Участковый - Павел Барчук Страница 9

— Во двор пошел, гадина такая. Место готовит. Ну ничего… Сейчас мы его проучим. — Заявил Семенов, а потом решительно вышел из-за дерева, служившего нам очередным укрытием и… Направился к телеге.

Я удивился такому повороту. Лошадь, по-моему, тоже. Она повела мордой и с подозрением посмотрела на старлея. На рогоже сидел здоровый черный кот, лениво вылизывая труднодоступные места, так даже он завис с задранной лапой, наблюдая, как к телеге подходит непонятный милиционер. Откуда успел взяться кот, не знаю. Наверное, хозяйский, забрался, пока не прогнали.

— Ну… Может человек хочет убедиться…– Высказался я вслух, а потом двинулся вслед за Семеновым. Чего стоять-то на месте?

Однако старлей, даже не заглянув под рогожу, забрался на перекладину, которая находилась в передней части телеги, взял вожжи в руки, а потом, оглянувшись, велел:

— Залазь Петров. Быстрей, давай. Мы сейчас с тобой Золотарева хорошо проучим. Он у меня, гнида, не то, чтоб государственное добро воровать перестанет, он еще и свое принесет да отдаст.

— Погоди… Ты что задумал? — Спросил я настороженно.

— Да все нормально. Говорю, залазь. Пока Егор не вышел. — Усмехнулся старлей и кивнул мне на телегу.

В общем-то, выбор был невелик. Либо я сейчас заартачусь и буду выглядеть в глазах Семёнова не очень хорошим человеком. Решит, что я — зажравшийся москвич, который держит себя выше остальных. Либо поддержу старлея в его идее, какой бы она не была, и мы с ним закрепим наше знакомство дружеским общением. Естественно, я выбрал второй вариант. Шустро забрался в телегу и устроился рядом с Семёновым на широкую доску, служившую сиденьем для возницы.

Семенов довольно хмыкнул, затем молча дернул поводьями и… не получил никакого результата. Свинская лошадь не двинулась с места, даже глазом не повела. Стояла себе, как ни в чем не бывало, флегматично выкатив нижнюю губу. Семенов со свистом втянул воздух ноздрями и снова дернул поводья. Опять молча.

— Слушай, я, конечно, не знаток лошадей, но мне кажется, это происходит немного иначе. — Подал я голос. Искренне, если что, хотел помочь и как итог, подружиться с будущим коллегой. — Им же надо команды говорить. Например… — Я оглянулся назад. Там, в телеге лежал длинный тонкий прут, которым, так понимаю, пользовался сам хозяин. — Ну вот! Например, «Н-н-н-о-о!».

Я схватил прутик и легонько шлепнул кобылу по крупу.

— Нельзя! — Выкрикнул Семенов ровно в тот момент когда я занес руку.

Однако, что именно нельзя и почему, выяснить не удалось. Вернее, удалось, но позже. Потому что мой слабенький, очень безобидный шлепок привел к весьма странным, а главное — неожиданным, последствиям.

Телега вздрогнула так, словно по ней шарахнули молотом. Кобыла выкатила глаза, издав какой-то несвойственный лошадям визг, и вдруг ломанулась вперед, не разбирая дороги. Она мчалась, как резвый, арабский скакун, задрав хвост и щедро орошая нас всякой дрянью, дождем летевшей из-под копыт. Причем, рванула эта сумасшедшая скотина вовсе не в сторону дороги, а совершенно обратно — туда где виднелись лесок, пригорок и речка.

Мы с Семеновым одновременно ухватили вожжи, пытаясь хоть как-то развернуть безумную кобылу к дому, но с тем же успехом можно было биться головой о стену, надеясь снести ее к чертям собачьим.

— Ей!… Нельзя!… Так!… — Выкрикивал Семенов по одному слову, подпрыгивая на месте. Кобыла неслась вперед, не разбирая дороги, а соответственно, телега собирала все, что можно, на своём пути. — Нельзя!… Ее!… Бить!…

— Я!… Не!… Бил!… — У меня выходило ничуть не лучше.

Колеса налетали то на камни, то на мелкие кусты, поэтому телегу постоянно подкидывало вверх, а нас с Семеновым вместе с телегой.

Я представил, как все происходящее выглядит со стороны и мне немного поплохело. Два мента, в форме, несутся на телеге в неизвестность. При этом орут, как потерпевшие. А мы реально орали. Хором. Пытались докричаться до лошади. Кот, который отчего-то с телеги не соскочил, тоже орал, вцепившись когтями в рогожу, задрав хвост и выгнув спину дугой.

В этот момент прямо из-за деревьев появился мужик лет тридцати пяти. Судя по одежде и кепке, которую я узнал, это был тот самый Егорка. Чего уж он оказался за деревьями, а не во дворе, как предполагал Семенов, ответить затрудняюсь. Да и не столь это важно в сложившейся ситуации.

Расстояние между нами и Егором сокращалось с немыслимой скоростью. Буквально через минуту я уже мог разглядеть его изумленное до невозможности лицо. Выражение этого лица было такое, будто Егорка не верил своим глазам, искренне надеясь, что несущаяся навстречу лошадь ему просто мерещится.

Телегу швырнуло вверх и я впервые испытал щемящее чувство полета.

— Будешь знать, как государственное добро воровать!!!– Успел потрясти кулаком Семенов, когда мы пролетали мимо в конец охреневшего Егорки.

Однако уже в следующую секунду старлей заткнулся и громко икнул, вылупившись широко открытыми глазами на своего кума. Дело в том, что Егорка ухитрился пиджаком зацепиться за крюк, имевшийся на борту телеги с внешней стороны. И теперь, вопя во весь голос, волочился рядом, разбрызгивая задом мягонькую грязь и лужи, попадавшиеся на пути.

Мы с Семеновым переглянулись, он выхватил из моей руки прут, который я по-прежнему сжимал онемевшими от напряжения пальцами, и принялся лупить им по Егорке, при этом выкрикивая:

— Иди отсюда! Иди! Отцепись, придурок! Угробим тебя к чертям собачьим!

Однако Егорка никуда «идти» не собирался. Его пиджак намертво прицепился к телеге, поэтому он только выл и тащился рядом, бороздя ногами траву.

На всем скаку мы влетели в рощу. Мне стало казаться что этот забег точно не закончится ничем хорошим. Как минимум, нас сейчас просто размотает по деревьям вместе с телегой.

— Стой, дура! Стоять! — Заорал, наконец, пришедший в себя Егорка.

Лошадь услышала команду, отданную хозяйским голосом и, как по заказу, резко остановилась, замерев на месте.

Поскольку ни я, ни Семенов к такому не были готовы, нас в последний раз подкинуло вверх и мы, кувыркнувшись, улетели в ближайшие кусты. Судя по громкому и протяжному «мявку», кот летел вместе с нами.

Телега тоже не вынесла издевательств. Она с грохотом развалилась, пустив колеса во все четыре стороны. Затем, оставшейся частью перелетела через лошадь и со всей дури вхреначилась в дерево, а потом плюхнулась на землю, чудом не рассыпавшись на запчасти.

Егорка, с ног до головы измазанный грязью, поднялся на