Варя Медная - Принцесса в академии Страница 3

Она вскинула руку, предупреждая возражения.

– Иии…

– Иии? – я вытянула шею.

И тут под сводами зала раздался и повис крик:

– Легавые! Это облава!

Со всех сторон послышались вопли, визги, топот бегущих ног, лап и копыт.

– Скорее, третье!

Она вскинула на меня совершенно черные глаза и прохрипела:

– У него аллергия на фисташки.

– Что?!

Её глаза снова стали обычными.

– На этом всё. Погоди! – Она схватила меня за руку, порылась в столе и быстро вложила в неё грязный свечной огарок. – Это бонус за твоё молчание. Подумай о своём суженом, зажги свечу и окажешься так близко к нему, как только возможно. Удачи тебе, принцесса!

В этот момент Мика ввалился в закуток, схватил меня за руку и выволок наружу. Уже в дверях я обернулась и успела увидеть, как охрана выводит Булочку через черный ход. Мы бежали всю дорогу до замка, а над головами кружили охотничьи соколы с магическими мигалками.

На подходе к башне пришлось нырнуть в подворотню, чтобы переждать патруль.

– Надуй щеки посильнее, и тогда точно сойдёшь за фугу. Неужто обижаешься, что не успел задать свой вопрос?

– Значит, как паж, так сразу Мика, а как суженый – только принца подавай!

Патруль промчался мимо, и паж, не оборачиваясь, двинулся к замку.

– С чего ты взял, что это будет именно принц? Ну, Мика, ты ведь мой друг! К тому же у тебя нет золотого сияния, темной метки, а аллергия на клубнику, а не на фисташки.

– Лучше просто скажи: всё потому, что я твой паж и на два года младше.

– Не говори ерунды! И что такого в том, чтобы быть принцем? Да сейчас любой может им стать, было бы желание!

– И я?!

– И ты.

– А как?

Тут я задумалась:

– Ну, к примеру, тебя может проклясть ведьма. Скажет: чтоб те принцем стать!

Мы остановились у подножия башни.

– Гм, да, это возможно… – Мика потёр подбородок, улыбнулся и подсадил меня. Я принялась карабкаться наверх.

– Ты ведь понимаешь, что это значит? – спросила я через плечо.

– Я паж, а не дурак, – пробурчал он, пыхтя сзади. – Тебе придётся бежать из замка, чтобы отыскать этого своего суженого.

– Мика, мне и самой не хотелось бы этого делать, но только так я смогу раз и навсегда избавиться от притязаний Якула Кроверуса, оставшись при этом честной принцессой.

Мы ввалились в комнату, при этом разбудив и перепугав Магнуса. Он забегал по клетке.

– И как ты собираешься это сделать? – спросил Мика, отряхивая колени. – На свете тьма-тьмущая королевств, с какого начать?

– Это поможет. – Я раскрыла ладонь и показала ему огарок. – Булочка сказала, что достаточно подумать о назначенном судьбой, зажечь свечу, и я окажусь рядом с ним… вернее, близко от него, хм, или недалеко…

Тут пришлось на время умолкнуть, потому что в коридоре послышался смех и нестройное пение. Стража возвращалась с турнира.

Когда всё стихло, я повернулась к Мике:

– Я пока сбегаю на кухню, захвачу чего-нибудь перекусить в дорогу, а ты подготовь мой дорожный сундучок и Магнуса.

С кухни я прихватила головку сыра, овсяных лепешек и, подумав, связку баранок. В узелок они уже не уместились, пришлось повесить на шею.

Когда я вернулась, мой багаж был уже собран, а Мика сидел на кровати с Магнусом в руках. Услышав шаги, паж поднял голову:

– Я его покормил, – сказал он и снова опустил голову.

Я присела рядышком и тронула его за плечо:

– Мика, я ведь не навсегда, я вернусь.

– Угу.

– Может, ещё до пробуждения папы, уже с суженым… Ну, хочешь, я никуда не поеду? Останусь тут…

– Нет уж! – Он вскочил на ноги, шмыгнул носом и, порывшись в кармане, достал массивный рубин на цепочке. – Держи, это тебе на удачу.

– Откуда ты его взял? Ой, а это случайно не «Рубин фортуны» из папиной короны?

– Вообще-то он, – признался Мика. – Я предполагал, что нечто подобное тебе скоро понадобится, вот и подготовился. Подумал, поскольку вы одна семья, это не кража. Я ведь правильно рассудил? – Он беспокойно заглянул мне в глаза.

– Конечно, спасибо! – я крепко обняла его. – И дырочка для цепочки совсем крошечная, думаю, папа даже ничего не заметит.

Камень был чуть теплым на ощупь и даже как будто слегка пульсировал.

Мика отстранился и оглядел меня:

– Свободных рук и даже шеи у тебя нет, так что предлагаю отдать его на хранение Магнусу.

