Слишком живые звёзды - Даниил Юлианов Страница 42

Навечно…

Влад покрепче сжал руль и надавил на педаль газа. Внедорожник рванул с места навстречу своему пункту назначения. Стрелка спидометра уверенно преодолевала отметки, стремясь достичь самого края. И только когда она задребезжала под 120, Влад тихо произнёс:

– Прости меня, Егор.

***

Но он не смог.

Не смог влететь на машине в груду развалин и затормозил перед приближающейся улыбкой смерти. Его руки рефлекторно дёрнули руль в сторону, вцепившись в него мёртвой хваткой утопающего. Внедорожник ворвался на тротуар, продолжая ехать с огромной скоростью. Он пару раз проехался по лежащим на улице трупам, и колёса его ломали под собой кости. Влад почувствовал мощный удар, когда сшиб небольшой стенд, и страх – первобытный и дикий – заполнил его блестящие глаза. Ненависть ворвалась в его душу так же сильно, как уличный столб сшиб внешнее зеркальце, осыпав асфальт блеском сотни осколков. Крупные колёса прошлись по брошенному велосипеду и продолжали крутиться, будто не желали останавливать безудержный аттракцион веселья, финиш которого стоял у могильной плиты самого лучшего пассажира.

Влад со всей силы давил на педаль тормоза, и гримаса ярости на его лице, этот ужасающий оскал в густой бороде, свели бы с ума любого хищника в дикой природе. Дыхание стало неровным, и казалось, что лёгкие его сейчас закипят от вырывающейся магмы. Грудь горела разжигающим пламенем, а сила его питалась огромной злостью опасного зверя. Бампер значительно помялся, но ему это не помешало протаранить деревянную скамейку, разбросав её щепки в разные стороны. И вместе с этим ударом в сердце глубоким толчком проснулся вулкан. Его отравляющий дым заполнил салон автомобиля, и теперь всё вокруг пахло гневом, пропиталось им и приняло красный оттенок – пелену на глазах хищника, попавшего в капкан.

Внедорожник приближался к фасаду одного из домов, и Влад со всей силы налёг на педаль газа, не сдерживая яростный крик. И когда стрелка спидометра замертво упала, он толкнул дверь и выбежал наружу, грохнувшись на колени и закричав во всю мощь. Пронзительный рёв вырвался из его грудной клетки и сотряс горячий воздух. Один из выживших, спрятавшийся в своей квартире тремя улицами дальше, невольно вздрогнул, услышав вой раненого животного. Но вот только это был человек, чья голова обратилась к ясному небу и чьи пальцы сжались в кулаки. Это был полностью обнажённый человек, одетый лишь в свободные семейные трусы. Половину его тела будто окунули в наполненную кровью чашу, и от скатывающегося пота она размазывалась по всей коже, добавляя как можно больше бордовых оттенков. Он не знал, сколько кричал на равнодушное солнце. Не помнил, когда почувствовал удушающий кашель и хрипоту в своём голосе. Зато ясно ощущал огонь в натянутых венах и дикую, невыносимую злость на самого себя!

Влад вернулся в машину и со всей силы ударил в центр руля. Клаксон коротко взвыл, и где-то далеко, в совсем другом мире стаей взлетели испугавшиеся птицы.

Почему он решил это сделать? ПОЧЕМУ?! Неужели он настолько слаб, что опустит руки, когда… да чёрт, вообще опустит руки! Неужели это Владислав Боркуев? Человек, что всегда отличался целеустремлённостью и желанием выбиться в лидеры, быть победителем? Неужели он не может взять себя в руки?! МОЖЕТ! Это он вставал на школьном «ринге», истекая кровью, не в силах сдержать ещё хоть один удар! Это он и никто другой добился отмены увольнения преподавателя из университета, хотя у него самого жуть как тряслись поджилки в кабинете начальника! Именно он заступился за ту девчонку на вечеринке, и именно он так много раз смывал чужую кровь со своих костяшек, давясь собственной, вытекающей из носа. И что, этот парень не имеет сейчас смелости встать и идти дальше? Так, как делал всегда? Всю жизнь он жил верой. Верой в себя и в свою правоту. Оставался стоять, когда остальные падали. Продолжал работать, пока другие играли. Всегда считал себя сильным человеком, готовым принять и отразить любой удар жизни, но…

Но что «но»?

Он ненавидел себя. Ненавидел за собственную слабость и трусость. Его жену убили. ДА, МАТЬ ЕГО, УБИЛИ! И что? Он будет сидеть на этом грёбаном сиденье и хныкать, пока не сдохнет?! Будет пытаться прикончить себя, так и не осмеливаясь это сделать? Где его ХРАБРОСТЬ?! ГДЕ ОНА?! В какую задницу она спряталась в самый ответственный, в самый сложный момент?! Почему он гнал тачку навстречу смерти, вместо того чтобы взять себя в руки и что-либо делать? Действовать! ПОЧЕМУ?!

Опять вечные вопросы и ни одного ответа. Одни восклицания, слова и никаких действий! Никаких! Он покорно опустился на колени перед настигнувшей его судьбой, хотя сам всю жизнь отрицал её существование! Завёл руки за спину и позволил нацепить на себя оковы, хотя способен расплавить их своим пламенем!

И пламя это нужно вызвать.

Всю жизнь Влад поступал так, как велело ему сердце. Совершал безумные поступки и отхватывал за них, но в душе знал, что поступает правильно. Глотал кровь и шёл дальше, потому что верил, что истина на его стороне. Где-то глубоко, на подсознательном уровне, он догадывался, что в будущем ему предстоит столкнуться с невероятно тяжёлым испытанием, которое бросит самый настоящий вызов на стойкость. И был готов к этому.

Влад сжал обод руля и прислонился к нему мокрым лбом. Его грудь судорожно поднималась и опускалась, пока тяжёлое дыхание горячим потоком вырывалось из лёгких.

Ты не похож на других.

Так сказала та девушка, за которую он заступился тем роковым вечером. Они спрятались в её комнате, и пока родители спали, она обрабатывала ему раны, поглаживая по лицу и светясь благодарной улыбкой.

В тебе есть что-то… неугасающее. То, что в остальных уже давно потухло.

Он помнил её светлые глаза, с любовью смотрящие в его тёмно-карие. Помнил, как внезапно содрогнулось сердце, когда он почувствовал в своей ладони упругую грудь. Влад был совсем юн, и мальчишеская энергия, эта подростковая пылкость горели в нём ярким огнём, пока два молодых тела познавали друг друга на съезжающем одеяле.

Ещё…

Он любил рьяно и нежно, сдерживая дикую похоть и наслаждаясь изгибами женской фигуры. Не желал отпускать её губы ни на секунду, внимая сладкому привкусу клубничной помады. Воздух вокруг них наэлектризовался, и только когда всё закончилось – когда оба они застонали, прикрывая друг другу рты, – над ними повис до этого незнакомый, но такой притягательный аромат секса. В нём перемешалась странная сладость с запахом спермы. Влада поглотила счастливая меланхолия, и сознание его оставалось равнодушным к словам лежащей рядом девушки – его будущей жены Оли.

Таких как ты – единицы. Запомни это. Ты духовно сильнее тех уродов.

Духовно сильнее тех уродов.