Ржевский. Том 2 - Семён Афанасьев Страница 60

Он немного помолчал.

— К чему ты это спросил? — сдалась она.

— С аль-Футаим словами перекидывались, она вашу притчу рассказала.

— Из тебя клещами тянуть? Что за история?

— Когда сжигали вашего пророка Ибрагима маленький муравей принялся таскать воду во рту на костёр…

— Хренасе, ты общительный! — сказать, что Мадина удивилась, значило ничего не сказать. — Стесняюсь спросить, о чём это вы с ней тёрли!

— Да уж явно не о том, о чём я бы хотел, — вздохнул Ржевский, простодушно почёсывая прореху в штанах. — Но ты же поняла, что я сейчас хочу сказать?

— Давай я тебе затылок и плечи разомну? Как профессионалки Норимацу? Я заметила, тебе тогда понравилось. Только не говори никому и дальше с продолжением не лезь. — Она попыталась развернуть беседу в другую сторону.

— А ты про затылок и плечи откуда знаешь?!

— Тормоз, чё с тебя взять, — констатировала Наджиб. — Дим, ты в соседней комнате был, стенка картонная! Ладно, деревянная, но картон если что тоже дерево. С тобой две голые бабы, ты мой официальный опекун и попечитель перед двумя Престолами!

До Ржевского всё равно не дошло, судя по лихорадочной работе мысли на лице.

— Кретин, — вздохнула она ещё раз. — Дим, ну разве я могла пропустить зрелище, как ты пару таких самок охаживаешь? Я же девочка, мне интересно! К тому же, ты и ко мне яйца подкатываешь регулярнее, чем ко всем остальным вместе взятым. Я же как женщина реагирую…

— СТОП. — Ржевский сосредоточенно выпучил глаза и поднял вверх правую ладонь, призывая сделать паузу. — Важный вопрос. Так ты уже ЖЕНЩИНА? — его глаза загорелись тем самым нездоровым энтузиазмом. — Или…? — энтузиазм решительно ослаб в два раза, иллюстрируя предмет интереса.

— Не цепляйся к словам. С невинностью у меня всё в порядке, если ты об этом — я из очень хорошей семьи своей страны.

— И чё?

— У нас такое на виду. Под словом «женщина» я в первую очередь имею ввиду свою модель психики, — уже досадуя на саму себя за откровенность, пожалела о сказанном Мадина. — А не твой хрен у меня между ног в обе дырки, и спереди и сзади по очереди.

— А-а-а, — Дмитрий резко утратил интерес к теме. — Для красного словца сказано, — он пренебрежительно махнул рукой. — А на самом деле никакая ты не женщина технически, а пока ещё малоле…

Договорить у него не вышло. Мадина на автомате активировала буст, бросила ладонь на его загривок и с силой несколько раз подряд впечатала лоб попечителя в деревянный стол:

— Да иди ты в жопу! Скотина чёрствая! — БАХ. БАХ. БАХ. — Такая девчонка перед тобой…! А ты…! Да иди ты в жопу, мудила из хлева!

До чего иногда хорошо дать волю чувствам. Если же добавить, что кое-чьей голове ущерба не предвидится, получается вполне себе жизнеспособная профилактика собственного негатива.

Ржевский стоически сносил экзекуцию и не сопротивлялся.

Бам. Бам. Бам. Бам. Его лоб с размеренностью метронома, понукаемый усиленными мышцами менталистки, раз за разом бил в стол.

Поглощённая новым занятием, Наджиб непозволительно увлеклась.

Вячеслав Романов ещё секунду назад лежал на полу — а вот он уже стоит на ногах.

Дмитрий как-то слишком плавно выскользнул из её рук. Она даже хлопнула по инерции голой ладонью в стол.

В следующий момент пленник взорвался каскадом ударов.

Готовил атаку, закусила губу Мадина. Попутно родственник императора подшаманил, как мог, изнутри свою защиту и сейчас были нужны долгие три секунды, чтобы надеть на него намордник через ментал.

Примечание

Читавшие «ОЧКАРИКА» могут сразу нажимать на следующий том .

Далия аль-Футаим рассказала Ржевскому хрестоматийную в их с Наджиб культурном окружении историю:

Когда сжигали Пророка Ибрагима, маленький муравей принялся таскать во рту воду на костёр.

— Зачем ты это делаешь? — спросили остальные звери. — Ты разве не понимаешь, что твоей воды не хватит, чтобы погасить это пламя?

— Скорее всего вы правы, — ответил муравей. — Но когда-нибудь наступит момент, когда Аллах спросит каждого из нас: «Где ты был, когда сжигали моего Пророка?». Я очень надеюсь, что вода в моём рту послужит мне оправданием.

Наджиб, кроме прочего, очень удивлена и заинтригована: о чём же таком Ржевский общался с Далиёй, если они свернули на подобные темы.