Владимир Шимский - Дети Смерти Страница 56

«Это было бы неплохо», — мелькнуло в угасавшем сознании унрита. Что-то темное коснулось его лица, и он понял, что это сама Смерть.

Ловушка захлопнулась.

Хайр отступил и засеменил прочь. Он несколько раз оглянулся, будто прощаясь с неподвижно лежащим на грязном полу человеческим телом. И хотя кругом плескалась непроглядная тьма, хайр мог разобрать все: и бессмысленно хлопающие глаза, и непроизвольно сжимающиеся в кулаки до хруста в костях пальцы. Хайр не видел. Он чувствовал.

Мысли путались. Хуже. Они сливались в одно русло, и почти невозможно было разобрать, где несет свои воды чистая река человеческого сознания, где мутный поток низменных инстинктов хайра.

Брр!

Однако Ирд не спешил. Лишь необыкновенные чувственные способности магрута могли помочь ему сориентироваться в хитросплетениях ходов лабиринта. Только с их помощью он мог бы попытаться отыскать безопасную дорогу назад. Ведь хайр явно был не один.

Где-то впереди призывно заверещала самка, и Ирд заставил магрута свернуть в один из боковых ходов. Интимная жизнь этих мерзких существ его не интересовала. «Ну же, давай», — подтолкнул он недовольного вмешательством в свою личную жизнь хайра. Странное дело — сейчас Ирд уже не ощущал в примитивном сознании того, что раньше. Чужой воли, подобной его собственной. Их воли. Их ненависти. Его настигли, и в этом не было ничего удивительного. Удивляло другое: почему они оставили хайра в покое?

Новый ход оказался просторнее предыдущего, и хайр двигался куда проворнее. Его многосуставчатые гибкие лапы легко отталкивались не только от пола, но и стен, и металлических хисс сооружения Древних. Ему ничего не стоило пробежаться и по потолку.

Вскоре впереди показалось нечто, к чему хайр отнесся с явным безразличием. Сознание же Ирда с трудом угадало в странных ощущениях, которыми сигнализировал о себе незнакомый предмет, глазастый нотас. Запах крови, который не успел рассеяться за несколько хор, прошедших со времени развернувшихся здесь событий, лишь подтвердил догадку Ирда. Перед ним был вход в «ловушку».

Что ж, путь к спасению казался не так труден. Если не появятся хайры. Впрочем, оружие у него есть. Голова. Меч. Воля. Не так уж мало. Он сдался, но не побежден. Его заставили опустить меч, что ж, он поднимет оружие снова. И никто не сможет его остановить. Прочь. Прочь. Из хайра…

Липкое. Очень. Как будто вязнешь в болоте, и грязь комьями налипает на одежду, руки, лицо. И вот уже высовываешь, задыхаясь, из мутной жижи рот, отчаянно хватаешь легкими воздух. Глоток. Еще глоток.

Все.

Грязь уже в тебе. Во всем теле. Течет вместо крови. Вываливается изо рта вместо слов. Сплетается в голове вместо мыслей. А те, человеческие, ускользают, их ловишь как воздух, как живительные лучи Таира. Но нечем дышать. Нечем согреться. Нечем жить.

— Ои! — прошептал лежащий на полу человек, и это было последнее его слово. «Я вернусь!» — подумал он, и эта мысль, случайно залетевшая в могучий, но утопающий в море нечеловеческого бытия мозг, была последним лучом в темном переплетении бессмысленных ходов лабиринта.

Таких же бессмысленных, как некогда бывшее Ирдом тело, прислонившееся к безразличной ко всему происходящему стене.

Как лицо, которое отныне лишь повторяло гримасы нечеловеческого бытия.

Как пустые (теперь уже по-настоящему пустые) глаза, в которых не было даже слез, чтобы оплакать…

— Ои…

Не прошло и хоры, как Ирд, чье сознание оказалось закованным в примитивном мозгу магрута, понял всю тщетность затеянной им борьбы. «Ои!» — он рвался назад. Он собрал все свои силы, всю волю, чтобы вырвать себя из этой живой, истекающей слюной и похотью могилы. Он бы убил хайра, если бы не понимал, что тем самым убьет и себя.

Нет, не такой смерти он хотел. Да и хотел ли умереть?

В теле Ирда — да!

В теле хайра — о! — если бы он мог стонать, этот стон разорвал бы весь мир.

Прошла хора, а липкое сознание хайра не отпускало его. Не без помощи тех, кто вот уже несколько иров преследовал Ирда. Что ж, ловушка удалась на славу. Он сам загнал свое могучее сознание в нее. Сам почти слился с ненавистным ему телом.

Сам. Сам. Сам.

И он в отчаяньи бросил хайра на стену. Потом на потолок. Потом спиной об пол, да так, что одна из восьми мохнатых лап, пытаясь смягчить падение, хрустнула и повисла без движения. «Всего несколько хор, Ирд. А потом… Пучина безумия. Все!»

Волна злобы захлестнула магрута, и уже трудно было разобрать, чья это ненасытная злоба: хайра ли, Ирда?

Уставшее человеческое сознание требовало отдыха. Тупой мозг брал свое.

У Ирда было тело без магии. Магия без тела. И если бы эти мысли имели человеческий язык, кто-нибудь да и услышал бы:

— Убейте! Убейте меня!

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

ДЭН. МИРИЛЛА

Словно слепая, она ощупала ладонью лицо унрита. Ладонь была теплой и немного липкой от пота. Девушка улыбнулась, увидев, как выражение ужаса в его глазах постепенно сменяется чем-то, похожим на удивление.

— Ои, это все-таки ты, — пробормотал Дэн.

— Кто же еще?

— Я… я чуть не убил тебя.

— Ты сходил с ума. Вот и все.

На мгновение ему стало стыдно. Бигги. Мирилла. Как просто стать убийцей. От страха. Вся ненависть, на какую он был способен, обратилась против него. Будь у него меч и хоть капля сил, он бы не мешкая всадил его в грудь. Не в чужую. В свою. Хотя и это глупо. Ведь это значит обречь девушку на верную смерть. Унрит взглянул на Мириллу. Сказал, преодолевая страшную слабость во всем теле:

— Я хуже магрута, да?

Она убрала ладонь с его покрытого испариной лба.

— Все мы хуже. Бываем. Иногда, — и она грустно покачала головой. Достала из кармана накидки и протянула унриту несколько голубых шариков. — На, съешь. Это поможет.

— Все, что осталось от Ирда, — прошептал Дэн.

— Да.

Глотать было тяжело. Его горло еще помнило цепкие пальцы Кера. «И его тоже убил я!» Унрит прикрыл воспаленные глаза. Горячая капля (как ни пытался он ее удержать) выкатилась из-под закрытых век и скользнула по заросшей щетиной щеке. «Бигги, Биг!»

Он дремал не более хоры, но, очнувшись, почувствовал, как силы вновь возвращаются к нему. Магия Ирда в который раз спасала его никчемную жизнь. Унрит открыл глаза. Мирилла сидела рядом, прислонившись к стене, обхватив колени руками. Она не спускала глаз с обгоревшего тела Кера. Почувствовав, что Дэн очнулся, тотчас обернулась к унриту:

— Это Кер. Я узнала его.