Андре Олдмен - Древо миров Страница 51

— Очевидно, сиды — это злобные чародеи?

— Никак нет, уважаемый, сиды — это холмы, в которых обитает Маленький Народец, хотя имеются и существа, тоже именующие себя сидами. Но они ни при чем: я сам виноват, что полез в ту дыру за сверкающим на дне самородком. А ведь свербило под ложечкой, да и с желудком не все было в порядке. Оплошал Гнубус, как есть оплошал, хоть и стыдно признаться. Доложу я вам, что сиды-холмы имеют некое свойство, давно известное и всячески используемое, а именно: войдя в один полый холм, можно выйти из другого совсем в ином месте, скажем, где-нибудь в Грабдргане или Суиндргроге… Очень удобно, не надо терять время на дорогу. Подобные проходы хорошо разузнаны и всегда приводят куда надо. Но в глубине холмов, там, где мягкие породы сменяются скальным основанием, существуют провалы, ведущие в неведомые пространства, и только фелиды, да еще альвы отваживаются в них опускаться. Меня занесло именно в такую дыру, и вот я здесь, оплакиваю судьбу свою!

— Удивительно! — воскликнул Железная Рука, позабыв, что и сам очутился в суровой стране весьма необычным образом. — Воистину мир полон чудесами! И все же, месьор Гнуб, мне бы желалось знать, где находится ваша страна и нельзя ли туда вернуться. Тщу себя надеждой, что, если такая возможность имеется, вы не откажетесь помочь заблудившимся путникам вновь обрести твердую почву под ногами. Сейчас, когда приведший нас сюда чародей погиб, наше пребывание среди холодных просторов теряет всяческий смысл. Я знаю, что гномы обитают в горах к северу от Гиркании. Слыхали ли вы о таких странах, как Аквилония, Немедия либо Бритуния?

Гном озадаченно погладил бороду.

— Увы, почтенный, я ничего не знаю об этих землях.

— Может быть, вам известны Карпашские или Рабирийские горы?

— Никогда о них не слышал.

— А Вендия, Кхитай, Уттар?

Гнуб отрицательно покачал головой.

— Асгард, Ванахейм, Гиперборея?

— И эти названия ничего мне не говорят, — отвечал гном. — Но даже если бы я знал хотя бы одну из названных вами стран, сие обстоятельство вряд ли возымело пользу: проходы, именуемые здешними обитателями дырами, открываются и закрываются по неведомым нам законам и предугадать, где нужно оказаться, чтобы попасть в желаемое место, практически невозможно.

— Но птица…

— Птичка Рох очутилась здесь, видимо, по той же причине, что и я, а именно — вследствие неосторожности и неуместного любопытства. Теперь она будет бродить по снегам, пугая местных жителей, пока кто-нибудь ее не съест. Здесь встречается немало подобных пришельцев, многие из которых явились из мест весьма странных и, очевидно, жутких. Их называют шатунами.

— Насколько я вас понял, пройдя через сиды, можно оказаться где угодно, даже очень далеко?

— Это так, — коротко отвечал гном, понурив голову: очевидно, мысли о горькой судьбине вновь принялись терзать душу недорослика.

Конн окликнул рыцаря, и Железная Рука подошел к королю. Они коротко обсудили свое положение и заключили следующее. Страна, где они очутились благодаря щиту атлантов, очевидно, лежит далеко на севере. Это не Ванахейм и не Асгард, иначе гном слышал бы эти названия. Руги не похожи ни на асов, ни на ваниров, черты их лиц с узким разрезом глаз более напоминает гирканских степняков, хотя одеваются они по-другому. Как бы то ни было, следует предпринять все усилия, чтобы выяснить как можно больше об этих краях, их обитателях и возможности возвращения в Аквилонию.

— Или в любую известную страну Туранского материка, — подытожил Конн. — Вы, месьор Дагеклан, оказали сыновьям Таркиная ценную услугу, обнаружив священную палицу, Мидгар, кажется, собирается пить с вами заздравную чашу: это знак высшего доверия. Расспросите его поподробней…

— А вы, государь, разве не присоединитесь к застолью?

— Я не могу оставить Эльтиру. Мне кажется, как только отойду, она может умереть…

— Дозволишь ли, чужеземец, взглянуть на твою женщину? — раздался рядом голос Ярла.

За разговором рыцарь и король не заметили, как младший сын Таркиная подошел к ним, неслышно ступая ногами в мягкой обуви. Подошел от стола, за которым только что о чем-то совещался со старшим братом.

Ярл склонился над девушкой и медленно провел над ее бледным лицом раскрытыми ладонями. Зрачки его сбежались к переносице, губы шевелились, но слов не было слышно.

Наконец руг выпрямился и сказал бесстрастно:

— Жизненная сила почти оставила это существо. Если не помочь — скоро умрет.

— Кто может возвратить ее к жизни? — воскликнул король. — И что нужно отдать взамен?

— Ничего. Руги не помогают за плату. Только друзьям.

— Можешь ли ты назвать нас друзьями?

— Пока нет. Но вы и не враги, вы — гости. Можете отправиться с нами к очагам. Мать Большая Мартога решит, что будет дальше. А сейчас, в знак благодарности за помощь, мы хотим осушить с вами кружки.

— Ты не обидишься, если за стол сядет мой спутник? Я боюсь оставить раненую.

Ярл указал пальцем на свою раскрытую ладонь.

— Сейчас ей ничего не угрожает, — сказал он. — Я отдал часть силы. Больше не могу, не умею. Отвезем ее к Матери, она будет решать.

Конн взглянул в лицо девушки. Легкий, едва приметный румянец тронул ее щеки, веки подрагивали, дыхание было ровным. Король опустил ее голову на подстилку и, выбравшись из клети, подошел к столу.

Прежде чем выпить, Мидгар, подняв кружку, провозгласил: «Арес и меч!» Он выжидающе посмотрел на короля и рыцаря, тогда Дагеклан, осенив себя круговым движением руки, ответил: «Во имя Митры!» — и все осушили кружки.

Брага оказалась вкусной и крепкой.

Из пролома, оставленного птицей Рох, несло снегом, но возле круглого очага, где стоял стол, было тепло, и бородатые лица ругов уже не казались такими суровыми. Руги поглядывали на гостей, ожидая, пока гном снова наполнит кружки.

— Кто бы вы ни были, пришельцы, — сказал старший сын Таркиная, поплевав на ладони и приглаживая волосы, — я, повелитель ругов, Мидгар Лисий Хвост, объявляю вам свое покровительство. Быть может, вас послали боги, дабы сбылось пророчество, и священная палица вернулась к хозяевам накануне времени…

— Мы ничего не знаем о времени, месьор Лисий Хвост, — сказал Дагеклан. — Сюда мы попали, спасаясь от страшной опасности, грозившей моему королю…

— Королю? — переспросил Мидгар, вопросительно взглянув на Конна.

— Перед тобой, достойный руг, властитель самой великой державы нашего мира, именуемой Аквилонией.

— Что ж, — кивнул Лисий Хвост, — хотя я и не слышал об Аквилонии, но рад, что говорю с равным. А ты — дружинник?