А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ) - Васильев Андрей Александрович Страница 35

— А откуда вы узнали, в какую именно Лозовку ехать? — перебил я его. — Их в Подмосковье полным-полно.

— Мы это знали наверняка, — терпеливо объяснил мне Николай. — Дело в том, что мы с твоим… Мнэ-э-э-э… Предшественником, скажем так. Так вот — с Захаром Петровичем мы знакомы были. В том году случилась одна скверная история, в которой он нам здорово помог. Не совсем по своей воле, но помог. И мы с Женькой тогда к нему ездили в гости, так что дорога нам была известна.

— Но мы опоздали, — Мезенцева хлюпнула кофе. — Вы с этой вот истеричкой уже покинули дом. Глупость несусветная, должна тебе сказать прямо. Уйти перед наступлением сумерек из единственного безопасного места — это вы молодцы.

— Нам дом таким местом не показался, — возразил я ей. — Очень он был мрачный. И потом — мы ушли сильно засветло, времени восьмой час был.

— Жень, они действовали абсолютно логично, — поддержал меня Нифонтов. — С точки зрения обычных людей, разумеется. Естественно, это их бы не спасло, но тем не менее. Да ладно, что теперь об этом. Вас не успели убить, мы подоспели вовремя, так что все кончилось хорошо — и слава богу.

— Николай, — решил я прояснить один момент, который не давал мне покоя. — Можно, я еще один вопрос задам, а потом можете спрашивать меня обо всем, о чем пожелаете?

— Конечно, — кивнул оперативник.

— А почему вы мне помогаете? Вот, даже в деревню эту поехали, и в лес пошли. И даже драться были готовы? Что, эта сила, которая во мне, она такая уникальная? Или я теперь Избранный?

— Она не уникальная, — засмеялся Нифонтов. — И ты не избранный, не льсти себе. Просто эта сила — она в тебе пока не прижилась. Она тебе чужая покуда. И не факт, что станет твоей, это тоже очень важный момент. И если вы с ней не уживетесь, то все может повернуться в достаточно неприятную сторону и для тебя, и для нас, ты перестанешь существовать, а мы получим тело-носитель с силой, которая творит все, что ей вздумается. И смею тебя заверить, ничего хорошего от нее ждать не приходится. Я читал хроники, в последний раз такое случилось лет сорок назад, не смог новый обладатель силы ей завладеть. И один городок на Средней Волге за два дня чуть не утонул в крови. Ведьмачья сила — она не светлая, ей людская боль и страдания изначально приятны. Пока она при владельце, все определяет то, каков он сам, каковы его помыслы. Сила всегда под него подстраивается, она его часть, как душа. А если владельца нет, то она идет вразнос, забирая то, что ей хочется. Так что — не обольщайся, мы не тебя спасаем. Мы просто не хотим допустить большой беды. Плюс есть еще один нюанс, но о нем попозже.

— Спасибо за честность, — без малейшей иронии произнес я. — Теперь хоть какая-то ясность появилась.

— Не за что, — ответил мне Нифонтов. — Слушай, давай уже на «ты»?

— Не вопрос, — кивнул я. — Теперь, кстати, мне понятно стало, почему ведьм убедил твой аргумент по поводу силы. И вправду, лесному хозяину такое нафиг не нужно.

— Считай — повезло, что этот довод сработал. На него вся надежда и была, — Николай хмыкнул. — На самом деле я блефовал по поводу того, что я их всех грохну. Три природных ведьмы — это очень серьезно. Одну, возможно, я бы и завалил, да и то не факт. Мне рассказывали, что Пал Палыч, мой наставник, как-то сразу с тремя сцепился, было такое. Двоих прикончил, одна сбежала. Но порвали его в этой драке очень здорово, месяца два он потом лечился. А мне до Пал Палыча еще очень далеко, так что все бы мы там и полегли.

А он рисковый парень, этот Нифонтов. Он полез в лес, заранее зная о том, что его позиции слабее, чем у противников. И все равно пошел меня спасать.

Ну, не то, чтобы прямо меня, но все равно — впечатляет.

— Природные ведьмы — самые опасные из всего их племени, — продолжал тем временем рассказывать оперативник. — Болотные, заклятые, закладные — это все ничего. А вот природные — это да.

— А в чем разница? — заинтересованно спросил я. — И почему — природные?

