Светлые века - Йен Р. Маклауд Страница 31

– Роберт! – Грандмастер Харрат воздвигся на пороге своего дома, как обычно в халате, шейном платке и с мундштуком. Я стоял под дождем. – Входи! Входи скорее! Погода сегодня мерзкая, и я подумал, ты не придешь…

В передней с меня натекла лужа. Калильные сетки источали цветочный запах, который смешивался с благоуханием одеколона, средства для полировки паркета, ароматической смеси.

– Вот, держи! – На меня надвинулось большое белое полотенце, вслед за которым семенил грандмастер Харрат. – Тебе надо обсушиться… – Я как будто погрузился в теплую перину. – Ты промок до нитки. О да, тебе абсолютно необходимо все это снять. Не сомневаюсь, мы что-то подыщем…

Но выражение моего лица заставило его умолкнуть, и в гостиной, по-прежнему истекая дождевой водой, я дождался, пока хозяин принесет многоярусные подносы с кексами, приготовленными вечно отсутствующими горничными. Затем грандмастер Харрат сел в свое любимое кресло, а я – на самый краешек своего. Потрескивал огонь в камине. Я краем глаза видел в запотевших окнах свое отражение: закутанный в белое полотенце, сижу посреди блеска дерева и латуни. Самому себе удивляясь, я хватал сладкие, нелепо изукрашенные кексы один за другим и запихивал в рот, пока не заболели щеки. Потом настало время зажечь лампы, и с поскрипыванием очередного краника с изящной резьбой усиливалось шипение и запах газа, похожий на запах увядающих цветов.

Пока мы шли по дому, за нами как будто тянулись другие грандмастера Харраты и Роберты – заблудшие тени прошлых полусменников, – а свет в лаборатории был тусклым и тяжелым, словно мокрая шерсть. Однако хозяин, гремя подносами и катушками с проволокой, не стал зажигать лампы, и я понял, что в помещении чего-то не хватает. Столы, на которых обычно проводились эксперименты, опустели. Куда подевались провода и кислоты, колыбели электрических светлячков?

– О, Роберт, пока что с этим покончено, – сказал грандмастер Харрат с наигранной веселостью. – Вчера весь день и ночь был здесь, трудился. Но все без толку… – Он немного помолчал. – Меня внезапно осадили странные мысли, странные проблемы – а еще я столкнулся с реальностью, ибо впервые осознал некоторые препятствия. Моя теория оказалась несостоятельна, и я наконец-то понял, в чем дело, – причина оказалась самой очевидной из всех, какие только можно вообразить.

Гримаса, лишь отдаленно напоминающая улыбку, исказила его лицо.

– Видишь ли, Роберт, идея сама по себе невозможная. Электрическому свету не суждено быть открытым – по крайней мере, не в Англии… Таков итог эксперимента, который мы провели в прошлый полусменник. У нас нет ничего, кроме эфира…

Грандмастер Харрат замолчал, по-прежнему глядя на меня. Его кадык двигался, шевелились желваки на скулах – в нем происходила внутренняя борьба. Наконец он задал вопрос, который не задавал уже много сменниц, хотя я нередко чувствовал, что он был на грани.

– А как нынче поживает твоя мама?

– Она умерла сегодня утром. Выбросилась из окна, когда приехал тролльщик.

Тишина накрыла нас вместе с шелестом дождя.

– Ну что за бардак! – грандмастер Харрат начал переставлять вещи с места на место, что-то откладывая в сторону. Пробки и кувшины звякали, наполняя воздух разнообразными ароматами. – Но, возможно, кое-что пригодится моей гильдии. В самом деле, негоже оставлять все это пылиться здесь…

Он повернул ручку сейфа на стене и достал позвякивающие флаконы с эфиром.

– А что делать с этим, м-м, Роберт? С этой мерзостью, которая верховодит всей нашей жизнью. – Он поставил поднос на пустой верстак. Его тень стала огромной, лицо побелело. – Эфир – это все, Роберт. Эфир – это ничто…

Всхлипнув и взмахнув рукой, грандмастер Харрат швырнул поднос на пол. Драгоценные флаконы разлетелись вдребезги, их потревоженное содержимое расплескалось по осколкам густым сиропом, растянулось по пыльному полу блестящими пальцами. Сколько двигателей можно было бы зачаровать и снабдить мощью с его помощью, гадал я, пока грандмастер Харрат стоял с нелепым видом, в тапочках посреди сияющей лужи, с брызгами вещества на брюках, каплями на лице и руках. Он окинул комнату взглядом, и его лицо, озаренное отблесками разлитого эфира, исказилось от внезапного отвращения. Он с рычанием накинулся на одну из стоявших неподалеку оплетенных бутылей с кислотой. Она недолго раскачивалась взад-вперед, словно раздумывая, упасть ли. Затем и впрямь упала, и дымящаяся струйка потекла из горлышка, смешиваясь с эфиром. События приобрели еще более поразительный оборот, когда гранмастер Харрат принялся выливать и высыпать прочие драгоценные химикаты, пока они не превратились в бурлящее пенистое месиво, над которым вились струи дыма и газа.

– Мне поручили это дело…

Он начал с места в карьер, расхаживая по разгромленной лаборатории и оставляя за собой цепочку следов, излучающих дивоблеск.

– Ты пойми, Роберт – мне поручили это дело, когда я только занял руководящий пост в «Модингли и Клотсон». Ко мне пришел некий гильдмастер. Однажды вечером выяснилось, что он ждет меня в этом самом доме – стоит в передней, даром что служанки не хотели его впускать. Я сразу понял, что это непростой человек. Как будто еще до того, как сотворили заклинание, сила той штуковины перешла к нему. Его лицо походило на… Роберт, я почему-то не могу вспомнить его лица, хотя он стоял рядом и я чувствовал запах дождя от дорогого плаща. Он произнес гильдейские слова, Роберт, он отдал секретный приказ – и я понял, что это один из тех, кто управляет мной столь же необоримо, как луна управляет приливами. И, конечно, испытал нервную дрожь, трепет. Ну да, разумеется… Неужели кто-то другой на моем месте ощутил бы нечто иное? И пусть я не смог как следует запомнить лицо, его плащ был черным, и я почувствовал запах дождя, словно этого человека принесла в мой дом сама гроза…

Мы сидели и разговаривали, Роберт, и он спокойным голосом объяснил, в чем проблема и что от меня нужно, он достал рисунки и фотографии, в которые я с трудом мог поверить, разложил на моем столе, и мы придавили их фарфоровыми собачками. Мы зажгли лампы и поговорили, он был вежлив и порядочен, как неизменно ведут себя люди, наделенные подобной властью. И я радовался, что мне доверяют.

Вокруг грандмастера Харрата клубился едкий дым. Под подошвами его тапочек хрустели осколки стекла. Он был негативом из плоти и крови, тьмой и светом одновременно.

– Конечно, я понимал, что ему не нужно было представляться или даже упоминать, из какой он гильдии. Но правда в том, что меня чересчур увлекли детали того, как можно использовать силу халцедона,