Ведьмин дар - Дарья Сергеевна Гущина Страница 50

Что-то намечалось, поняла я, встав. Пора за дело.

– Илюх, давай руку, – я протянула ему ладонь. – И глаза закрой. Район не страшный, нет. Но очень необычный. Его лучше сначала прочувствовать.

Проход был коротким и наполненным прохладной иллюзорной водой – осязаемой, ощущаемой кожей и до жути, до ручейков пузырей при выдохе натуральной. Тропа, мощённая серебристой галькой, скользкие ракушки и пульсирующие морские звёзды на стенах, подвижные водоросли, мерцающие зелёным, красным и жёлтым. Но мой спутник ничего этого не видел – я торопливо тащила его за собой, чтобы вывести к домам. В тесноте коридора иллюзия воды не так заметна. А уж там…

– Смотри, – я отпустила его руку.

Илья открыл глаза, узрел «морское дно», и с ним случилось то же, что со всеми новичками, включая меня, – он захлебнулся на очередном вдохе, закашлялся, забыв о воздухе и поверив в воду.

– Дыши, – я похлопала его по груди. – Закрой глаза и вдохни. И выдохни. Ты можешь здесь дышать. Воды нет. Это просто красивый морок. Слышишь? Дыши, говорю.

Он суматошно кивнул и судорожно втянул носом воздух. Задержал дыхание, словно пробуя воздух на вкус, и медленно выдохнул. Проследил за стайкой пузырьков и хрипло поинтересовался:

– И сколько здесь всего… такого?

– Немного, – я поправила рюкзак и первой поковыляла по песчаной тропе к ближайшему дому – рогатой ракушке, окружённой мерцающими белыми кораллами и жёлтыми кустами водорослей. – Всего-то районов тринадцать, но из необычных – пожалуй, огненный. Там всё так полыхает, что даже ведьмы огня боятся подцепить искру и вспыхнуть. Район душ жутковат: это лабиринт из зеркальных домов, сотни отражений тебя – и не совсем тебя. А некоторых воздушный пугает – он прозрачный, и пока не прикоснёшься к дому, не поймёшь, что он рядом. И…

– Тринадцать? – перебил приятель. Почти возмущённо.

– Да, ты видел карту нашего пути – четырёх районов, – не смутилась я. – Зачем тебе лишняя информация? Мы же не на прогулке. Мы в бегах.

– А я не прочь… – протянул он.

– Разберёмся с делами – проведу, – пообещала я. – Вернее, ты поведёшь, а я покажу всю карту целиком и объясню дорогу. Наберём еды…

– Пикник в заколдованных катакомбах? – Илья хмыкнул.

– Главное – всё закончить, – я обогнула водорослевый куст и остановилась у дома-ракушки, сбросив на пороге рюкзак. – А там – хоть трава не расти… Покажи «бабочку».

Плющ выглядел ожидаемо – вялый, с пожухшими, ссохшимися и потемневшими листьями. Приятель встревоженно обнял стебель ладонью, закрыл глаза, прислушиваясь к нечисти, и «перевёл» сухой шелест листьев как:

– За нами идут. Далеко, но след взят. Высший. Мощный.

– «Клещ»? – я вынула из уха нужную серьгу.

– Нет, – Илья нахмурился. – Что-то… «паучье».

– Стародавняя нечисть умела высасывать силы из жертвы загодя, – я рассеянно подбросила на ладони серьгу. – Стоило напасть на след – и с каждым новым шагом охотник становился сильнее добычи. Пока это заметно только по «бабочке», но скоро отразится и на нас… – и решительно тряхнула косичками: – Дальше ты пойдёшь без меня.

Приятель поднял брови, открыл рот, но возразить не успел. Я качнула перед его носом серьгой и пояснила:

– Это колпак. Минут двадцать защиты от любых ушей, даже Корифеевых, – и я легко разорвала её пополам, активируя. Вокруг нас завихрилась радужная воронка. – Выбирай: или ты тратишь время на споры, или молча слушаешь объяснения и инструкции. Если ты выберешь первое, что через пятнадцать минут я телепортирую тебя в приют, а с остальным постараюсь справиться сама. Если второе – то нагружу делами, и вместе мы наверняка изловим одного из двенадцати.

Подозрительный взгляд, короткая пауза, и Илья протянул:

– Телепортируешь? Там, где отказывает пространственная магия?

– Эта, – я показала ему язык с серёжкой, – работает везде. Здесь не действуют современные заклятья. Стародавние работают. У меня есть пара «консервов» времён Вещей видящей. Ещё вопросы не по теме?

Он промолчал, тем самым соглашаясь со вторым вариантом. Я одобрительно улыбнулась, села на порог, вытянув ногу, и деловито сообщила:

– Реликвария не существует. Никакого. Вообще. Нет ни места, где могли бы храниться реликвии стародавних, ни всезнающего помещения. Мы его придумали. Когда мы изучали безымянных, то заметили, что они появляются в мире по двум причинам. Первая – убить ведьму с даром. Вторая – выпотрошить тайник стародавних. Но тайников с каждым годом становится всё меньше, как и ведьм, и для западни они уже не годятся. Как и мы. Одного из двенадцати не пошлют ни за мелким родовым схроном, ни за такой, как я. Зато пошлют за Русей. Или за тем, что связно с тайнами первых Верховных.

Илья сел напротив меня по-турецки и привычно потянулся за травинкой. Недовольно посмотрел на сорванную водоросль и отбросил её в сторону.

– А нам нужно изловить кого-то из верхушки – хотя бы одного. Тогда мы и придумали реликварий. И не просто придумали, но и создали доказательства его существования. Мы подсовывали наблюдателям карты схронов, в которых содержались намёки и подсказки, и они собирали наших «уток» повсюду, чтобы однажды прийти к однозначному выводу – реликварий находится здесь, – я хлопнула ладонью по ракушечному крыльцу, – в катакомбах.

Приятель насмешливо фыркнул, но я не смутилась:

– Они клюнули, Илюх, и продолжают клевать, хотя раз за разом теряют здесь поисковые группы. Наблюдатели знают, что Верховные существуют, и знают, что мы продолжаем у них обучаться. Им надо отрезать нас от наставниц, и тогда ведьм не придётся отлавливать поодиночке – неразвитый дар сводит с ума. Сами вымрем. И об этом они тоже знают. Поэтому и лезут каждый раз в капкан. Но уже очень давно не клевал один из двенадцати.

Илья прищурился. Я сухо подтвердила:

– Да. Встречались. И каждый раз эти сволочи умудрялись удирать. Катакомбы защищают своих, здесь любая ведьма будет сильнее беса, даже стародавнего. Я могу призвать такую подмогу… Но, к сожалению, подмога бесплатно не работает. А от мёртвого тела с высосанной силой и душой проку мало. Нам нужна их память, ото дня появления в мире до… Поэтому дальше ты пойдёшь один, – я потянулась и достала из заднего кармана джинсов записку, – и приведёшь сюда «богомола». И Анатоля Михайловича захвати. А я останусь здесь и прослежу, чтобы наше «что-то «паучье» никуда не улизнуло.

– Подземелье глушит любую магию? – вспомнил приятель. –