Наследие (СИ) - Рави Ивар Страница 47

При нашем появлении присутствующие сняли головные уборы, почтительно исполнив полупоклон. За столом могло уместиться вдвое больше людей, но с учетом моей команды нас и так уселось не меньше трех десятков. По правую руку от себя посадил Штефа, отдавая дань уважения хозяину дома. По левую села Ната, рядом с ней — Богдан, чтобы у болтливых Дойчей не было возможности общаться с моей женой. Рядом со Штефаном усадил Бера, а Санчо нашел свое место около Богдана, к огромному огорчению последнего. Наличие Санчо рядом означало, что Богдану не достанется еды в достаточном количестве.

— Штеф, рассади своих людей по их рангу, — Ната перевела фразу, и хозяин дома произвел посадку согласно статусу гостей. Для моих воинов рядом стоял второй стол, за которым с ними уселись воины Дойчей, видимо, статусом пониже. Илс служил среди них переводчиком, завязалась оживленная беседа вполголоса.

Усаживая каждого Дойча за стол, Штеф называл его имя и занимаемую должность. Я угадал — двое толстяков оказались купцами из Регенсбурга, решившими воочию увидеть императора Русов. Первые полчаса за столом прошли без разговоров — все ели. Нам подали целого запеченного поросенка, груду дичи и простую похлебку в мисках, оказавшуюся фасолевым супом. Это был просто стратегический продукт. Через Нату сказал Штефу, чтобы пару мешков фасоли погрузили в нашу повозку.

На стол непрерывно подносили пиво — на мой взгляд, оно несильно уступало по крепости нашей ячменке. Понемногу люди, выпив не по одному кубку пива, начинали раскрепощаться. За соседним столиком соловьем заливался Илс, мешая язык Русов и Дойчей. Надо отдать должное Штефу: четверо его воинов, заметив, что кто-то начинает перепивать, тактично уводили выпивоху. Выведенный из залы человек больше не возвращался, а четверка серьезных вышибал вновь занимала свои места у двери.

— Смотри, Богдан, и учись: это называется полиция нравов, — я пьяно икнул, рассмеявшись над своей шуткой.

Девушки постоянно меняли блюда на чистые, непрерывно подносили пиво. Я уже собирался вставать из-за стола — еда и пиво просто не помещались в желудок, когда вновь увидел девушку, угощавшую меня при въезде в город. Девушка загадочно улыбнулась и скрылась за дверью. Вернулась она очень быстро, неся на руках ребенка — малышу едва ли было больше пары месяцев. Остановившись рядом со мной, девушка произнесла длинную фразу, протягивая грудничка мне. Взял его. Может она хочет благословения?

Спросил у побледневшей Наты:

— Что она сказала, зачем дала мне ребенка?

— Она сказала, что отцу пора увидеть своего сына, — ледяным голосом отчеканила Ната, плотно сжимая губы.

— Что за бред, я ее даже не знаю. — За столом установилась тишина.

Радость на лице девушки постепенно угасала, даже не зная языка, она по интонации поняла, что дело пахнет керосином. Сидевший справа от меня Штеф очнулся, включаясь в разговор. В этот раз мне не пришлось спрашивать Нату, о чем речь. Едва Штеф замолчал, она перевела, выдавливая из себя слова:

— Это Труди. Она провела с тобой ночь, когда ты спас Ганса, придя к нему на помощь.

— Что? — на большее у меня не хватило слов.

— И еще, — Ната даже стала некрасивой от злости, выпиравшей из неё желчью. — Труди — племянница Штефа. Изобрази улыбку, ты же — счастливый отец!

Я был ошеломлен новой информацией, но быстро смекнул, чего от меня ждут. Напряженные лица Дойчей говорили о важности момента — подняв малыша над головой, изобразил улыбку, всем своим видом выражая радость. Зал взорвался приветственными криками — на их глазах малыша признали возможным наследником двух государств. "Умеют немцы удивлять", — сказал я самому себе, бережно передавая малыша матери.

