Опасные манипуляции 2 - Роман Феликсович Путилов Страница 39

Занесенный за ночь снегом «УАЗ» долго не хотел греться, поэтому Николай прочитал полученную бумагу. Да, все верно, вредная комендант правильно изложила основное содержание новой беды, которая, как известно, одна не приходит.

После утреннего развода Николай подошел к начальнику розыска, но тот только развел руками.:

— Я тебе чем помогу? Подойди к начальнику РОВД, но я думаю, что кроме койки-места в общаге монтажного техникума он тебе ничего не предложит.

Начальник РОВД человек был новый, слова произносил правильные, но казался, каким-то мутным, идти к нему не хотелось, но иного выхода не было.

Подполковник милиции был вполне приветлив, внимательно прочитал письмо:

— А ты как в этом общежитии оказался, оно же не в нашем районе?

— Оно сдавалось только, были комнаты пустые. Строили, как жилой дом, но в последний момент переиграли на общагу, а желающих на общежитие в нужном количестве не нашлось. Я у начальника подписал письмо, мне районная администрация по просьбе местного начальника милиции разрешили заселится временно.

— А ты где прописан?

— У родителей, товарищ полковник. Но там площадь большая, а комнат мало, у брата уже семья, остается только в комнату младшей сестры заселяться. А по нормативу жилой площади меня даже нуждающимся признать не могут, там по девять метров на человека получается.

— Ну да, проблема. Ладно, пиши рапорт, я за неделю твой вопрос решу через городское управление.

— Спасибо, товарищ полковник. Разрешите идти?

Ну вот, вроде бы вопрос решен, остается разобраться со вчерашними охотниками.

Разогнав оперов по адресам, Жемчужный погрузился в нелегкую процедуру установления телефонной связи с отделом ГАИ в отдаленном райцентре. В конце концов, связь была установлена, рапорт сержантов, был найден и зачитан местным начальником ГАИ, а данные пассажиров бежевой иномарки внесены в поисковую систему новомодного «Пентиума»-286. Минут через пятнадцать монструозный принтер, красящую ленту для которого искали всем отделом, застрекотал и стал выплевывать серую бумажную ленту. Ну, кто бы сомневался.

Мирные пассажиры оказались активными бойцами поселкового спортивного клуба, чья несокрушимая фаланга недавно подмяла несколько районов Города, а сейчас билась с более многочисленной, но менее организованной «братвой» из района имени Первого Революционера. До вечера изучая информацию из милицейских картотек и сделав несколько звонков знакомому в РУБОП, капитан Жемчужный пришел к неутешительному выводу, что его ход должен быть очень нетривиальным, иначе шансов пожить у коварно бросившей его женщины остается очень немного.

Решив подышать воздухом перед трудным разговором с руководством, Николай вышел на крыльцо отдела милиции. День склонился к вечеру. Возле дежурной части дружно ржали, как молодые жеребцы, заступающие на службу ППСники, у крыльца «троила» двигателем дежурка городского управления, из заднего окошка которой грустно смотрела на мир немецкая овчарка. Толчок в спину вернул, впавшего в задумчивость, Николая в суровую действительность.

— Здорово — тянул лопатообразную ладонь Серега Кувшинов, инспектор-кинолог с областного питомника служебных собак.

— Здорово, а ты че здесь?

— Да у вас в Нахаловке ребятенок потерялся, нас вызывали.

— Нашли?

— Нашли. Он на берег поперся, забрел в кусты, устал, решил отдохнуть, ну и уснул. Если бы мы на час позже его нашли, наверное, уже бы не проснулся.

— Ну, а так, нормально?

— Да, нормально. «Скорая» когда забирала, сказали, что не страшно, обморозится не успел.

— Ну, был рад тебя видеть, пойду к начальству…

— Подожди, дело к тебе есть.

— Есть дело-говори.

— Тебе щенок не нужен?

— Какой щенок? Ты смеешься что ли, какой мне щенок. Меня из общаги выгоняют, я один живу, то дежурство, то усиление, не до щенка в общем.

— Да ты пойми, ему все равно, терять уже нечего, его через пят дней выбракуют.

— То есть ты дефективного собакина мне подсовываешь?

— Щенок не дефективный, у него мать с ума сошла.

История, рассказанная взволнованным Серегой была, очень грустная и жестокая. После падения Восточной Германии, российское МВД в рамках закрытия старых долгов бывших социалистических стран и международного полицейского сотрудничества между демократическими государствами Европы, получило из питомников объединенной ФРГ некоторое количество породистых сук породы немецкая овчарка. Собаки были по европейски утонченны, интересных окрасов, от полностью черной до темно-золотистой, перспективы улучшения крови российских восточно-европейских овчарок радовали отечественных кинологов, но только до определенного момента.

Через некоторое время, у элитных немецких барышень стали проявляться некоторые «изюминки». Одна боялась выстрелов, что для милицейской собаки было недопустимо, но до разведения ее решили допустить. Вторая постоянно пребывала в полнейшей меланхолии, что тоже было странно. Так или иначе, «немки» встали на путь материнства. И вот, двадцать дней назад, одна из них, темно-коричневая красавица Ника, благополучно разрешившаяся пятью здоровыми щенками. Отыграв три недели роль образцовой матери, Ника внезапна впала в депрессию и скушала весь помет, оставив лишь один маленький щенячий хвостик. Когда заплаканные девочки из группы разведения убирали опустевший вольер, они услышали чей-то жалобный писк.

В дальней кладовке, среди щеток и веников, под пыльной тряпкой плакал последний сынок Ники, каким-то образом избежавший печального конца. На тот момент весь помет по документам был уже списан, руководство питомника получило ехидные комментарии от областных начальников, и сообщать о чудесном спасении несчастного щенка означало вновь расписаться в своей торопливости, невнимательности, некомпетентности и далее по списку. Так как руководство питомника, как и все сотрудники, собак любило, то дало команду выкармливать не значащегося в списках собачьего поголовья кобелька до минимально необходимого возраста — одного месяца, а затем отдать в хорошие руки. Но, как назло, именно в этот момент, пристроить бедолагу никуда не получалось. Николай вспомнил пустую квартиру, ехидную улыбочку коменданта и решился:

— Серега, сколько дней вы еще можете его держать?

— Дней десять, не больше.

— Давай, я через восемь дней тебе позвоню. Если решу все свои вопросы, то заберу пса, если нет — не обессудь. Договорились?

— Договорились, братан, буду ждать звонка!

Николай распрощался с приятелем и пошел в кабинет зама по оперативной работе:

— Товарищ майор, а как быстро мы «наружку» сможем организовать?