Опасные манипуляции 2 - Роман Феликсович Путилов Страница 35

— Я все знаю, твои начальники не знают! Дальше, ты все время пишешь, что он буйный, зачем?

— Так меня заставили, сказали, чтобы человека здесь несколько месяцев продержал, а если не буйный, его бы выпустили.

— Таблетки ему врач выписывал, давал больному?

— Очень редко, пару раз дал, а потом сказал ему, что если не хочет дураком стать, то чтобы вел себя, как будто таблетки принял.

— Молодец, сейчас подождешь в коридоре, не вздумай ни с кем разговаривать.

Николай вывел санитара в приемную, посадил его на стул у окна, второе кольцо наручников защелкнул на батарее, затем выгнал в коридор второго санитара вместе с Иваном, плотно прикрыл дверь.

— Ну что скажете, уважаемые доктора?

Главврач, с красным от возмущения лицом, уставился на молодого доктора.

Тот смущенно снял очки, и начал усиленно протирать их мягкой тряпочкой:

— Владлен Иванович, ну вы же знаете, я и так с кандидатской зашиваюсь, а тут еще Барсукову на время декретного подменяю. Больной прибыл, я его осмотрел, банальная вялотекущая шизофрения, сопряженная с реактивными постабстинентными психозами. Все стандартно, вспышки агрессии купировались по утвержденной схеме, ничего интересного.

Пока главврач собирался с мыслями, чтобы дать достойный ответ, в разговор влез Николай:

— То есть доктор, вы считаете, что это является оправданием ситуации, по которой человека по чужому паспорту запихивают в психиатрическую больницу, далее то ли лечат, то ли не лечат, на усмотрение санитара, но держат его пару месяцев в закрытом заведении, лишив свободы. Я конечно не специалист в ваших врачебных составах статей уголовного кодекса, но статья явно тяжкая, у санитара прямой умысел, у вас доктора, у обоих халатность, в форме преступной небрежности, как минимум. Плакала ваша диссертация, доктор, да и из профессии погонят обоих.

— Короче, уважаемые врачи, я вашей крови не хочу. Давайте договоримся так — вы сейчас выписываете мне справку, что гражданин Старыгин находился у вас под наблюдением с такого-то по такое число, после чего был выписан: — Или у кого-то есть сомнения в правильности моего диагноза?

— …

— Нет, ну и хорошо. Ну и дайте команду, чтобы его собрали, я его забираю с собой. С санитаром вашим вы уж сами разбирайтесь, но я вам одно скажу — человека попросили у вас спрятать банда черных риелторов, за ними не один труп по городу, да и по стране тоже. Ваш Снегирев, возможно, ничего не знал, просто на деньги польстился. Но, возможно, Иван был не единственным его клиентом. Проверьте дела больных, с которыми Снегирев работал, если что-то покажется подозрительным… Владлен Иванович, не сочтите за труд, я вам дней через десять позвоню — поделитесь подозрениями, а я подумаю, как сделать, чтобы вас не подставить. Все-таки, я, сейчас, должностной проступок совершаю — закрываю глаза на вашу недоработку.

А со Снегиревым вашим — вы сами решите, что с ним делать, мне он неинтересен. Только санитара, пока мы не уедем… — Николай быстро подошел к двери и резко распахнул ее — Снегирев, растянув, как акробат, руки во всю длину, что-то быстро говорил в телефонную трубку, на вытянутом до предела от стола секретаря проводе. Сделав два шага, Николай вырвал трубку из рук Снегирева, и страшно ударил последнего кулаком в живот, затем послушал трубку и усмехнувшись, кинул ее в сторону секретаря: — Барышня, из-за вашей глупости, кого-то могут сегодня убить, спасибо.

Затем мент, с кривой улыбкой, обернулся к нам:

— Доктора, конфигурация меняется. Вы очень быстро выдаете мне больного, этого упыря — кивок в сторону скрючившегося на полу Снегирева — никуда не отпускаете, пока я не уеду, решаемо это? Отлично, а потом гоните его отсюда, поганой метлой, я так понимаю, он враг сознательный. И про то, о чем мы договорились, не забудьте, пожалуйста.

Через двадцать минут, Иван, одетый в разномастную, но чистую и теплую одежду, был загружен в «УАЗ», и мы отъехали от ворот гостеприимной больницы.

Глава семнадцатая

Зимние покатушки

«УАЗ» бодро вырулил на трассу и затарахтел, набирая скорость. Проехав пару километров, Николай резко свернул с дороги и двинулся по занесенному снегом проселку в сторону небольшого леска, темнеющего недалеко от дороги.

— Что случилось? В туалет захотел? — попыталась пошутить я, понимая, что ответ водителя мне не понравится.

— Когда мы выезжали на трассу, к больнице сворачивали два джипа, видела?

— Нет, не заметила.

— Я думаю, что это за нами. Если успеем доехать, то спрячемся за леском, постоим, посмотрим.

Мы объехали по кругу редкую рощицу, встали с обратной стороны, заглушили мотор. Минут через десять две темные машины, на большой скорости мчавшие по шоссе, уже казалось бы проскочившие сверток на проселок, стали резко тормозить, а потом разворачиваться.

— Сука, засек кто-то, глазастый — «УАЗ» взвизгнул стартером, и, пошумев коробкой передач, покатил в заснеженное поле.

— Куда мы едем?

— Не знаю, достань атлас из кармашка.

Я покопалась в металлическом кармане двери, вытащила потертый альбом с картами, развернула.

— Ага, понятно.

— Коля, куда мы едем?

— Да откуда я знаю, куда-то едем! Ты думаешь, на этой карте можно что-то выяснить?

Я попыталась посмотреть в зеркало, но ничего не увидела.

— Они где, ты их видишь?

— Вижу, едут за нами, один джип, видно «пузотерка», отстает, а второй, большой, догоняет.

Через пару минут, я поняла, что просто ехать и молчать я не могу. Николай сосредоточенно смотрел вперед, выбирая дорогу по, только ему видимым, признакам. Я обернулась назад. Иван, за всю дорогу не произнесший ни слова, угрюмо смотрел в пол.

— Иван, ты меня узнал?

Мужчина поднял голову:

— Узнал, ты подружка отца.

— Я не подружка твоего отца. Меня зовут Людмила. Много лет назад моя прабабушка лечила твоего отца от лучевой болезни. Я была совсем маленькая, он меня видел в доме прабабушки. В прошлом году мы с Аркадием Николаевичем случайно встретились на ярмарке нумизматов, я продавала оставшуюся после прабабушки старую монету, а он ее узнал, это был его