– Как ты собираешься это сделать? Рубин слишком тяжелый для него.

– А вот так. – Мика пристроил Магнуса на ладони и поводил над ним рукой. Из его пальцев вырвались какие-то серебристо-зеленые струи и протянулись к пауку, окутав его плотной мерцающей дымкой.

– Что это?!

– Спокойно, я знаю, что делаю. Это заклинание распухания, мы всего лишь слегка его увеличим.

– Где ты такому научился?

– Пришлось. Меня в детстве каждое лето к бабушке отправляли, так она вечно ругалась, что такой тощий. Вот и пришлось освоить, чтоб меньше волновалась.

– Я как-то не замечала в тебе изменений…

– А я, по возвращении, пользовался обратным заклинанием, утончения, – пояснил паж.

Тут раздался хлопок, завеса резко рассеялась, и мы увидели, что на его ладони сидит паук размером с котенка. На спинке у него красовалось сердечко.

Сначала завопил Мика, потом я, а последним закричал Магнус. Из всех нас паук оказался самым выдержанным:

– Хватит уже, – заявил он шелестящим голосом и потер всеми лапками голову, – если заметили, пострадавшая сторона здесь я.

От неожиданности я перестала визжать.

– Ты что, умеешь говорить?

– Ну, разумеется. Все пауки умеют. Просто люди слишком большие, чтобы нас слышать.

– То есть… всё это время ты прекрасно меня понимал?..

И тут мне вспомнились часы задушевных бесед с пауком, когда я думала, что просто рассуждаю вслух:

Про преимущества лифов с подкладками.

Про совсем не королевские веснушки.

Про бицепсы нового папиного стражника.

Про…

– Магнус, как ты мог! – выдохнула я.

– Как я мог?! – оскорбился паук. – А представляешь, каково было мне? Мне досталась самая болтливая принцесса на свете. При этом я был заперт в клетке, и никто не слышал моих криков о помощи, когда ты перечисляла сто и один способ сведения веснушек и описывала вплоть до последнего кружавчика наряды всех семи дочерей первого советника и… – Тут он осёкся, заметив в отражении несолидную отметину на спинке.

– Что это?

Мика виновато молчал.

– Что это, я вас спрашиваю?!

– Ну, я раньше никогда не испытывал заклинание распухания на пауках…

– Требую немедленно снять это позорное клеймо!

– Я… не могу, – признался паж. – Это единственное заклинание, которое я знаю. Но ты всегда сможешь сказать, что это не сердечко, а боевая пика, для устрашения врагов!

Магнус издал вопль отчаяния и, по всей видимости, собирался наглядно втолковать Мике, что такое устрашение, но в этот момент за окном пропел королевский петух. Небо начало окрашиваться в мягко-лиловый цвет.

– Магнус, – взмолилась я, – у нас нет на это времени! Ты ведь всё слышал и знаешь о моей проблеме. Скажи, ты согласен отправиться со мной на поиски?

Паук молчал, поджав волоски, а я вдруг поняла, что не представляю себе это путешествие без него. Магнус был со мной с самого детства.

– Куда я денусь, – наконец проворчал он. – Я ведь в курсе, что случается с пауками, которые слишком много знали…

– Спасибо, Магнус, ты чудо!

– Всё, пора, – заторопился Мика и надел на продолжавшего бурчать паука цепочку с рубином, как ошейник, обернув её несколько раз. Он хотел вернуть его в клетку, но та теперь была слишком тесной для Магнуса, поэтому я посадила его на запястье, а узелок с едой и сундучок зажала под мышкой. В правую руку взяла огарок.

– Всё, я готова, – объявила я.

Мика кивнул, вздохнул и чиркнул огнивом. Я зажмурилась.

Странно, я-то думала, что хоть что-то почувствую, ну там земля уйдёт из-под ног или раздастся гул, меня подхватит торнадо. Ничего такого не произошло. Зато чирканье не прекратилось. Я разлепила веки и увидела, что Мика по-прежнему стоит напротив, усердно пытаясь высечь искру.

– Дай-ка сюда.

Я забрала у него огниво и тоже попыталась. Ничего не вышло.

– Может, кремень отсырел? – с сомнением протянул Мика.

– Пряха, дай мне сил! – раздраженно закатил все восемь глаз Магнус, а потом выхватил у меня огниво и звонко высек искру – она вспыхнула ослепительной звездочкой. На этот раз зажмуриться я не успела, поэтому прекрасно разглядела сверкающий вихрь с лазурными всполохами, оторвавший меня от пола. Магнус браслетом вцепился в запястье. Лицо Мики ещё какое-то время вертелось у меня перед глазами, я видела, как шевелятся его губы, но слов не слышала.

А потом всё резко закончилось, и меня швырнуло на землю, вернее, на мостовую. Рядом приземлились узелок и сундучок. Последний от удара раскрылся.