Приплывший дом - Снежана Каримова Страница 25

– Пойдем на реку, – распорядилась Иванна.

Дара вздохнула, все еще не одобряя похищение фонаря, и потащилась за доманей. Она не заметила, как стемнело, только на западе рыжел след ушедшего солнца.

Ночь была тихой, лишь вдалеке стонала одинокая птица. Река укуталась в туман. Иванна брела впереди с фонарем, словно крошечный маяк. Дара, убедив себя, что на обратном пути они, разумеется, вернут фонарь на место, решила больше не дуться. Она догнала Иву и тоже шагнула в теплый оранжевый свет. С фонарем было не страшно. Хотя нет, дело не в нем. Не страшно было с Ивой. С ней можно ничего не бояться.

А еще никто никогда не хватал Дару за руку и не тащил в ночь, чтобы показать, сколько кругом чудес.

Тропинка вилась среди кустов смородины, в дрожащем свете фонаря напоминающих присевших на корточки троллей. Дара вспомнила, как Лис рассказывал, что реку Мологу местные жители называли Смородинкой.

Дара поймала себя на мысли, что начала привыкать к этому миру. Она больше его не боялась, не захлебывалась случайно водой. Ей нравилась Молога. И нравилась Иванна, которая кормила ее мороженым и кутала в платок.

– Ива? – тихо окликнула Дара.

– Что? – доманя чуть сбавила шаг.

– А что будет на рассвете? – спросила Дара.

От света фонаря волосы Ивы полыхали рыжим, словно два скрученных пера жар-птицы.

– В каком смысле?

– Ты сказала, что на рассвете дом вернется обратно, – смутившись, напомнила Дара.

Она старалась не смотреть Иве в глаза, казавшиеся темной водой с блестками звезд.

– Да. И что?

– А мы еще увидимся? – выдавила Дара и разозлилась на себя.

Надо было спросить шутливо, как бы между прочим, а она сделала это так торжественно, словно признавалась в любви.

Иванна остановилась и улыбнулась Даре.

– Надеюсь. А теперь смотри!

Они стояли на заросшем высокой травой берегу. К воде вела протоптанная рыбаками тропинка, выходившая к тонкому пояску песка. Дальше в лунном свете искрилась сама река.

Дара недоуменно покрутила головой, не понимая, что она должна увидеть. В воде громко шлепнулась рыба.

Дара почему-то вспомнила историю о графине. О чертике в мухоморной настойке.

Иванна молчала и смотрела на воду, но Дара все-таки решилась спросить. Она прошептала, боясь разбить тишину ночи:

– А правда, что ведьминские штуки приносят несчастья?

– О чем ты?

– Графин с чертиком.

– Да, приносят, – кивнула Ива не раздумывая.

Вот как. Значит, правдив рассказ Ольховой Шишки. И что, получается, эта золотисто-рыжая девочка, стоящая сейчас рядом с ней, тоже приносит беды?

Иванна повернулась к Даре и тихо добавила:

– Графин с чертиком приносит несчастья ведьме.

Дара ошарашенно уставилась на доманю.

В голове вертелась мысль, но Дара никак не могла ее поймать.

А потом словно зажглась лампочка.

– То есть, когда графин не вернули, это принесло беду вам?

Ива медленно кивнула и словно вся сжалась, уменьшилась, съежилась.

– Но зачем тогда вы занимаетесь ведьмовством? – не поняла Дара.

– В мире много опасных… профессий, – горько выдохнула в темноту ночи Ива. – Пожарные, солдаты, врачи. Ведьмы. Просто… У нас получается колдовать, – она виновато развела руками.

И правда, в мире много опасных профессий. И люди работают, спасают других людей, рискуют собой.

– Но…

– Что «но»? Хочешь спросить, почему мы пугаем народ проклятьями? – хмыкнула Ива. – Потому что ведьм не любят. К нам бегут за помощью, но и все беды тоже приписывают нам.

– Нет, – перебила Дара и схватила Иванну за руку. – Я другое хотела спросить. Что случилось с тобой?

Вместо ответа Ива кивнула на воду:

– Смотри!

– Что? – не поняла Дара.

Она снова поглядела на реку. Ничего не изменилось. Только прибавилось белых мотыльков вокруг лампы. Рыбы продолжали шлепать по воде. Плюхались снова и снова, будто карпы в парковом пруду, когда кинешь им хлеба.

Но этим же хлеба не бросали.

Дара напряглась. Это вообще нормальное поведение для рыбы? Чего это они так распрыгались? Что им в воде не сидится?

Но вдруг воздух наполнился тихим шелестом, и над Мологой заплясала метель.

Глава 7

Ива

Молога, 1936 год

Иванна торопливо шла по улице, тревожно оглядываясь по сторонам. Она замоталась в свой серый платок по самые глаза. Вокруг кипела жизнь, но жизнь нехорошая. Хмурые заключенные разбирали дома, грузили бревна, в сквере у Манежа вырубали липы и тополя, жгли скамейки.

Как будто кинопленку перематывали назад – вот сняли железо с крыши, вот исчезли стропила и печная труба, по бревнышку стали пропадать венцы сруба[4]. Рядом стояли подводы[5], запряженные лошадьми. Женщины помогали складывать на телеги доски, рамы, дети собирали гвозди, глядя под ноги, словно воробушки, ищущие хлебные крошки.

Ива метнулась к группе мужчин в ватниках. Они разбирали большой деревянный дом возле музея. Иванна закусила губу, глянула на охранника, курящего в стороне папиросу, и быстро сунула ближнему мужчине большую репу. Заключенный оказался сухоньким южанином с уставшими черными глазами. Ива поймала его улыбку и улыбнулась в ответ. Она не знала, по какой статье этот мужчина попал в Волголаг, был он вором, убийцей или контрреволюционером. Но на деялась, что, может, где-то найдется человек, который так же позаботится и о ее маме.

Город сворачивался, словно бродячий цирк, собирающийся двигаться дальше. Только эта труппа больше не будет гастролировать вместе. Вскоре их разнесет по стране, кого с домом, а кого с одним чемоданом.

Знакомый парнишка Петька несся по другой стороне дороги. Завидев Иванну, он резко затормозил и возбужденно крикнул:

– Собор сейчас рушить будут! Взрывчатку закладывают! Пойдешь смотреть?

– Да, сейчас, – отмахнулась Ива.

Она подошла к большому двухэтажному дому на несколько семей и замедлила шаг, как будто просто гуляла. Но Мишка заметил ее и выскочил из калитки.

– Что ты тут делаешь? – спросил он.

– Иду смотреть, как храм взрывать будут, – пожала плечами Ива. – А ты чего вылетел?

– Туда же, – буднично проговорил Мишка и засунул руки в карманы.

– А без кепки чего?

– Показалось, тепло на улице. А ты почему не на учебе? – быстро спросил Мишка, пока Ива еще к чему-нибудь не придралась.

– А ты почему не в своем техникуме?

– Так мы собираемся, – помрачнел Мишка.

Ива смутилась, но тут же сердито ответила:

– Так и мы собираемся!

– И с вами уже всё решили?

– Пока думают, – призналась Иванна. – Только даже если разрешат перевозить хозяйство, как мы