Ведьмин дар - Дарья Сергеевна Гущина Страница 44

Мы дошли до остановки, и я огляделась. Всё те же шуршащие тополя, ряды неспящих многоэтажек и тёплый оранжевый сумрак. И неповторимый горький запах наступающей осени. И скорого дела.

– Доживём – увидим… Нам сюда.

Мы пересекли один двор, обогнули многоэтажку и оказались во втором. Длинные дома квадратом, небольшой дворик с горкой, каруселью и песочницей, пара краснеющих рябин и кустов, чахлый газон.

– Да ладно… – недоверчиво протянул приятель.

– Хочешь спрятать – положи на видное место, – я отпустила его локоть и целенаправленно зашагала через площадку к сиреневому кусту, рядом с которым темнел обычный диск колодца.

«Змейки» ждали нас у входа. Я подставила трость, и разведчицы одна за другой взобрались по ней, сообщая, что всё чисто. Я спрятала их обратно в карман и очертила тростью диск по кругу, шепча наговор. Секунда – и диск провалился под землю, открывая тесный и узкий лаз.

– Илюх, – я сняла кольцо и бросила вниз зеленоватый огонёк, освещая лестницу, – иди вперёд.

Он послушно скрылся в лазе, но почти сразу высунулся оттуда по плечи.

– Эф… – приятель помялся, но озвучил свои сомнения: – А ты уверена? Что потянешь? Тут такие ступени… И потом – полтора дня перехода…

– Ты со мной никогда не работал, так откуда тебе знать, на что я способна? – я обезоруживающе улыбнулась. – Видишь калеку и жалеешь, но понятия не имеешь, что я такое. Иди.

Глава 5

Наука – это колдовство, которое действует.

Курт Воннегут «Колыбель для кошки»

Зелёный светляк медленно плыл над нашими головами, озаряя путь. Длинный узкий коридор, утопающий во тьме, не оставлял пространства для манёвра, и я шла первой, а Илья – следом. Дело началось, и шутки кончились. Мы шли молча и неторопливо, избавившись от личин и занятый каждый своими мыслями.

У развилки я остановилась, чтобы пустить на разведку новых «змеек», приятель уверенно указал на правый коридор, и мы прежним темпом отправились дальше, сопровождаемые лишь кривыми тенями, скользящими по шершавым стенам, да светляком. Его силы едва хватало на десяток шагов и не доставало до потолка, и мрак вокруг нас то сжимался, то разжимался, пульсируя, дышал заплесневелыми сквозняками.

– Чувствуешь? – я обернулась через плечо. – Сколько здесь силы?

Илья напряжённо кивнул. Его глаза потемнели, и на контрасте со светлой кожей и зелёными бликами от светляка казались огромными и совершенно чёрными.

– Сдюжишь? – уточнила я.

Он снова кивнул.

Мы добрались до следующей развилки и на сей раз свернули налево. А минут через десять – направо. Но эти три поворота я помнила отлично. Что тут запоминать-то: право-лево-право. А вот дальше начинался полный трэш.

Через полчаса мы вышли к первому подземному залу, и я, вытащив из кармана запасные кольца, подбросила к потолку с десяток светляков крупнее и ярче прежних. И посторонилась, пропуская своего спутника вперед.

– Осторожно, здесь обрыв, – я придержала его за локоть. – Лестница вниз – чуть дальше.

– Ни хрена ж себе катакомбы… – Илья сразу осознал масштаб трагедии.

Наверно, надо было ему иллюзию показать… хотя в уменьшенном виде толку от неё не больше, чем от карты.

Мы по-прежнему находились под современным микрорайоном – и перед нами раскинулся почти тот же микрорайон, только древний и пропитанный магией. И сделанный целиком изо льда. Массивные ледяные башни, на чьих острых шпилях сияли белые огни, добротные двух- и трехэтажные дома из литого льда, ледяные дороги, ледяные деревья. И гигантские ледяные статуи, кольцом окружающие город, таящиеся в сумраке стен. При нашем появлении в их руках вспыхнули серебристые факелы, разгоняя тьму, и на стенах и крышах домов, отражая свет, замерцали мириады синих, красных и зелёных искр. И, едва мы спустимся вниз, холодом накроет если не соответствующим, то приличным и неприятным.

Пока Илья глазел на ледяной город, я отошла к стене. То ли для усталых путников, то для иных целей в ней были выбиты ниши-скамейки, и я уселась передохнуть, глотнуть зелья и приготовиться к следующему этапу марш-броска.

– Они реально изо льда? – потрясённо спросил приятель, обернувшись.

– Абсолютно реально, – я достала куртку с шарфом и оделась, – и абсолютно все. Это… морозилка. Лабораторное хранилище. Подойди, ещё насмотришься.

Я снова зарылась в рюкзак и достала вторую куртку – Илюхину.

– Эта та, которую я забыл у тебя год назад? – улыбнулся он.

– Угу. И ещё бы год таскала, чтоб вернуть, если бы не повод… Держи зелье – это согревающее, – я вынула из бокового кармана два флакона. – Одно сейчас, второе повторишь, когда начнёшь мерзнуть. Внизу холодно. И очень опасно холодно: гуляешь – и вроде нормально, а потом садишься на лавку передохнуть – и засыпаешь навсегда. Пей. Резко и в один глоток. Оно… горит.

Илья выпил и, согнувшись, закашлялся:

– Сплошной… перец…

– Не без этого, – я снова забралась в рюкзак, набирая нужных амулетов. – Следи за лицом. Пока щёки горячие, зелье работает. Если щёки холоднее рук, быстро пей следующее. Оно на всех по-разному действует: кого-то полдня греет, а кому-то едва на час хватает. Держи. Всякое защитное. В основном, – и улыбнулась, – гранаты. Бросаешь и бежишь. Мало ли. И пожалуйста, – улыбка сменилась серьёзностью: – без самодеятельности. Это древнее место. Сакральное. И опасное. Слушайся меня. Во всём.

Закончив инструктаж, я встала, привычно закинула на плечи рюкзак, натянула шарф на лицо и взялась за трость:

– Сегодняшний минимум – три района. Дальше посмотрим по обстоятельствам.

– Ледяных? – он наконец отдышался от зелья и застегнул куртку.

– Нет, они все разные, – я первой пошла по краю «обзорной площадки» к лестнице. – Раскалённые песчаные, прохладные землебитные, угрюмые костяные, пространственные пещерные… Двенадцать стихийных, и один, тринадцатый, центральный, – смешанный. В основном здесь работали ведьмы смерти, но стародавние любили традиции – и красоту стихий, и защиту замкнутого круга из двенадцати сфер.

Лестницы лёд не касался, и я, держась за перила, начала осторожный спуск. С высоты район казался глыбой льда, расколотой на сотни осколков, которые образовали круг. Двенадцать башен, бессистемно разбросанных по центральной и периферийной частям городка, – крупные куски льда, а вокруг них – бесконечные круги мелких обломков. Бывая здесь, я много раз до боли в глазах всматривалась в район, пытаясь понять, где и как мелкие «околобашенные» центральные круги сливаются, образуя огромные периферийные пояса, расширяющиеся у границы, и не видела.

– Эф, ты же бывшая воздушница. Какого чёрта ты себе заклятий полёта не запасешь в амулетах? – резонно заметил Илья, сунув руки в карманы куртки и вразвалочку спускаясь следом.

– А вот… – я вздохнула. – Обидела я Вещую видящую, когда начала осваивать