Эхо проклятого леса - Александр Райн Страница 33

День стоял издевательски погожий. Кажется, мир и не думал горевать вместе с несчастной матерью. Из леса вразвалочку выходили довольные прогулкой горожане. Губы их были черными от сока ягод, которыми они набили свои животы и корзинки.

– С ума сошла! Дрянь невоспитанная! – послышался хриплый крик, когда Роза растолкала на ходу пожилую семейную пару с полными лукошками грибов.

Роза плевать хотела на них всех. Эти люди были для нее пылью, как и все вокруг. Она ворвалась в чащу как ураганный ветер, готовый клонить даже самые мощные деревья к земле, если потребуется. Слезы высыхали на ходу; теперь сердце девушки билось так, как оно бьется у воинов, осознанно идущих в последний бой ради спасения близких, – ровно и горячо.

Роза планировала обыскать каждый куст, обойти вокруг каждого дерева, раскопать тысячи нор, если потребуется, но найти проход в мир из рассказов Нины.

Поначалу Роза пыталась придерживаться какого-то порядка, старалась отмечать посещенные уголки, заворачивая тоненькие веточки в узлы, но, не в силах сдержать бурлящую внутри злость и адреналин, бросилась бездумно петлять между деревьями. Она не останавливалась ни на секунду. Густая листва била в лицо, ноги то и дело спотыкались о валежник и торчащие из земли корни, но Роза не чувствовала ни боли, ни усталости и продолжала идти.

Проблуждав по лесу несколько часов, она начала бросаться на кустарники и с жаром обрывать листву, затем бить сухими палками по стволам; девушка цеплялась ногтями за кору, драла ее и рычала, словно дикая кошка, а затем, обессилев, упала на колени и взревела так громко, что птицы взмыли в небо.

– А-а-а-а! – крик был утробным, отчаянным; он шел из самого горячего сердечного котла и обжигал глотку. – Выходите! Вы слышите?! Вы-ходи-те! Вы, лесные твари! Я знаю, что вы меня слышите! Выходите, или я сожгу этот чертов лес, богом клянусь!

Роза вскочила на ноги и продолжила лупить деревья. Щепки летели в стороны, попадали ей в глаза, обжигали кожу острыми краями. После нелепой битвы с деревьями Роза бросилась обдирать дикие ягоды руками, отчего те становились красными, неуклюже пинала мухоморы и пыталась вырвать из земли корни.

– Ну же! Я разоряю ваш дом! Я его уничтожаю! Придите и покарайте меня, сукины дети!

Но никто не приходил. Роза еще долго слонялась по чаще, заглядывая в каждый угол, а потом, ближе к заходу солнца, упала на землю совершенно изможденная. Сил не было даже на слезы. Она вернулась домой за полночь и застала там свою мать, наводящую порядок. Женщина уже успела отмыть прихожую и взялась за ванную комнату.

– Оставь, я сама все уберу, – осипшим голосом сказала Роза, схватившись за швабру.

Пожилая мать посмотрела на обезумевшую дочь, с ног до головы покрытую грязью и листвой, и удержала швабру в своих руках.

– Соседи видели тебя сегодня и хотели вызвать дурку. Я еле убедила их, что ты не опасна, а просто очень расстроена из-за того, что происходит, – негромко пробормотала женщина.

Роза никак не отреагировала. Взгляд ее был усталым и совершенно отсутствующим, направленным куда-то сквозь мать.

– Владик тебя боится. Говорит, что ты постоянно занимаешься этой дьявольщиной.

– Это не дьявольщина. Я уже устала объяснять тебе, – выдохнула слова девушка.

– Мне плевать, что ты там себе придумала, но я никуда не уеду, пока ты не приведешь голову в порядок. А если нужно будет, я лично сдам тебя в дурдом.

– Делай что хочешь.

С этими словами Роза пошла в комнату к Диме и провела там всю ночь, держа сына за руку и обещая, что завтра снова вернется в лес и начнет все заново. Утром Димы не стало.

Этот день был пасмурным, несмотря на яркое солнце и отсутствие облаков. Сердце Димы отказало во сне. Врачу, приехавшему на вызов, ничего не оставалось, кроме как констатировать смерть. Он убеждал молчаливую Розу, что ее сыну повезло уйти именно так. Девушка молча кивала на все его слова, но в ушах у нее стоял лишь белый шум, а в голове звучала всего одна мысль: «Сжечь!»

Бабушка все утро провела с младшим внуком. Позвонив в школу и сообщив обо всем, она взяла Владика за руку и увела на детскую площадку. По дороге женщина купила его любимый пломбир в вафельном стаканчике, лимонад, пакет ирисок и провела с мальчиком двухчасовую разъяснительную беседу о смерти и жизни, без конца вставляя в каждое предложение слова «рай» и «грешная земля».

Роза молчала до тех пор, пока не закончились похороны. А после пришла на площадку и, вырвав сына из рук бабушки, ушла вместе с ним в неизвестном направлении.

Мать Розы вызвала милицию, и те прочесали с собаками весь город и лес, куда, по словам женщины, ее дочь, скорее всего, и направилась.

Розу с Владиком обнаружили лишь через два дня. Их нашел студент, который в тот день прятался в лесу от издевавшихся над ним за его внешний вид сверстников. Девушка выглядела истощенной. Грязная одежда висела на худых угловатых плечах, словно мешок, натянутый на черенок лопаты. Темно-синие круги вокруг запавших глаз занимали бо́льшую часть лица. На губах чернела засохшая кровь. Но вот что странно: ее сын выглядел совершенно иначе. На лице краснел здоровый румянец, отдохнувшие глаза блестели, словно мальчик провел эти дни в санатории. И что самое интересное – ни единой царапины на вполне здоровом теле, в отличие от исполосованной острыми ветками вдоль и поперек матери.

После этого случая в психиатрической больнице Розе завели карточку, выделили несколько квадратных метров и койко-место. Бабушка получила временное опекунство над Владиком и переехала в их квартиру, распродав все свое имущество в деревне соседям. Она пошла на такие жертвы ради единственного внука, потерявшего в одночасье мать и брата. Ему нужно было образование, и бабушка не намеревалась прививать мальчику любовь к земледелию и тащить в деревню. Он должен был окончить школу и институт, а еще всем сердцем полюбить Бога. А она потерпит, как терпела всю свою жизнь.

Глава пятая

Наши дни

Как ни старался будильник, но так и не смог дозвониться утром до Тошки. Мальчик не спал всю ночь, ерзал в постели, зевал и постоянно пытался заглушить противные мысли, прислушиваясь к собственному сердцебиению или пытаясь сосчитать от одного до ста и обратно. Но все уловки были напрасны, память без конца возвращала его в парк, в момент, где Марк кричит во все горло о том, что Тошка пойдет на все ради своей возлюбленной Луны. Это было очень подло, а Марк даже не извинился. Как же теперь быть? Еще недавно Тошка чувствовал себя таким уверенным после разговора с Луной, будто