, действительно, все было так, как она мне рассказала. Но почему-то Лес не хочет забирать Диму. Я пыталась! Много раз пыталась! – слова вырывались с хрипом. Распухшие глаза Розы текли, как прохудившиеся трубы. Она растирала слезы по щекам, и те становились еще грязнее, чем были.

– Значит, не стоит больше пытаться, значит, ему не нужно все это, говорю тебе, вам нужно в хр…

– Я пойду туда! Я отыщу этих ублюдков и заставлю их забрать Диму! – рявкнула Роза и неуклюже поднялась на ноги, опираясь о стену.

– Стой! Куда ты собралась? Одумайся, это же полная ерунда, нужно…

– Нет! Не ерунда! Ерундой были слова этих проклятых докторов о положительной динамике! И ты думаешь, что я не ходила в церковь? Там стоит столько моих свечек, что можно не отапливать помещение целый месяц. Я покупала Библии коробками, а святую воду бидонами, ты думаешь, я не попробовала все это?! Ничего не помогает!

Роза схватилась за веревочку на шее, где висело серебряное распятие, и дернула за нее. Веревка лопнула, оставив на коже красный след. Через секунду распятие отправилось в мусорное ведро.

– Я пойду в этот проклятый лес…

– Остановись!

– И отыщу его чертовых жителей, а потом заставлю их забрать моего сыночка, или я сожгу их дом к чертовой матери!

– Роза, Роза, стой, я помогу тебе.

Мать схватила дочь за руку, но та вырвалась.

– Забери Влада из школы и посиди с ним и Димой, этим ты мне поможешь. Я вернусь вечером.

Она вышла из дома в чем была, несмотря на бесконечные уговоры матери остаться. Люди на улице смотрели на Розу как на сбежавшую пациентку психиатрической клиники, но девушка не замечала этого. Ее ноги быстро семенили по асфальту, ведя к лесу короткими путями, и уже через пару минут