Тот, Кто Сможет Выжить - Игорь Горячев Страница 39

— Но мы хотим вернуться в город за нашими детьми! — крикнула плача, срывающимся голосом, какая та женщина из толпы.

— Как же наши дети? — поддержали её другие женские и мужские голоса.

— Возвращаться сейчас в город, это полное безумие, — ответил мэр. — Город захвачен сарацинами. Скорее всего сарацины не будут убивать детей. Они попытают обратить их в свою веру. Так что у нас есть время. Не теряйте надежду. Сами мы не сможем их отбить. Остаётся только ожидать поддержки армии Славороссии. Я так же предупреждаю тех, кто решит перейти на сторону сарацинов. Вы должны понимать, что вам сразу же дадут в руки оружие и заставить его обратить против нас. И вам придётся стрелять в тех, с кем вы раньше работали, дружили, кого любили… Это называется простым словом: «предательство». Подумайте, готовы ли к этому. Но те, кто всё же решится на это, будут расстреляны на месте, уже по законам военного времени, чтобы не поставить под угрозу жизнь остальных.

Мэр замолчал. Над площадью повисло глубокое молчание.

Виктор, Шейла, профессор, и фон Мюллер тоже молчали. Ситуация складывалась, мягко говоря, неоднозначная. Теперь их возвращение в город будет выглядеть как «предательство». Что мы скажем мэру? Что мы хотим пробраться в МЕРС, освободить «бегунов» и уйти в Зону. Даже, если бы им поверили, это всё равно выглядело бы как бегство и «предательство». И уже, пожалуй, как «предательство» всего человечества, как бы пафосно это не звучало! Как объяснишь этим людям, что путь в Зону открыт не для всех? Все эти люди обречены. Вот что самое страшное. Если Гости правы, и на землю в ближайшее время обрушится всемирный катаклизм, то все они погибнут, и сарацины, и этот мэр, и все эти женщины и дети, и весть остальной мир. Вот что никак не укладывалось в голове. Вот, с чем труднее всего было смириться. С бессмысленностью всего происходящего здесь. Виктор стиснул зубы и кулаки и посмотрел на других. У профессора и Шейлы, похоже, состояние было не лучше. Только фон Мюллер выглядел как обычно, либо умело скрывал свои эмоции.

И в это время на другой стороне вокзала, раздался взрыв и тишину прорезали автоматные очереди, и Виктор сразу понял, что происходит. Это сарацины захватили подземную узкоколейку, ведущую сюда из Института и первые уже прибыли сюда. Их встретили огнём ооновцы. Толпа на площади, в панике, с криками бросилась в лес, прочь от вокзала. На другой стороне вокзала завязалась ожесточённая перестрелка ооновцев и сарацинов.

— Шейла, профессор, Генрих быстро, к грузовику с оружием, — крикнул Виктор.

Они побежали к белому грузовику, по быстро опустевшей площади.

— Профессор, вы за руль, — крикнул на бегу Виктор. — Шейла ты тоже в кабину с профессором. Отъезжайте к дороге на Арка-Сити и остановитесь на выезде с площади. Мы с Генрихом в кузов, прикроем людей, пусть уйдут дальше в лес.

Профессор и Шейла бросились в кабину. Забравшись в крытый брезентом кузов грузовика, Виктор и фон Мюллер, в самом деле, увидели, что кузов набит оружием: автоматы, гранатомёты, автоматические винтовки, гранаты, боеприпасы.

— Да с таким добром можно и повоевать.

Виктор схватил первый подвернувшийся автомат Калашникова.

В это время грузовик тронулся с места и отъехал к дороге, ведущей к Арка-Сити.

— Бессмысленно всё это. Уезжать надо. Всё равно эти люди обречены, — сказал фон Мюллер. — Только время потеряем или погибнем здесь.

— Генрих, да, вы правы, бессмысленно, но просто так бросить этих людей под пули сарацинов, я не могу. Пусть уйдут дальше в лес. Вам, наверное, этого не понять. Так что, просто слушайте мой приказ. Берите то, что вам больше нравится, — они кивнул на оружие, — и готовьтесь к засаде.

Генрих недовольно хмыкнул, но взял американскую автоматическую винтовку М-16 и они, немного приоткрыв полог брезентового тента, заняли позиции у борта грузовика.

Буквально через пару минут стрельба на той стороне вокзала прекратилась, и на эту сторону высыпала целая толпа сарацинов, человек восемь. Видимо, все ооновцы на той стороне погибли.

— Подождите секунду, не стреляйте, — сказал Виктор фон Мюллеру. — Подождём, пока все сарацины выйдут на эту сторону.

Вышли ещё двое. Они стояли на ступеньках, совещались, размахивая руками и горланя что-то на своём языке… Некоторые из них показывали в их сторону. Наконец, все двинулись к грузовику. Вот это славно! Сарацины явно не ожидали здесь никакой засады.

— Пусть подойдут поближе, — сказал Виктор. — Ещё ближе… Пора!

И они тут же открыли по сарацинам прицельный кинжальный огонь. Несколько сарацинов сразу как подкошенные рухнули на землю и замерли, другие пытались бежать, но бежать было некуда, вокруг была открытая площадь. Эти тоже почти сразу же были сражены очередям Виктора и фон Мюллера. Уйти никому не удалось. Через несколько секунд стало тихо, никто больше не выбегал из здания вокзала, никто не стрелял по их машине, ничего больше не происходило.

— Неплохо для начала, — сказал Виктор. — Десять трупов. Как в анекдоте. «Напишите в резюме о своем прошлом и перспективах. — Бывший сперматозоид, будущий труп.».

Виктор толкнул фон Мюллера локтем в плечо и захохотал.

— Похоже, это была первая партия, скоро приедут остальные, — сказал фон Мюллер, усмехаясь шутке Виктора. — Вы же не собираетесь здесь воевать со всеми остальными?

— Ладно, поехали! Генрих, вы остаётесь здесь, в кузове. Не скучайте, охраняйте арсенал, прикрывайте наши тылы. Я в кабину! И прикройте меня, Генрих, в случае чего.

Фон Мюллер молча кивнул.

Виктор осторожно выглянул из-под полога навеса, осмотрелся: всё было тихо, никто из убитых сарацинов не подавал признаков жизни. Он внимательно осмотрел окна вокзала, крышу, вроде никого. Затем выскочил из кузова и бегом бросился к кабине. Забравшись в просторную кабину, он уселся рядом с Шейлой и весело крикнул профессору.

— Профессор, жмите на газ!

Профессор завёл машину и машина, быстро набирая скорость, помчалась в сторону Арка-Сити.

10

Грузовик им пришлось оставить в лесу. Ехать в город на нём было нельзя, по вполне понятным причинам. Они съехали на лесную дорогу, отыскали в лесу неглубокий овраг, загнали туда грузовик и замаскировали, на всякий случай, ветками и сухим буреломом, чтобы сарацины его не обнаружили.

Хорошо было в лесу, всё также пели птички, шумели деревья. Хотелось лечь на траву, закрыть глаза, и хотя бы