Мартин Романо - Всадники бури Страница 51

Дарейна медленно, как будто нерешительно поднялась с кресла. При этом она ни на миг не отводила глаз от верховной хранительницы, точно надеялась, что та скажет еще что-нибудь. Однако Серидэя молчала. Какое-то время — всего три или четыре мгновения — Дарейна просто стояла у кресла. Потом приблизилась к двери, той самой, через которую незадолго до этого вошла сюда. И снова в нерешительности остановилась. Повернулась к верховной хранительнице и неотрывно глядела на нее. Казалось, она хотела о чем-то спросить, но почему-то не осмеливалась произнести ни слова.

Наконец, Серидэя обратила к ней свой взгляд, едва заметно нахмурилась и не без раздражения в голосе спросила:

— В чем дело?! Чего ты ждешь?!

Дарейна, точно испуганная чем-то, вздрогнула, побледнела, попятилась, (вернее, отступила всего на два шага) и спиной уперлась в самую стену.

— Я лишь… — с сомнением начала она и остановилась. Ее серые глаза были широко раскрыты, и в них как будто застыл какой-то немой вопрос. — Нет, нет! — робко пробормотала молодая ведьма. — Ничего… Я… уже ухожу.

Верховная хранительница снисходительно улыбнулась.

— Так будет разумнее, — сказала, почти пропела она. Затем негромко хлопнула в ладони.

Тотчас же дверь отворилась, и порог переступила девушка-рабыня.

— Проводи нашу гостью! — обратилась к ней Серидэя.

Девушка услужливо поклонилась, обратила взгляд к по-прежнему стоявшей у стены Дарейне и мягким жестом попросила ее следовать за ней.

— До встречи, Серидэя! — промолвила молодая ведьма, когда уже вслед за рабыней выходила из комнаты.

Верховная хранительница не ответила.

Глава XIX

«Ловушка Серидэи»

Наступил полдень. Конан и Зулгайен ехали по пустынной равнине. Они больше не мчались, утомленные долгой дорогой; кони под ними ступали медленно и утомленно.

— Ты уверен, что мы движемся… — начал было киммериец, но не успел договорить, потому как был прерван своим спутником.

— О, великий Тарим! Да как же я могу быть уверен в чем-либо?! — с гневной досадой воскликнул туранец. — О замке Серидэи мне известно не больше, чем тебе самому, поверь.

— Пусть так, — охотно согласился с ним Конан. — Но вот только все, что я знаю об этом проклятом замке, рассказал мне именно ты!

Зулгайен задумчиво кивнул, но ничего не ответил.

— Ну и где же эта пугливая хвастунья?! — с грубоватой насмешкой спросил киммериец и, заметив в обращенном к себе взгляде спутника непонимание, пояснил: — Та ведьма, что явилась к нам этой ночью.

— Дарейна, — тихо произнес Зулгайен, и на его губах промелькнула тень ироничной улыбки.

— Да… кажется, ее зовут так, — с небрежностью ответил Конан. — Обещала провести нас во дворец, помочь отыскать вендийскую принцессу. И где же она теперь?! — он усмехнулся. — Всего-то стоило увидеть на небе какую-то… тучку, — Конан с негодованием сплюнул, — и в один миг забыла о своих честолюбивых замыслах.

— Ошибаешься, — голос прозвучал у самого уха киммерийца. Был он негромок и мягок.

Конан обернулся. Возле него, беззвучно взмахивая длинными остроконечными крыльями, летела огромная черная птица с человеческой головой. Это была Дарейна.

— Ты несправедлив ко мне, Конан, — с насмешливой укоризной произнесла она.

— Неужели?! — ледяным тоном протянул киммериец. — Ну, а если же я, в самом деле, оказался в чем-то неправ, — кстати, вовсе не отрицаю такой возможности, — то не жди, будто я упаду перед тобой на колени и стану в исступлении вымаливать себе прощение! Напротив, — из его горла вырвался смешок, — теперь, ко всему прочему, я намерен обвинить тебя и в подслушивании!

Дарейна рассмеялась.

— Уверяю тебя, мне незачем подслушивать! — громко сказала она. — Все твои мысли… и чувства написаны у тебя на лице.

На этот раз рассмеялся Зулгайен. Очевидно, словесные перепалки между Конаном и молодой ведьмой представлялись ему довольно забавными.

— Ты намерена вести нас во дворец Серидэи?! — сменив тон (не то чтобы он стал хоть чуточку мягче — вовсе нет, просто теперь в нем не было слышно прежней шутливости), обратился к Дарейне киммериец.

— Зачем же, по-твоему, я сейчас здесь, с вами?! — все с теми же насмешливыми интонациями в голосе ответила ведьма. — Признаться, я вовсе не любительница долгих полуденных прогулок, — она с наигранной обреченностью вздохнула.

Конан бросил в ее сторону косой ироничный взгляд и пренебрежительно хмыкнул.

— Далеко ли отсюда до… замка Серидэи? — обратился к Дарейне Зулгайен.

— Еще не стемнеет, как будем там, — не раздумывая, ответила ему ведьма.

…Зловеще-красный диск солнца опускался за западными холмами, когда все трое достигли группы высоченных, тесно прижавшихся друг к другу, образовывая непроходимую круговую стену, скал. Еще не приблизившись к этим каменным исполинам, а только заметив их издалека, Конан и Зулгайен не смогли сдержать своего изумления.

— О, Кром! — воскликнул киммериец. — Неужели это и есть те самые скалы… — не договорив, он почему-то замолк.

За которыми укрыт замок верховной хранительницы, — сдавленным голосом отозвался туранец. Он напряженно, ни на миг не отрывая глаз, вглядывался в сторону каменных громадин. — Никогда прежде не доводилось мне бывать здесь, но… я слышал, что место это выглядит именно так: ничего вокруг, — его голос стал еще тише, — и только несколько скал, остроконечные, словно… — Его взгляд метнулся в сторону Дарейны, — словно крылья косальских грифов.

— Вот оно, логово ведьмы! — с ненавистью процедил Конан.

Дарейна весело рассмеялась.

— Как же ты, однако, презираешь Серидэю! — весело сверкнув глазами, воскликнула она.

— Не только Серидэю — всех ведьм! — еще более грубо отрезал киммериец.

Дарейна засмеялась пуще прежнего.

— Вы опять за свое?! — с добродушной иронией обратился к своим спутникам Зулгайен. — Полно вам грызться, точно голодным псам у торговой лавки!

Дарейна тотчас же прекратила смеяться, издала какой-то короткий неясный звук и с демонстративно равнодушным видом устремила свой взгляд вперед.

Киммериец обернулся к своему спутнику (тот ехал чуть позади самого Конана), приветливо, но вместе с тем как будто рассеянно взглянул на него и, ничего не сказав, снова повернулся вперед. Затем расправил плечи — впрочем, и до этого его посадке в седле можно было только позавидовать! — и решительно пришпорил коня. Дико заржав, животное понеслось во весь опор. Туранец негромко усмехнулся и, тоже погнав коня скорее, помчался вслед за Конаном. Дарейна же взмыла вверх и летела так высоко, что всадники могли видеть в небе только ее расправленные остроконечные крылья.