Поезд-фантом - Валерия Валерьевна Верлицкая Страница 37

– Извините, но мне пора, – вдруг сказал он и встал с дивана.

– Вы думаете, что я сумасшедший? – спросил я.

– Нет, – сказал мужчина, – я думаю, что вы очень ловкий мошенник, специализирующийся на людских несчастьях.

Я опешил от его слов, но понял, что он откровенен со мной. Я не знал, как его заставить мне поверить. Ведь, если бы я был в том поезде, то мне нужно было просто представить, что он мне поверил, а здесь? Не знаю, на что я надеялся, но я закрыл глаза и попытался представить, то о чем только что подумал. Спустя мгновение, я открыл глаза в надежде на чудо. Но чуда не произошло. Мужчина удалялся от меня быстрым шагом. На моем месте было нелепо пуститься ему вдогонку, но я это сделал.

– И все – таки, – сказал я, догнав его, и взяв за рукав, – вы должны меня выслушать, а там ваше дело верить мне или нет.

Мужчина высвободил свою руку и ничего не говоря, пошел дальше.

– Но вы ведь ничего не теряете! – воскликнул я в сердцах.

Эта фраза заставила его остановиться и повернуться ко мне. Он пристально посмотрел на меня и сказал:

– Ничего не теряю? Теряю, еще как теряю, притом, самую ценную вещь на свете – время.

Он снова развернулся и пошел дальше.

– Но может быть это стоит того? – не унимался я, – в конце концов, она же ваша дочь!

Мужчина вновь остановился и, дождавшись, пока я поравняюсь с ним, тихо, но жестко сказал:

– Все, оставим это, сколько бы вы не старались меня убедить, у вас ничего не выйдет, а если вы будете снова искать встречи со мной или с кем – нибудь из членов моей семьи, то я вынужден буду принять меры. Я итак потерял сейчас с вами почти четверть часа, извините, но у меня очень много дел.

Мне ничего не оставалось, как отступить. Наверное, будь я на его месте, я повел бы себя точно так же. Поверить тому, что я хотел ему рассказать, все равно было невозможно. Я просчитался, надеясь, что мой разговор с ним, принесет какие – либо плоды. Мной овладела досада, из –за того, что я не смог помочь Кларе. Я подошел к окну, меня переполняли горькие чувства. Я посмотрел на улицу. За окном стояли высокие зеленые деревья и светило солнце. Только я, смотрел сквозь этого всего. Слишком угнетен я был сейчас своим поражением и чувством беспомощности, которое я ненавидел больше всего на свете. В нескольких метрах от меня в специально оборудованной палате лежала маленькая Клара, которая до сих пор вынуждена ехать в этом поезде. Когда я думал, что она сейчас осталась там без меня, то у меня сжималось сердце.

Мои мысли прервала подошедшая ко мне моя знакомая медсестра. Она справилась у меня, все ли в порядке. Я быстро взял себя в руки и ответил ей, что у меня все в порядке, что она мне очень помогла. Она сказала, что рада стараться, и, что если мне еще что – нибудь от нее понадобиться подобного рода, то она всегда к моим услугам. Я поинтересовался состоянием здоровья Клары. Она только развела в стороны руки, сказав, что Клара в коме, и положительных результатов, пока ждать не стоит. Надо надеяться на лучшее, но шансов у девочки почти нет. Я вспомнил, что и у меня не было шансов выздороветь после аварии, однако, вот он, я, здесь, абсолютно здоровый. Поэтому, я был уверен, что шанс есть всегда. Я поблагодарил мою помощницу и решил покинуть больницу.

Я направился к выходу, когда, вдруг, за спиной услышал женский голос:

– Молодой человек!

Я обернулся, так как эти слова могли быть обращены только ко мне, в связи с отсутствием здесь других людей. Навстречу мне поспешно направлялась худенькая молодая женщина, лет тридцати. У нее были большие голубые глаза. Когда она подошла совсем близко ко мне, я заметил, что у нее очень усталый бледный вид. А глаза такие влажные, что казалось, что она плачет.

– Молодой человек, – повторила она, – извините, но могу я у вас спросить?

– Да, конечно, – ответил я растерянно.

– Дело в том, – продолжала она, – что вы только что разговаривали с моим мужем.

Тут до меня дошло, что эта мать Клары. И как я сразу не догадался, ведь они очень похожи, и эти большие глаза…

– Не могли бы вы меня посветить в курс вашей беседы. Ведь речь шла о Кларе, верно? – спросила она.

Я, молча, смотрел на нее.

– Не пытайтесь от меня скрывать что – то, я все равно почувствую, – утвердительно сказала она.

Я и не пытался ничего скрывать, наоборот, я был рад, что, наконец – то, нашел человека, который согласился меня выслушать. Хотя, в глубине души я уже понимал, что в конечном итоге, я снова окажусь в том самом положении, в котором оказался только что, беседуя с Клариным отцом. Я не стал испытывать ее терпение и решил все рассказать ей начистоту, но прежде, меня заинтересовало то, почему эта женщина так уверена, что я разговаривал с ее мужем именно о Кларе. Я задал ей этот вопрос. Она ответила, что о чем же еще можно разговаривать в таком месте. Я согласился с ней, кивнув головой. Но мне показалось, что она что – то не договаривает. Однако, я не стал наседать на нее с вопросами, уж слишком измученной она мне показалась. Я спросил ее, хорошо ли она себя чувствует и в состоянии ли поговорить со мной. Она ответила, что с ней все нормально, а времени для разговора со мной у нее более, чем предостаточно. Она пояснила, что не оставляет Клару одну ни днем, ни ночью. Я сказал, что она правильно делает. Мы присели на тот же диван, на котором я только что пытался поговорить с ее мужем. Я назвал ей свое имя, также коротко, как и при знакомстве с Кларой. Женщина улыбнулась. Единственное, о чем я ее попросил, так это не перебивать меня, хотя бы пять минут, чтобы я мог рассказать ей все то, что должен. Я объяснил ей, что мой рассказ будет казаться ей, мягко говоря, не правдоподобным, а рассказчик сумасшедшим. Женщина сказала, что вообще не станет меня не перебивать, пока я не договорю до конца. Она завернулась в бордовый палантин и, откинувшись на спинку дивана,