Глава 23. Регенсбург

Ночью мы не разговаривали — Ната ушла в сопровождении Богдана, сославшись на сильную головную боль. Дойчи, охренев с Санчо, — им, конечно, приходилось видеть неандертальцев и раньше, — привели своего едока на конкурс чревоугодия. Соперник моего сына выглядел скромнее по габаритам, это явно был полукровка с преобладанием неандертальских черт. После ухода Наты функции переводчика выполнял изрядно захмелевший Илс. Штеф заявил, что условия конкурса нечестны — Санчо насыщался за столом уже более часа, в то время как его соперник явно выглядел голодным. Спросил Санчо, используя телепатическую связь, готов ли он продолжать есть. Получив утвердительный ответ неандертальца, сказал Илсу, что принимаю вызов Дойчей.

Теперь за огромным столом кушали только двое — Санчо и его соперник. Вначале оппонент моего приемного сына ел быстро, пытаясь наверстать упущенное. Челюсти Санчо методично разгрызали косточки жареных птиц. Со вторым занесенным поросенком он разделался довольно быстро. Правда, и его соперник, покончив со своим поросенком, принялся за груду птиц.

Санчо слегка замедлился, покончив со второй птицей чуть крупнее голубя — немцы издали восторженный крик, предвкушая победу. Но, рыгнув так, что некоторые подпрыгнули, неандерталец снова принялся за еду. На шестой соперник Санчо сдался последние куски он заталкивал в рот через силу. Перед ним еще оставалось четыре тушки, когда Санчо доедал последнюю. Закончив с десятком дичи, неандерталец вопросительно посмотрел на меня — на столе не оставалось еды, кроме четырех птиц его соперника.

— Бери, — кивком головы разрешил я.

Потянувшись, Санчо придвинул к себе блюдо с едой соперника, начиная с аппетитом уничтожать еду. Его соперник не протестовал против такого — он так и остался сидеть с набитым ртом, не в силах проглотить последние куски. Восхищенные Дойчи подходили к Санчо, одобрительно хлопая его по плечам. Закончив с едой, Санчо огляделся:

— На сегодня хватит, ляжешь спать голодным, — мои слова, переведенные Илсом, повергли Дойчей в ужас.

— Это невероятно! Как Ты его кормишь, Макс Са? — Штеф не пытался скрыть своего изумления.

— Для него специально держат животных, — отшутился вставая, — мне пора, спасибо за угощение, Штеф.

Ната спала, — вернее, притворялась, что спит, уж слишком старательно шумным было ее дыхание. У меня отсутствовало желание выслушивать ее претензии — появление еще одного сына для меня самого оказалось форменным шоком. Я все-таки вспомнил эту молодую девушку — она провела со мной ночь после того как я помог Гансу отстоять город и победил его врага. Но в тот вечер было выпито столько крепкого пива, что ночь с девушкой полностью вылетела у меня из головы.

Уснул я быстро, решив с утра навести справки о девушке и обстоятельствах рождения второго сына.

Проснувшись, увидел, что Ната сидит на кровати, обхватив колени руками.

— Давно проснулась?

— Я не засыпала, — под глазами девушки стояли круги, свидетельствовавшие о бессонной ночи.

— Почему? — во рту пересохло. Осмотревшись, нашел кувшин с водой и прильнул к нему.

— Так почему не спала? — переспросил, вытирая губы тыльной стороной ладони.

— А как ты думаешь? — с вызовом спросила Ната. — Мне надо было радоваться, что у Ивана появился конкурент?

— Какой конкурент, ты о чем?

— У тебя есть сын, рожденный этой… — Ната замялась, подбирая слово, — крестьянской девушкой, и ты его признал при свидетелях. Разве не все твои дети имеют одинаковые права на трон? Это твои слова, — уткнулась девушка подбородком в колени.

— Так, тормози, у меня и трона-то как такового нет, а этот ребенок рожден в государстве Дойчей.

— Ты не понимаешь, Макс, что именно в этом проблема. Пройдет время, и Дойчи сообразят, что твой ребенок, рожденный здесь, может претендовать на империю Русов. И среди Русов найдется немало таких, кто решит его поддержать.

В словах Наты было рациональное зерно, вчера я об этом не подумал, но перспектива оспаривания наследования могла возникнуть. Особенно если меня не станет. Я собирался возразить и успокоить, что разберусь с этим, когда до моего уха долетел звук охотничьего рожка. Выглянув в окно, увидел, как внизу забегали воины Дойчей. Пару минут спустя в дверь постучали: