Легенда о Великой волне - Дарио Тонани Страница 41

Глухой удар.

Рев двигателей, работающих на максимуме.

Наконец Робредо II смогла освободиться и побрела вперед.

Лило как из ведра, и капли были частыми и тонкими, будто иголки. Худшее позади. Хотя и не для всех.

– Заяц на борту! – закричал Зуар, которому о непрошеном госте рассказал штурвал.

Механокардионик ухмыльнулся покореженным ртом.

– Я его ловить не собираюсь, – пробурчал АзурМиз. – Времени больше терять нельзя! Полный вперед!

…И Великая волна пронесется как комета. Которая вращается по песчаной орбите. И предвестниками ее будут маленькие волны и рябь на песке, сеющие смерть среди моряков и несущие беды и разрушения живущим в пустыне…

И Великая волна пронесется как комета. Которая вращается по песчаной орбите. И появится единственный в мире капитан с огненными волосами, и оседлает ее. И взойдет на самый гребень, и станет Повелителем Мира9. И в груди своей он будет нести символ судьбы – золотой кораблик, легкий как вздох. И когда этот кораблик проникнет в самое сердце и жизнь капитана повиснет на волоске… тогда, только тогда найдет он мужество и силу, чтобы вступить в битву.

И Великая волна пронесется как комета. Которая вращается по песчаной орбите. И придут корабли…

Ясир приоткрыл глаза и сквозь ресницы вгляделся в полумрак. Цилиндр внезапно прервал свой рассказ, последние слова которого отпечатались в памяти мальчика и заставили очнуться от беспокойного полусна. Как лунатика, стоящего на краю пропасти, что-то заставляет остановиться и посмотреть вниз.

Музыкальный цилиндр остался на месте – значит, он просто исчерпал свой запас информации. Ему больше нечего сказать. По крайней мере, на эту тему.

Ясир хотел было заменить его на следующий, но оказалось, что ни один из цилиндров не пронумерован. Значит, у каждого – свой самостоятельный рассказ, без предыстории и послесловия.

Вдруг металлический голос продолжил историю с того места, на котором остановился. Ясир снова опустился в кресло.

… И Великая волна пронесется как комета…

Сарган еще раз затянулся, выставил руку под дождь и позволил ему погасить окурок. Он никогда не видел пустыню такой – уродливой, покорной, сдавшейся на милость стихии. В каждой песчинке чувствовалось поражение и злобный покой.

В каком направлении они идут? Неужели их сносит в сторону от Мехаратта? Только этого не хватало! А может, одержимая безумной идеей Найла послала к черту здравый смысл и отправилась на поиски Великой волны?!

Сиракк содрогалась, шарниры, рессоры и амортизаторы работали на износ. Корабль вела рука Найлы, он узнал бы из тысячи эту вызывающую женственную походку резиновых колес и железа.

Сарган улыбнулся. Когда они встретились впервые, на борту Афритании, и он взял Найлу под свое покровительство, ей было тринадцать. Эта испуганная, но отчаянная девчонка сумела выбраться из-под колес, без всякой помощи взобралась по осям и не сдалась, даже когда думала, что осталась одна на всем белом свете. Кочевник Сарган, по природе своей нелюдимый и молчаливый, заменил ей отца и помог спастись.

Чего только не случалось с ними за годы странствий из порта в порт на Сиракк, становившейся им все роднее. О рыжеволосой девушке, единственной женщине-капитане в Мире9, пошла молва. Как только ее не называли! Королева пустыни, Рыжая, Избранная… И Азур, в конце концов покорив ее сердце, забрался и в ее кровать.

Что в таких случаях должен был сделать отец? Воспротивиться? Поговорить с девушкой о совместимости и… различиях?

Сарган часто задавался этим вопросом, ворочаясь ночами без сна или стоя один у штурвала. Может, он должен был найти ей хорошего парня? А много ли в Мире9 тех, кто действительно заслужил эту своенравную девушку, которую он любил как дочь?

Беременность Найлы окончательно спутала карты. Хотел Сарган этого или нет, они стали семьей – он, Найла, Азур и ребенок, которому еще не придумали имя.

Может, он больше не нужен Найле? Ведь теперь у нее есть Азур… Что, если пришло время проститься? Позволить ей и малышке плыть в новую жизнь без старика, присутствие которого их наверняка тяготит.

Намокший от дождя окурок набух, превратившись в кашу из табака и бумаги. «Моя жизнь», – подумал Сарган. И бросил его за борт.

Дождь почти стих, небо прояснялось.

Он почувствовал две пары лапок на своей ноге. Это ржавчик пришел посмотреть, что старик делает на палубе совсем один: даже для этой послушной твари он стал кем-то вроде отца. Сарган аккуратно спихнул его и рассеянно глянул в сторону кормы – туда, где должен находиться Мехаратт. Город кишел бликами, пронзенный одним-единственным косым лучом солнца. Будто копьем, воткнутым в песок.

Пустыня ощетинилась обломками всех форм и размеров. Отовсюду торчали мертвые покореженные железяки. Сиракк шла между ними, не сбрасывая скорость, втягивая металлическую мелочь под брюхо, давя колесами и выплевывая.

Под ногами то и дело слышались звуки, похожие на выстрелы. Удары. И чавканье.

Вдруг…

Было очень плохо видно, но Саргану показалось, что в миле от кормы огромный черный кусок металла двигается самостоятельно. Может, он дрейфовал под напором ветра, а может, просто солнечные блики сыграли с глазами злую шутку. Страж песков взял бинокль.

Дымка… Он поморщился.

На песок опустилась небольшая тучка.

Видимость сразу ухудшилась. В пелене дождя силуэт казался размытым и мерцающим.

Сарган опустил подзорную трубу и протер стекла носовым платком.

А когда снова поднес ее к глазам, маленькое облако превратилось в туманную завесу, скрывшую бо`льшую часть горизонта.

Старик подул на нее, будто пытаясь разогнать.

– Черт подери! – И Мехаратт тоже исчез, точнее, его накрыло светлым непроницаемым одеялом.

Сарган выставил руку из-под навеса и покрутил ладонью, чтобы проверить, идет ли дождь.

А дождь и правда закончился. Страж песков поднял глаза к небу, как будто требуя объяснений.

В следующий миг на влажный металл Сиракк упали обжигающие лучи солнца.

8

Яйца

Он выругался и спрыгнул с драндулета. На рельсах валялся какой-то предмет. Он чуть было не проехал по нему, но случайно заметил отблески лунного света на металле.

Прихрамывая, заковылял по шпалам.

Сделал шесть шагов, остановился, поднял повыше масляную лампу.

Силуэт вроде человеческий, но почему отсвечивает…

Прошел еще пару метров, озираясь по сторонам.

Запястья незнакомца были прикованы цепью к рельсу. Набравшись смелости, мужчина подошел почти вплотную.

Ну конечно же, это механокардионик! Как он раньше не догадался?

Немного приподняв, человек разглядел его со всех сторон. Железное существо не шевелилось. Видимо, от него хотели избавиться раз и навсегда и положили на рельсы, чтобы первый же проходящий поезд раздавил металлический корпус в лепешку.

На всякий случай мужчина пнул его в бок носком сапога и надавил ногой на грудь.

Никакой реакции.

Успокоившись, он встал на колени, поставил лампу между шпалами и наклонился, чтобы послушать сердце.

Пульса нет. Похоже, корпус пустой. Это – металлолом. Просто мусор.

Чтобы не осталось сомнений, надо открыть полость с сердцами и пошарить рукой внутри. Некоторые его сослуживцы хвастались такими подвигами, попивая пиво в кабаках.