— Как бы так попонятней объяснить? — Нифонтов побарабанил пальцами по столу. — Ну вот смотри. Заклятые ведьмы — это девочки, которые свою силу получили от того, что их матерей сглазили во время беременности. Иногда обходится, и рождается нормальный ребенок. А иногда — будущая ведьма. Как ей семь стукнет, тут сила о себе знать и даст. Видел ведь наверняка — дети маленькие ссорятся, дерутся, а неподалеку стоит симпатичная аккуратненькая девочка, и за всем этим с улыбкой наблюдает? Почти наверняка заклятая ведьма. Она еще сама не в курсе, кто такая, но сила уже дала о себе знать. Опять же — иные такие ведьмы до старости доживают и умирают, не зная, кем были при жизни. А какие-то все-таки докапываются до сути, и вот тут возможно все что угодно. Такие персонажи встречаются — что ты!

— Да уж, — сказала Евгения и почему-то потерла поясницу.

— Закладные ведьмы — дочери тех дур, которые на сносях к гадалкам и ворожеям ходили, — продолжил Нифонтов. — Не к шарлатанкам из газет с бесплатными объявлениями, а к настоящим, тем, которые на самом деле что-то умеют. Эти идиотки суеверные сами души своих еще нерожденных дочерей им на блюдечке, считай, относят. Редкостный идиотизм, но имеет место быть. Кто у нас там еще? А, болотные. Эти самые безобидные, если можно так выразиться, у них силы с гулькин нос. Да и мало их сейчас стало. Болотные ведьмы — это некрещеные девочки, которых на болото занесло в полнолуние. Попала туда в ненужное время — и все, душа твоя трясиннику на поживу досталась, и будешь ты до смертного одра его полномочным представителем на суше. Травы для него собирать, другие поручения выполнять и раз в шесть лет человека в его трясину заманивать.

— Безобидные, значит? — проворчал я. — Не сказал бы.

— В смысле? — заинтересовался Николай. — Поясни.

Я рассказал ему про ночное рандеву со страшной старухой. Он внимательно выслушал меня и укоризненно покачал головой.

— Ну, Саша, ты и силен зарабатывать приключения на свою голову. Когда успел?

— Долго ли умеючи, — невесело усмехнулся я. — В моем случае клизма сама находит пациента.

— Сама по себе эта нечисть мелочь, но может навести на тебя кого посерьезней, — деловито сообщила мне Евгения. — Да, Коль?

— Так и есть, — подтвердил оперативник. — Как только осознает, что ты ей не по зубам, запросто может продать информацию кому-нибудь другому или сменять на что-нибудь, у них это в порядке вещей. А за осознанием дело не встанет. Нож уже у тебя, ты его привязал к себе, и как только ее слуга нагрянет к тебе под дверь, он это поймет моментально, как и то, что вход в твой дом его хозяйке теперь заказан.

— Вот же, — совсем уже расстроился я. — Новое дело. Слушайте, вот за что за напасть на мою голову с этой силой?

— Такая твоя судьба, — Нифонтов посмотрел на Мезенцеву. — Жень, еще чаю мне возьми, если не в труд.

— Ага, — кивнула девушка и встала из-за стола.

— Устал, — пояснил мне оперативник. — Толком не спал двое суток уже. Завал, понимаешь.

— Из-за меня? — чуть виновато спросил я.

— Нет, — засмеялся он. — Точнее — не только. И без тебя дел хватает.

— Слушай, а за что ведьмы так ведьмаков не любят? — выложил я очередной вопрос из тех, что постоянно вертелись у меня в голове. — И ты так и не объяснил, чем природные ведьмы отличаются от остальных.

— А, да, — оперативник потер лоб. — Природные ведьмы — они ведьмы по праву рождения. Во всех тех, о ком я тебя рассказывал, сила попадает извне. Проклятие, перерождение, то, се… Природные ведьмы — это другое. Их матери — такие же природные ведьмы. Их корень — в древности, в матриархате, тех временах, когда еще слова «ведьма» не было. Тогда женщины, владеющие знаниями, правили миром и звались «ведуньями». Разницу между «ведуньей» и «ведьмой» осознаешь?

— Условно, — уклончиво ответил я.

— Ведунья — ведает, — терпеливо продолжи объяснения Николай. — Ведает знания, ведает законы и толкует их. Она — правительница, понимаешь? А потом все изменилось, и у ведуний отобрали их власть, их право определять судьбы людские. И ведуньи стали просто женщинами, причем без права слова. Большинство из них, причем подавляющее, со временем смирилось с этим, а через пару-тройку поколений и вовсе забыло, кем были их прабабки. Кстати — все нынешние гадалки, которых я упоминал, с их крохами силы — это как раз потомки тех, забывших истоки. Но были и другие, те, кто не забыл и не смирился.