Дикий наездник - Гэв Торп Страница 44

— Потянись ко мне мыслями, как если бы слышала Шепот, — промолвил Арадриан, продолжая выравнивать падающий корабль и отчаянно стараясь вернуть подобие управления. Мимо них понеслись облака. — Используй меня как якорь. Почувствуй других!

Арадриан перевел внимание обратно на приборную доску и для увеличения вертикальной тяги расправил крылья полностью. Из хвоста и крыльев «Рассветного паруса» выдвинулись закрылки, немного выровнявшие полет.

— Я чувствую его… — Цибилаху как будто прошептала ему прямо в ухо, хотя на самом деле ее голос донесли до Арадриана внутренние вещательные волны десантной машины. — Я чувствую тебя. И других. Но где Иврайна?

Он и сам отвлеченно заметил отсутствие Открывающей Седьмого Пути, но не увидел в этом ничего странного. Как-никак Иврайна являлась проводником, через который Шепот звучал в материальной Вселенной.

— Это пока неважно, — ответил он Цибилаху, ощущая, как она вновь впадает в смятение. — Я не сумею управлять системами «Рассветного паруса» в одиночку. Присоединяйся ко мне в кристаллической матрице и бери на себя управление двигателями. Я поведу нас.

Арадриан почувствовал короткое сопротивление другого пилота, возможно взвившейся на его наставнический тон, но инстинкт самосохранения быстро возымел верх над любыми обидами. Он ощутил острое присутствие комморритки возле себя, внутри себя, болезненно затронувшее его душу. Сжав зубы, Арадриан занялся корректировкой аэродинамического профиля и руля. Он убеждал, а не принуждал машину, и вместе с Цибилаху они выровняли ее и тут же разогнали двигатели.

Спустя пару мучительных мгновений им удалось вывести «Рассветный парус» в опасное, но управляемое пике. Арадриан направил мысли в навигационные системы, чтобы понять, где они находятся относительно остального снижающегося воинства. В сознание прорвались новые импульсы предупреждения, когда включившиеся сенсоры засекли вражеский самолет, стремительно двигающийся к ним курсом перехвата. Где-то на задворках сознания Арадриан услышал далекий вопль, постепенно становящийся громче.

Глава 16

СТИХШИЙ ШЕПОТ

Идущий в сражение флот альдари можно было сравнить со стаей птиц или косяком рыб, объединенных взаимопониманием и инстинктом. Хоть корабли иннари и саймханнцев существовали в разных сферах — одних вели души коллективной цепи бесконечности, а других направлял общий опыт Шепота, — они действовали как единое целое. Линкоры друкари и крейсеры азуриан вырвались из Паутины в окружении роя меньших судов, принадлежащих как иннари, так и рукотворному миру. Подобно плывущим вместе рыбешкам, они мгновенно реагировали на присутствие и маневры соседних звездолетов, так что направляющиеся от горстки брешей в Паутину к мерцающей атмосфере Агариметеи военные корабли Иврайны попутно выстраивались эскадрами и флотилиями.

Иврайна сидела в боковом отделении «Рассветного паруса», стоящего в главном отсеке «Сна Иннеада». Благодаря психической сети линкора она могла следить за своей рассеивающейся армадой через сенсоры крупного корабля, информация с которых передавалась в ее разум так, будто Дщерь Теней наблюдала за всем лично. Она увидела блики света на разворачивающихся солнечных парусах и блеск запускающихся эфирных двигателей, когда у звездолетов иссяк энергетический импульс Паутины. На кратчайший миг у Иврайны закружилась голова, когда «Сон Иннеада» окончательно перешел из полуматериального состояния в реальность, как будто обретя вес и пропорции, которыми ранее не обладал. Притяжение Агариметеи вызывало неприятные ощущения, однако свет местной звезды ласкал спину провозвестницы теплом.

Сам мир казался стеклянным шариком яркого сине-зеленого цвета с бледными завихрениями облаков. Его белые полюсы выделялись на фоне черноты космоса.

