Техно-Рай - Алексей Юрьевич Булатов Страница 37

Клава рассуждала сама с собой, и меня просто поражал ход ее мыслей. Она ругала себя за то, что родила всего троих детей, потому что рассчитывала на машины. И говорила, что лучше было бы без них. Мне тяжело было принять факт, что все чудеса инженерной мысли в итоге завели человечество в тупик. Я все-таки думал, что исправив какие-то ошибки, можно все изменить. Например, разрешив искусственное оплодотворение или клонирование… Это позволило бы человечеству выжить. Но, возможно, Клава права, когда говорит, что тогда люди мало отличались бы от коров на фермах?

Когда мы вернулись, на столе уже красовалось что-то очень похожее на русский самовар, на котором стоял фарфоровый чайник. Выглядел «самовар» немного иначе – он был черный, блестящий, цилиндрической формы – но о его назначении можно было легко догадаться. Как и о том, что топился он дровами.

Виктор сидел за столом с чашкой чая, и с радостью вскочил, когда мы с Клавой вошли.

– Леша, Клава, я уже начал волноваться. Смотри, Леш, мое изобретение! Сам придумал и сварил из металлических листов. Чтобы чай можно было делать на дровах без электричества. Еще на острове придумал.

– У нас это самоваром называется.

– Самовар… – повторил Виктор, словно пробуя новое слово на вкус. – Точно, самовар! Он ведь сам варит! Гениально! Ну, садитесь, садитесь, что принесли?

– Что ты свою рожу старую в пакеты суешь? Нельзя тебе ничего. Забыл, как тебя в Табул ночью увезли?

– Ну увезли и увезли. Что теперь, нельзя ничего что ли? Я теперь особо цепляться за жизнь не собираюсь. Леху встретили, чего еще ждать? В сладком отказывать себе точно не буду!

Клава смягчилась от такого напора Виктора и посмотрела на меня просительно:

– Поделишься со старым балбесом сладеньким?

– Конечно, теть Клав, одному мне столько не съесть.

Мы полакомились пирожными, посидели душевно, говоря о каких-то пустяках, а потом Виктор, хитро подмигнув мне, спросил:

– Лех, а ты местных-то железяк видел в Табуле?

– Да там только железяки и есть.

– Да я не про тех, я про этих. – Он выразительно показал руками большую грудь.

Я, слегка смутился:

– Конечно, мне одна квартиру продавала, клевая такая.

– Чпокнул ее?

– Ишь, кобелюка, – взвилась Клава, – седина в бороду, бес в ребро!

Но было видно, что она не сердится на самом деле. Видимо, к железкам она относилась намного спокойнее, нежели к эльфийке Элизе.

– Да что я, Клав, я чисто научно интересуюсь. Ну так что, Лех, чпокнул?

– Ну чпокнул.

– И как тебе, расскажи! – глаза Виктора загорелись. – Понравилось, нет?

– Ну… – я слегка замялся, – с технической стороны все идеально – фигура, температура, влажность в нужных местах. И голова у нее никогда не болит. Но есть один недостаток, который меня расстроил.

– Какой же?

– Понимаешь, машина она. Как бы ни охала, ни ахала, я-то знаю, что не чувствует ничего. Ну и то, что готова отдаться мне сразу по первому моему желанию, тоже как-то расстраивает. Нет чувства победы, что ли, достижения.

– Вот! Клава, вот что я тебе говорил! Что как минимум четверть мужиков выбрала бы живых женщин. Мы охотники, нам нужно завоевывать. А вот бабы, они помешанные на этом деле, насоздавали себе трахалей и рожать перестали.

– Ну-ну, не надо обвинять во всем женщин. Все хороши. Давайте уже спать. Алеше с утра ехать нужно. А мы приберемся и тоже на боковую.

Я попрощался и поднялся к себе. День был тяжелым, но я опасался, что засну не сразу, и дал команду сканеру ускорить выработку мелатонина. Сканер предупредил, что пользоваться этой функцией на постоянной основе вредно, но выполнил указание. Я провалился в блаженный сон.

Как обычно в Техно утро было восхитительным. Солнышко заглядывало в окно, запах завтрака плыл по номеру, щекотя ноздри. Вставать не хотелось, но я знал, что уже не усну. Сегодня я планировал доехать до Мезру и горы Юлалула. Мне предстояло преодолеть больше двух тысяч километров, но скорости передвижения в Техно были настолько высокими, что я вполне мог сегодня добраться до горы. Только какой смысл был в этой гонке? Возможно, лучше было бы посмотреть достопримечательности, если попадутся по пути.

Так, размышляя о предстоящей поездке, я встал и совершил утренний моцион. Из зеркала на меня смотрел красивый и ухоженный мужчина. Ослепительная улыбка, модная стрижка, гладко-выбритое лицо. Я новый определенно себе нравился.

На первом этаже меня ждал накрытый стол, и Клава с Витей за ним.

– Леша, ты, если что, на нас не сердись. Ежели обидели тебя чем. Мы старались рассказать тебе все как есть, как сами знаем и понимаем.

– Да ну что вы! Все прекрасно. Мне очень уютно у Вас в гостях.

Мне и правда было хорошо. Не покидало ощущение, что я в гостях у бабушки и дедушки, которых уже нет больше десяти лет. Меня терзало двойственное чувство. С одной стороны, хотелось уехать поскорее и посмотреть новые места, а с другой – пожить в этом семейном гнездышке еще пару дней. Клава словно считала мои сомнения:

– Леша, милый, поезжай. Тебе важно поездить по нашему миру, осмотреться, ты все поймешь сам. Мезру тебе очень понравится. Это действительно великий древний город. И Юлалула. Покатаешься на лыжах – железки сделали идеальную гору. Насладись нашим миром, а потом езжай на остров. О нас не беспокойся, мы свой век отжили. Ты порадовал своим приходом под конец. Теперь мы можем уйти спокойно, да, Вить?

– Да, Клав, на душе легко стало. Слава Таис, порадовала нас. Надежда появилась, что наш мир будет жить.

Мне стало душно, в глазах подозрительно щипало. «Ну кто они мне, эти старики? – уговаривал я себя. – Я их вчера впервые в жизни увидел. А сегодня плакать хочется при расставании. Почему так? Может, потому что я точно знаю, что больше не встречусь с ними?» Было больно от того, что это могло оказаться правдой. А боли я не хотел. Ни физической, ни психологической. Поэтому предпочел сбежать от нее – быстро забрался в машину, и, не оборачиваясь, вытянул педаль. Забил первую попавшуюся точку в навигаторе, передал управление автопилоту и откинулся в кресле.

В Родном у меня был целый подъезд бабушек, знакомых с детства. Но ни разу я не грустил так, уезжая. А тут, не самые милые, в общем-то, старички наехали на меня, просили уничтожить Техно. А вот поди ж ты, уезжаю чуть ли не со слезами. «И почему так устроено, что мужикам нельзя плакать? – мне было по-настоящему грустно. –