Совершенство.

Снаружи, но не внутри. Подобно плоду с гнилой сердцевиной, девственный мир скрывал в себе опухоль. Девственный мир — подходящее название, данное в честь богини Лилеат. Невинный, но преисполненный будущей мощи. Лилеат являлась богиней луны, творцом снов и проводником удачи. Она была дочерью Иши, матери альдари, и внучкой карги Морай-Хег. Именно ясновидящая бабка пожертвовала руку Кхаину, дабы испить собственную кровь и узнать свою судьбу, и из фаланг ее пальцев Баул Кузнец выковал старушечьи мечи.

Согласно мифам, Лилеат было явлено видение, будто Каэла Менша Кхаина повергнут смертные потомки Иши, поэтому тот убил Эльданеша и развязал Войну в небесах. Грезы и смерть, как всегда, переплетались. На пике силы Шепот казался сном наяву, руководящим поступками и мыслями Открывающей Седьмого Пути будто извне.

Внезапно, с чувством глубочайшего прозрения, Иврайна различила в этом закономерность: полный цикл альдари, который она стремилась запустить.

Иннеад была не просто душами альдари, суммой Перерожденных, обретшей жизнь. Она выступала совокупным воплощением Девы, Матери и Старухи. Иннеад представлялась одновременно и Лилеат, дарительницей видений, и Ишей, давшей жизнь альдари, и Морай-Хег, Смотрительницей судьбы.

Иврайна поднялась на ноги, пошатываясь от явленного ей откровения.

— Иврайна! — Окрик Визарха был преисполнен тревоги, однако, когда телохранитель шагнул к Открывающей Седьмого Пути, она лишь молча отмахнулась, чтобы не потерять ход мысли, от восхитительности которой у нее мурашки шли по коже.

Неужели она все это время неверно подходила к проблеме? Иврайна считала очевидным, что ее задача заключалась в объединении старушечьих мечей, чтобы Иннеад восстала из дремы и уничтожила Великого Врага. Но что, если старушечьи мечи являлись всего-навсего средством, а не целью?

Иврайна была известна как Дщерь Теней. Могла ли она оказаться лунным аспектом Иннеада, смертной реинкарнацией Лилеат? Если так, то, возможно, ключи Морай-Хег были просто средством для нахождения Матери и Старухи?

Иврайна подумала об Эльдраде. В молодости его называли Оком Незримых Судеб. Он был таким могущественным, что единственной пеленой, которую Ультран не мог прозреть в клубке, была лишь сама смерть. И даже ее он попытался преодолеть, дабы привести Иннеада на пески Когерии.

Мог ли он олицетворять Старуху? Ясновидцы выступали духовными наследниками старого жречества Морай-Хег, собирателей судеб, которые в доминионе альдари играли роль оракулов. Сам Эльдрад стал поворотной силой в превращении древнего поклонения в руническое знание, что распространилось вместе с азурианским Путем. Конечно, он старел, и по его венам растекалось кристаллическое проклятие всех ясновидцев, однако долголетие Эльдрада считалось исключительным. Возможно, то, что ясновидец считал упорным нежеланием умирать, в действительности имело божественные корни?

Знал ли он?

Иврайна посмотрела на своих спутников и теперь, вооруженная этим пониманием, увидела их с другой стороны.

Ее взгляд привлек к себе Мелиниэль, сидящий на одной из лавок со сложенными на коленях руками, в полной броне и прислоненным к стене копьем. Но внимание ее было обращено не на самого автарха, но на драгоценность у него в груди. Камень Кхаина, знак того, что теперь Мелиниэль был носителем Осколка Войны — величайшей аватары Каэла Менша Кхаина, владельца подлинного клинка Анарис, которым был убит Эльданеш.

А другие, здесь отсутствующие? Арлекин Идрэси Сна-Копье, воплощение Смеющегося бога? Как насчет ее союзницы с Ияндена,